Следователь Лячин, узнав, что прибыл сам Гончаров, подошел к подъехавшей машине, улыбаясь во весь рот.
– Будем надеяться, что и на этот раз быстро управимся, – сказал он, – труп отсюда близко, надо только между гаражами протиснуться. Там тропинка – самый короткий путь до «Пятерочки». Не думаю, что все пользуются этой дорогой, потому что место очень тихое – всякое может случиться.
– Кого на этот раз?
– Дедка одного. Часа два назад, как сказал эксперт. Причем зверски убили: горло ему перерезали.
Следователь посмотрел на практиканта:
– Ты, Петенька, жмуриков не боишься?
– Вы меня уже спрашивали об этом неделю назад, на квартире, где бизнесмена повесили.
– Разве? – удивился Лячин. – Но все равно не ходи туда: там кровищи до фига.
Гончаров посмотрел по сторонам, а потом показал рукой:
– До ближайших пятиэтажек метров сто. Наверняка кто-нибудь видел.
– Оттуда вряд ли: его убили сразу за гаражами, так что никто из окон не мог ничего углядеть. А вот с другой стороны девятиэтажки – оттуда могли видеть. Но там тополя под окнами, и возле «Пятерочки» тоже высокие деревья. Ты бы вызвал своих: тебе с практикантом не управиться, сейчас участковый подъедет, но и с ним много не находишь, а помотаться по квартирам в поисках свидетелей придется.
– Личность установлена?
– Голубев – при нем было пенсионное удостоверение. Шестьдесят четыре года мужику. По виду – пьяница. Так что непонятно, кто его таким зверским образом на небо отправил. Я уже позвонил в отдел, попросил, чтобы его по базе пробили. Орудие убийства не найдено – предположительно это нож с широким лезвием. Кинолога я вызвал, но толку от него немного будет. И к тому же на месте убийства сильный запах одеколона, а флакон не обнаружен. Совпадение?
– Какое совпадение? – не понял Гончаров.
– Ну как. Запах есть, флакона нет – специально разлили, что ли? И потом, никто сейчас не ходит с флаконом одеколона в кармане.
– Может, пенсионер его внутрь употреблял? – высказал предположение Петя.
– Ага, – кивнул следователь, – там эксперт Сафонов, такой же остряк, как и ты, высказал точно такое же предположение, но тут же и сам понял, что чушь сморозил. Самый дешевый фунфырик в сто граммов сто рублей стоит – не меньше, а за сто пятьдесят рублей можно раздобыть поллитра дешевой бодяжной водки, если, конечно, знать, где брать. А еще Сафонов сообщил, что, судя по запаху, парфюм не из дешевых – не самый дорогой, но несколько сотен рубликов за него надо отдать. А дедок покойный – пенсионер как-никак, а не гвардейский гусар, чтобы французский парфюм из горлышка хлебать. Скорее всего, убийца – опытный преступник, прихватил с собой одеколон, чтобы собака след не могла взять…
Подъехала еще одна машина, из которой вылезли двое участковых. Капитана Гришачкина Игорь Дмитриевич знал, а второго встречал только в коридорах районного управления, да и то крайне редко. Подойдя к Гончарову, незнакомый участковый отдал честь и представился:
– Старший лейтенант Ганелин. Можно просто Миша.
Гришачкин поздоровался за руку с Гончаровым и покосился на Петю Грицая, а на Лячина даже не взглянул. Следователь в это время разговаривал по телефону.
– Что делать нам? – спросил Гришачкин. – Как обычно – начинаем поиск тех, кто что-то видел или знает?
– Взгляните сначала на труп, может, вы и сами что-то знаете про него.
Оба полицейских стали протискиваться между гаражами.
– Мне только что сообщили, – громко объявил Лячин, – пенсионер Голубев Владимир Иванович ранее дважды судим. Первый раз по статье восемьдесят восьмой еще советского кодекса, а вторая ходка по нынешней сто пятьдесят девятой, часть четвертая.
– Мошенничество в особо крупном размере или повлекшее за собой потерю гражданином прав на жилое помещение, – уточнил Петя Грицай, чтобы показать, что и он здесь не просто так.
Участковые начали выбираться обратно.
– Знаем мы такого, – сказал Гришачкин, – этот Голубев, или просто дядя Вова, – пройдоха еще тот. Конфликтовал, конечно, с людьми разными, но чтобы до такой степени… В азартные игры мухлевал: у него даже костяшки домино были крапленые, про карты вообще не говорю. Последний срок – пять лет – получил за то, что переоформил жилплощадь соседа на себя и свою жену. Лет двадцать назад это было. Я еще не работал здесь. Гражданке Голубевой дали условный, но она дядю Вову не дождалась, разводиться с ним не стала, сожительствовала с соседом, которому пришлось вернуть те самые две смежные комнаты. Но соседу уже за семьдесят было, и он вскоре помер. А потом уж и она умерла скоропостижно перед самым освобождением Голубева. Вернулся дядя Вова, и такой ему сразу подарок: неверная жена все же переоформила квартиру на себя, а с мужем, то есть с Голубевым, как и говорил, развестись забыла. Так что он теперь в трешке обитает. То есть обитал.
– Как она умерла: сама или помог кто?
– Сама: сердце отказало – запойная была дама. Шумных компаний в ее квартире не случалось – в одиночку пила. Сама «Скорую» успела вызвать, когда ее прихватило, но врачи ее только до больницы успели довезти. Работала дворником на рынке. После ее смерти я осмотр квартиры делал – тогда только-только на участок пришел. Ничего интересного не обнаружил: старый холодильник был забит помятыми овощами и фруктами и просроченными консервами. С рынка, вероятно. А еще наличными обнаружили у нее более ста тысяч рублей. Зато не нашлось наград ее умершего соседа – продала она два ордена и медали, судя по всему, на том же рынке.
– Да бог с ней, – махнул рукой Игорь Дмитриевич, – ты мне об убиенном сегодня старике расскажи что-нибудь.
– А что про него говорить: тоже пьющий был.
– С вами сотрудничал? – поинтересовался Игорь Дмитриевич.
– Не особо активно, – признался участковый, – но если ему деньги требовались, то бегал, суетился, старался что-либо разузнать. Если узнавал, то мы ему пятисотку подкидывали.
– А чаще бутылку давали, – подсказал Гончаров и вдруг вспомнил: – Голубев Владимир Иванович. Я пятнадцать лет назад гараж приобрел у некоего Голубева. Было тогда ему лет пятьдесят. Сухенький такой, под дурачка косил…
– Похоже, что он и есть, – согласился участковый, – то есть он и был. Только гаража у него никогда не было. По слухам, была машина «восьмерка», но это тоже до меня. Но свою машину он любит вспоминать, говорит, что подарил свое авто любимой девушке.
– Пойду проверю, тот ли, – произнес Игорь Дмитриевич и направился к щели между гаражами.
Участковые пошли следом.
– Вообще это идеальное место, – сказал один, – тут редко кто ходит, потому что путь это не особенно сокращает. Зато тут иногда встречаются любители выпить. Драки порой происходят.
– Любовные свидания случаются, – подсказал Гончаров, протискиваясь в щель.
– Можно и так сказать, – согласился участковый.
– Года два назад в сводке прочитал, что на вашем участке двое любителей прогулок при луне имели тут свидание с девушкой. Отобрали у нее все самое ценное: колечки, сережки, цепочку, а остальным она и сама с ними поделилась. Потом подала на них заяву, что ее ограбили.
Наконец выбрались на пустырь и увидели лежащее тело и сидящего на тарном ящике эксперта Сафонова. Эксперт затягивался сигаретой и мечтательно смотрел на гаражи.
– Это три года назад было, – продолжил разговор участковый Гришачкин, – тоже летом случилось, но я тогда в отпуске был, и меня подменял капитан Романов.
– Николай Второй? – уточнил Игорь Дмитриевич.
– А какой же. Не Денис же Иванович. Тот вообще старается быть подальше от ответственности. Тогда как раз Коля и нашел тех пацанов, но девушка забрала заявление, и дело закрыли по соглашению сторон. – Участковый, увидев, что майор рассматривает труп, почти без всякой паузы продолжил: – Этот вам гараж продал?
– Ну да, – кивнул Гончаров. – Купили его на жену, потому что мне некогда было заниматься оформлением. Ваш дядя Вова еще говорил, что он пятнадцать лет в Самарканде прожил.
– Да он много чего болтал. Тут некоторые люди его даже уважают, то есть уважали когда-то: он им сказал, что получил пятнадцать лет строгого режима за то, что готовил покушение на Горбачева, чтобы остановить перестройку и предотвратить неминуемую приватизацию.
Второй участковый посмотрел на тело и тут же отвернулся.
– За что же его так? – тихо произнес он.
– То есть вам обоим неизвестны мотивы данного преступления, и кто его совершил, вы тоже не предполагаете.
Оба полицейских молча покачали головами.
– Преступление явно спланированное, – подал голос эксперт Сафонов, – ясно как божий день, как это произошло. Потерпевший пробрался между гаражами тем же путем, что и вы сейчас. Следом в непосредственной близости шел его убийца. Старичка это не насторожило, раз он подпустил его к себе так неосторожно, – следовательно, он был знаком с убийцей. Как только потерпевший вышел на пустырь, следом за ним второй и сразу напал. Убийца закрыл жертве рот рукой и полоснул по горлу ножом. Лезвие широкое, остро заточенное. Смерть наступила, скорее всего, в течение минуты или чуть больше. После чего убийца вытер лезвие об одежду своей жертвы, потом, как мне кажется, протер рукоятку и зашвырнул нож куда-нибудь подальше, может, на крыши гаражей или между ними. Убийца действовал профессионально и без колебаний – так что ему незачем таскать с собой улику. Подобное преступление – не первое на его совести, так что ищите похожие случаи.
– На участке проживают люди, ранее судимые за убийства или иные особо тяжкие? – обратился Гончаров к участковому.
– Из тех, кто по сто пятой статье проходил, всего один остался, но он обычно ранней весной уезжает в деревню, откуда возвращается поздней осенью. Но он тихий, ни с кем не общается, женатый и не пьет совсем. У меня его номер телефона записан, могу проверить, где он сейчас.
– Проверь!
Сквозь щель между гаражами протиснулся Петя, а следом – следователь Лячин. Практикант приближаться к телу не стал и старательно смотрел в сторону.