© Никита Гилл
Что за черт? Он разбирается в поэзии? И что бы это значило? Что мне не нужно извиняться за то, кто я есть?
– Привет.
Голос Сейдж вернул меня в реальность, и я подпрыгнула от неожиданности.
– Привет, – я быстро лайкнула фото и сунула телефон в карман.
Сейдж вручила мне тарелку с куриными пальчиками и жареной картошкой. Я широко улыбнулась.
– Спасибо.
Мы сели на скамейку. Сейдж закинула в рот немного картошки.
– По кампусу уже разлетелись слухи.
Я подняла бровь.
– Да?
Она кивнула.
– Кто-то видел вас с Сойером прошлой ночью. Они слышали о нападении вампиров. Ты жила в изгнании, – она хитро улыбнулась. – В общем, теперь, естественно, все думают, что на самом деле ты сговорилась с вампирами и приехала сюда специально, чтобы убить Сойера.
Я охнула и чуть не подавилась картошкой. Закашлявшись, я выплюнула ее, но взять себя в руки мне удалось не сразу.
– Повтори-ка?
Я посмотрела на подругу. Сейдж рассмеялась.
– Да ерунда же. Никто в это не верит.
Я нахмурилась.
– А может, и верят. Может, альфа верит в это. О боже, может, даже Сойер…
Возможно, поэтому он и пропустил пару? Но нет, он же был там прошлой ночью, он видел, как вампиры пытались меня убить.
Я вздохнула, обхватив голову руками. Слухи обладают силой. Тот факт, что Сойер не пришел на занятие, уже о многом говорит.
Он мне нравился. Я позволила себе почувствовать настоящую симпатию к нему – и теперь меня как будто растоптали.
Дурацкий «Оборотень-холостяк». Не всем участникам гарантировано личное счастье.
Сойеру вот – гарантировано.
И какой-нибудь девушке, которую он выберет…
А сорок девять останутся с разбитым сердцем.
Сейдж отмахнулась от меня:
– Поверь, детка, на следующей неделе все об этом уже забудут.
И я очень хотела ей верить, но не могла.
Глава 8
Тем вечером я ожидала, что буду сидеть и есть мороженое всю ночь, но у Сейдж имелись другие планы.
– Тебе нужно хорошенько натанцеваться, пока не перестанешь грустить. Пойдем в «Муниз» сегодня? – спросила она.
«Муниз» – ночной клуб на территории кампуса. Я проходила мимо него несколько раз, но не обращала особого внимания. Но мне и правда нравилось танцевать… Мы с Рейвен ходили на занятия по хип-хопу в старшей школе, и у меня неплохо получалось. В танцах что-то терапевтическое – растворяться в музыке, двигаясь в ритм, очень поднимает настроение.
– Может, заглянем на один танец, – согласилась я, и она взвизгнула от радости.
Надев, наверное, самое короткое черное платье за всю мою жизнь, я пошла с Сейдж в «Муниз». Уолш и Брэндон шли за нами.
– Поверить не могу, что ты так и ходишь в этих чертовых теннисных туфлях, – она нахмурилась, глядя на мои ноги.
Я усмехнулась.
– Во-первых, конверсы – не теннисные туфли. Во всяком случае, я так не считаю. И во-вторых, не могу поверить, что тебя так заботит мой внешний вид.
Она рассмеялась, взяв меня под руку и оглянувшись через плечо на Брэндона и Уолша. В последнее время она часто так делала, оглядываясь на этих двоих.
Наклонившись к ней, я тихо спросила:
– Который из них тебе нравится?
Она изумленно на меня уставилась и тяжело сглотнула.
– Это так очевидно?
Я пожала плечами.
– Только мне.
Она закусила губу.
– Уолш, но он лучший друг Сойера и никогда не станет…
Я притянула ее за руку.
– Ты этого не знаешь.
Она кивнула.
– Знаю. Он так и сказал мне этим летом, когда мы поцеловались.
«Ох. Блин».
– Всего один поцелуй? Или это случалось часто? – спросила я, выгнув бровь.
Она издала смешок.
– Всего один потрясающий, совершенно невероятный поцелуй.
Я сочувственно поджала губы.
– Мне жаль.
Она пожала плечами, но я видела, как сильно это ее задевает.
– Я – свой парень. Ну, ты знаешь. Таким девушкам, как я, не предлагают встречаться. В общем, хватит обо мне – ты в курсе, что в Городе вервольфов пить можно уже с восемнадцати?
Я улыбнулась.
– Ага. Мама рассказывала мне забавную историю, как напилась в хлам на свой восемнадцатый день рождения, и бабушка выгнала ее проспаться в сарае с козами, потому что ее постоянно тошнило.
Сейдж расхохоталась. Но еще какой-нибудь историей я поделиться не успела, потому что мы как раз дошли до клуба. Я нашарила в сумочке документы, но вышибала только подмигнул Сейдж и без возражений открыл дверь.
– Мисс Хадсон, – он кивнул и пропустил нас внутрь.
Иногда я забывала, что ее отец – младший брат самого альфы, пока кто-то не произносил при мне ее фамилию.
Нас встретили мигающие разноцветные вспышки света и низкие басы музыки. За стойкой ресепшена стояла девушка лет двадцати с ярко-розовыми волосами: она вручила нам два билета на выпивку.
– Сегодня девушкам наливают бесплатно, – сказала она и подмигнула.
«Чудесно».
Я оглядела клуб. В «Муниз» было довольно уютно: как будто владельцы не знали, хотели ли они сделать его университетским баром или ночным клубом в стиле хай-тек. Здесь царила особая атмосфера. Стены были – сложно догадаться – из стекла, а полы – из бетона, но бар, занимавший всю правую стену, был деревянным, и рядом с ним под потолком висели полки с книгами в качестве декораций. Мне нравилось такое. Я искала два свободных места у барной стойки, так как народу в клубе собралось полным-полно, когда внезапно встретилась взглядом с парнем с пронзительно-синими глазами.
Черт.
– Сойер здесь, – прошептала я Сейдж. – Давай уйдем.
Я потянула ее за руку в сторону выхода. Она остановилась, перекрикивая громкую музыку:
– Я тебя не слышу!
Я не могла отвести от него взгляда. Он… смотрел на меня, словно впитывая каждую мою черту. Знакомая блондинка висела у него на руке, разговаривая со своими подругами.
Дарт Вейдер.
О боже, у них что, свидание? Разумеется, он выбрал ее первой!
– Черт, Сойер здесь с Мередит! – закричала мне в ухо Сейдж, и я кивнула.
Сойер встал, стряхнув Мередит – она продолжила болтать с друзьями. Он все так же… пялился на меня.
– Да кто ходит на свидания в бар? – закричала я в ухо Сейдж.
Она ухмыльнулась.
– Мередит. Она обожает быть в центре внимания. Это ее любимое место.
– Нам стоит уйти! – сказала я, беря ее за руку.
Игнорируя мою просьбу, она с неожиданной силой потянула меня на танцпол.
– Не волнуйся, он только притворяется, что ему нравятся эти девицы, потому что так нужно. Поверь мне, – сказала Сейдж.
Она даже не догадывалась, что именно произошло при нападении вампиров и что из-за меня Сойер пропустил сегодня занятие, лишь бы со мной не встречаться.
«Да пошло оно все».
Сейдж была права. К черту планирование каждой свободной минуты вокруг Сойера. Я была здесь, чтобы веселиться, и не собиралась позволить ему со своим свиданием испортить мне вечер. Повернувшись к нему спиной, я начала танцевать. Качала бедрами, двигалась в такт музыке, поднимала руки и вертелась – волосы взметались и опадали у меня за спиной.
– Вот так, подруга! – прокричала Сейдж, смеясь.
Я показала на нее и потрясла в ее сторону грудью, вновь заставив ее рассмеяться. Танцы с подругами – самые лучшие танцы на свете: не надо беспокоиться, что к тебе будут приставать или что ты выглядишь глупо. Я отпустила все свои тревоги – вопросы о том, кто я, мысли о Сойере, стресс. Я двигалась вместе с музыкой, и танцпол принадлежал мне. Я игриво толкнула Сейдж задницей – она шлепнула по ней, хохоча.
«Плевать. Вообще. На все».
Вокруг начали собираться не слишком умные парни, бросая в нашу сторону сальные комментарии и бесцеремонно разглядывая, но нам было плевать. Мы продолжали танцевать. Мне нравилась музыка: я проживала лучший сценарий своей жизни.
После очередного оборота вокруг оси моя волчица резко проснулась, когда я увидела два желтых глаза всего в нескольких сантиметрах от своего лица.
Я резко остановилась. Сердце бешено билось в груди – то ли от танцев, то ли из-за того, что Сойер стоял так близко.
– Э-э… привет, – произнесла я, выдохнув.
Он моргнул – его глаза из желтых снова стали синими. Он перевел взгляд на парней, собравшихся вокруг нас с Сейдж, и сжал зубы. Наклонившись, он положил ладонь мне на поясницу, притянул меня ближе. Когда его губы коснулись моего уха, волна жара пробежала вдоль моего позвоночника и осела между ног.
– Пожалуйста, уходи, – сказал он. – Не заставляй меня вырвать им глаза.
Он показал на парней, которые теперь пялились на Сейдж.
Кровь застыла у меня в жилах.
Сойер Хадсон ревновал меня. Я бы улыбнулась, но он, похоже, не шутил. Я поняла, что он серьезен. Мужчины-альфы известны своим собственническим поведением по отношению к женщинам, с которыми встречаются, но это переходило все границы. На меня что, другим парням даже смотреть нельзя? Просто потому, что я одна из пятидесяти девушек, с которыми он встречается?
Меня охватила злость. Я отстранилась от него.
– Почему ты бросил курсы фотографии? – прокричала я.
На его лице мелькнуло сожаление.
– Мать заставила. Сказала, это помешает мне учить медицину.
Он выглядел смущенным, и меня это даже слегка рассмешило.
– Будущему альфе мама указывает, на какие занятия ходить? – я игриво подмигнула.
Обычно ему нравилось мое чувство юмора, но сейчас он даже не улыбнулся. Он смотрел на парней вокруг, потом – на мое платье, мои бедра, декольте, шею. Его глаза вспыхнули желтым и он снова прижал меня к себе.
– Пожалуйста… иди домой, Деми.
В его голосе слышались звериные нотки, и я нахмурилась, скрестив руки на груди.
– Почему?
Он глубоко вздохнул. Наклонился к моему уху, касаясь его губами.
– Потому что ты моя. И если мне придется еще немного смотреть на то, как эти парни пускают на тебя слюни, я слечу с катушек.