1.4 Наставник несет ответственность за все, что происходит с ученицей во время обучения, и обязуется оберегать ее ото всего, что может произойти во время раскрытия магического потенциала.
1.5. Помощь наставника в обучении является абсолютно бескорыстной и не накладывает на ученицу никаких обязательств, помимо приведенных ниже.
2.1 Ученица обязуется неукоснительно соблюдать требования безопасности и подчиняться наставнику во всем, что касается обучения.
2.2 Ученица обязуется ответственно относиться к своему магическому потенциалу и не заниматься его раскрытием без присутствия наставника до конца обучения.
2.3 Ученица обязуется сообщать наставнику обо всех вспышках магии или ее необычных проявлениях, происходящих с ней во внеучебное время.
2.4 Ученица обязуется следить за своим здоровьем и незамедлительно сообщать о любом недомогании наставнику.
2.5 Ученица принимает помощь наставника во всем, что указано в разделе 1, и безоговорочно соглашается на условия, оговоренные в пунктах настоящего соглашения.
3. 1 Наставник обязуется сохранить в тайне магический потенциал ученицы.
3.2 Ученица обязуется сохранить в тайне магический потенциал наставника.
Настоящее соглашение вступает в силу с момента подписания и действует до конца обучения.
Все время, что я читала, чувствовала на себе пристальный взгляд Ормана, а еще чувствовала себя как-то странно. Стоило мне закончить читать, как место, где я должна была поставить подпись, засияло изумрудными искрами.
Ой-ой.
Сразу вспомнилась долговая метка на запястье и стало как-то не по себе.
Я перечитала договор еще несколько раз, но не нашла в нем ничего подозрительного. Хотя нет, кое-что подозрительное в нем все-таки было: то, что его составлял Орман. И вообще, зачем заключать магический договор, когда можно заключить обычный?
— Тебя что-то беспокоит, Шарлотта?
Орман стоял рядом, сложив руки на груди, и в этот момент я окончательно убедилась в том, что меня кое-что беспокоит.
— Да. Почему нельзя заключить обычный договор?
— Можно и обычный, — подозрительно спокойно согласился Орман. — Но магический нельзя уничтожить. До того, как обязательства по нему будут полностью исполнены и неукоснительно соблюдены.
— То есть как нельзя?! Совсем?! А если я брошу его в камин?
— Попробуешь, если подпишешь, — он хмыкнул.
— А если магией?
— Магия бессильна против подписанного двумя сторонами магического соглашения.
— Даже магия смерти?
— Даже магия смерти.
Ой-ой-ой-ой.
Я перечитала договор еще раз.
— Все ищешь подвох, Шарлотта.
Не то слово. Но найти пока не могу.
— Нужно включить пункт о времени обучения, — заметила я, наконец. — Чтобы вы не смогли выдернуть меня посреди рабочего дня, мотивируя это необходимостью срочной отработки практических навыков. И добавить, что я не стану оставаться у вас на ночь по той же причине.
Орман кивнул:
— Хорошо. Но тогда добавлю и то, что в случае чрезвычайных ситуаций (например, опасности прорыва магии), я имею право отозвать тебя с работы, невзирая на оговоренное в предложенном тобой условии.
— Справедливо. И еще. Нужно отдельно оговорить пункт, что я оставляю за собой право расторгнуть договор, если мне что-то не понравится.
— Вот это вряд ли, — он покачал головой.
— Почему это?
— Потому что договор — это ответственность двоих. Если ты настаиваешь на таком пункте, он будет звучать так: «В случае, если наставник и ученица исчерпают желание продолжать обучение, договор подлежит досрочному расторжению по взаимному согласию сторон».
— То есть мне потребуется ваше согласие?
— Совершенно верно. Но я не собираюсь держать тебя силой, Шарлотта.
Прищурилась: как-то все подозрительно хорошо складывалось.
— Ладно. Что насчет решения?
Эрик раскрыл ладонь и протянул мне брошь-медальон, выполненную в форме увитого листьями цветка на потертом от времени кругляшке меди.
— Связующий артефакт. С помощью него я всегда смогу узнать, где ты находишься, будешь всегда носить его с собой. Если почувствуешь, что что-то не так, просто откроешь…
Он нажал на крайний листочек, и крышка медальона открылась. Внутри клубились искры, едва различимые, как оседающая в солнечных лучах пыль.
— И разорвешь контур. Вот так, — Эрик коснулся пальцем сердцевины медальона, искры вспыхнули и погасли. Впрочем, подчиняясь его магии, они тут же засияли вновь, наполняя пластину зеленоватым мерцанием. — И я приду, где бы ты ни была.
От того, как это было сказано, стало жарко. Орман смотрел на меня, не таясь: энгерийские джентльмены не смотрят так на леди и мисс, интерес в их взглядах всегда завуалирован вежливостью. Подобные взгляды — скользящие по губам, ласкающие и откровенные, заставляющие кровь быстрее бежать по венам, скорее уместны не в самых приличных домах. А я, наверное, не самая приличная мисс, потому что мне это нравилось. Нравилось видеть в его глазах не отражение чопорной благопристойности, а желание.
— Я не поблагодарила вас, — сказала тихо. — За то, что спасли мне жизнь.
— У меня были в этом свои корыстные цели. — Орман устроился на краю кровати рядом со мной.
— Какие же?
— Например, увидеть, как ты улыбаешься.
Он чуть подался вперед, коснулся пальцами моего лица.
— Но от благодарности я бы не отказался.
— С нее началось наше знакомство, — хмыкнула я и убрала его руку.
— Пусть ей оно и продолжится.
— В таком случае я благодарю вас, месье Орман.
— Всегда пожалуйста, мисс Руа.
От такого официального обращения не выдержала и улыбнулась.
Мы смотрели друг на друга, и я вдруг отчетливо поняла, что хочу, чтобы оно продолжилось. Действительно хочу узнать его настоящим. Увидеть его без маски.
Не Пауля Ормана, а Эрика.
— Мне бы хотелось начать обучение со следующей недели, — сказала я и потянулась к договору. — Но прежде нужно внести пункты, которые мы с вами оговаривали.
— Разумеется.
— Разумеется — что?
— Мы внесем все оговоренные пункты и начнем обучение со следующей недели.
Что это он сегодня со всем соглашается?
— Хм…
Взяла брошку и покрутила ее в руках. Тяжелая, старинная… Интересно, Орман любую вещь может превратить в артефакт? И я тоже смогу? Хотя вряд ли, магия смерти — не та сила, с помощью которой стоит создавать артефакты. Мысли о пугающей сути темной магии немного поумерили мой энтузиазм.
— Вы говорили, что я могу представлять опасность для окружающих. Что, если я просто не успею воспользоваться этим?..
— Успеешь. — Орман сунул руку в карман и достал перстень.
Массивный, тяжелый: золото заключало в себе удивительный, ни на что не похожий камень. Не присматриваясь, я бы сказала, что это сапфир, но стоило перстню лечь мне в ладонь, как камень начал стремительно светлеть, словно раскаляясь, на нем отчетливо проступили черные прожилки. Я вскрикнула, украшение выпало из моей ладони на покрывало.
— Что это?!
— Не бойся. — Он мягко взял мою руку и надел перстень мне на палец, после чего камень чуть посветлел вновь. — Это алаэрнит. Камень мага. Его используют, когда магия нестабильна, или в начале обучения. В детстве и юности я носил его, не снимая, чтобы знать, когда магия начинает набирать силу.
— То есть сейчас во мне магия набирает силу?
— Нет, сейчас она в тебе спокойна. Если начнутся волнения, алаэрнит будет светиться, если возникнет угроза — почернеет. Но последнего лучше не дожидаться.
— А почему он не реагирует на вас сейчас? Вы же очень сильный маг.
— Это моя особенность, Шарлотта. Поговорим о ней позже.
Позже так позже. Того, что случилось, и того, о чем мы с ним разговаривали, мне надолго хватит. Думать, думать и думать, удуматься можно.
— Я попрошу Тхай-Лао подать завтрак. Пока ты будешь есть, переделаю договор.
— Прямо здесь? — уточнила я.
— Да.
Было в этом что-то неправильное: завтракать и смотреть, как Орман составляет новый договор. Он сидел вполоборота ко мне, от чашки с кофе к нему тянулся дымок. Чернила, которыми он писал, напоминали мерцающее ночное море. Магические.
Магия.
Странно было думать, что скоро она станет частью моей жизни.
Скоро моя жизнь изменится окончательно, хотя… пожалуй, уже изменилась.
Договор я перечитала за чаем (к счастью, в этом доме он тоже имелся). Надо отдать должное, такой насыщенный и ароматный, какого мне никогда раньше пить не доводилось. Неудивительно, в общем-то: Иньфай — родина чая, а у моего учителя в дворецких, поварах и всех остальных, кажется — иньфаец. После того, как Орман принес второй экземпляр (его я тоже перечитала на всякий случай), осталось последнее. Поставить подпись.
— Одолжите мне свои чудо-чернила? — поинтересовалась я и кивнула на магическую баночку и перо на подставке.
— Это делается немного иначе, Шарлотта.
Орман раскрыл футляр, внутри которого, в металлическом саркофаге, сверкнула игла.
— Ой, — сказала я, когда он в то же мгновение проколол себе палец.
Сорвавшаяся на лист капелька крови вспыхнула изумрудным сиянием и собралась в подпись. В самую настоящую подпись, внутри которой мерцали искры. То же самое произошло со вторым экземпляром, хотя к нему Орман даже не притронулся.
Прежде чем успела опомниться, по игле уже пробежало зеленое пламя, раскаляя и тут же остужая.
— Дай руку, Шарлотта.
— Нет! — взвизгнула я и начала отползать в подушку.
— Это не больно.
— Я вам не верю!
— Шарлотта, — он улыбнулся, — ты что, боишься одной маленькой иголочки?
— Ничего себе маленькой! — сказала я, глядя на то, что он сжимал в руке. — Да это же жало слона!
— У слонов не бывает жала.
— Вот если бы было, оно бы было такое, — заявила я и сунула руки подмышки. — На такое я не подписывалась! Нет! И вообще, почему нельзя обойтись без договора?
— Потому что ты очень любишь гарантии. — Орман протянул мне руку. — Обещаю, больно не будет.