Девушка-волк — страница 35 из 37

Когда я вышла в коридор, там уже стоял Юджин.

– Сойер ждет тебя, – сказал он.

Спустя пятиминутную поездку по кампусу я оказалась возле дома Сойера.

Стояла глубокая ночь. Я устала, но никак не могла перестать думать о том, что он сказал обо мне своему отцу. Никто меня раньше так не защищал, даже родители. После изнасилования они ничего не могли сделать. Они подали заявление, но кто будет слушать пару бедных изгнанных волков в человеческом мире? Сойер же просто посмотрел в глаза своему отцу, альфе Города вервольфов, и сказал, что тому стоило бы злиться сильнее из-за случившегося со мной.

В груди стало тесно от переполняющих меня эмоций. Я тихо постучала в дверь. Когда он открыл, вглядываясь в мое лицо в поисках малейших признаков страха или дискомфорта, что-то внутри меня рухнуло.

Я любила его. Я действительно его любила. Он был настоящим подарком судьбы – не из-за его денег, не из-за того, что он станет альфой, ничего такого. Просто он был милый, сексуальный и боролся за меня. Убивал ради меня. Дважды.

– Я люблю тебя! – выпалила я, отчего он широко улыбнулся.

Юджин отошел, чтобы дать нам немного приватности.

– Я не очень хороша во всякой этой сопливой ерунде, но я люблю тебя почти до боли.

Я положила руку на сердце, и он, шагнув ко мне, обхватил мое лицо ладонями. Глядя на меня своими ясными синими глазами, он улыбнулся – ямочка на подбородке засияла во всем своем великолепии.

– Можно тебя поцеловать? – спросил он, глядя на мои губы.

Я посмотрела на него затуманенным взглядом. И толкнула его в глубь дома, прижавшись к нему бедрами, когда мы оказались внутри, и закрыла дверь. Наклонившись, я провела языком по его соленой шее, прошептав ему на ухо:

– Займись со мной любовью, Сойер.

Если бы он был сделан из взрывоопасных материалов, мои слова послужили бы зажженной спичкой. Его кожа мгновенно вспыхнула жаром. Он накрыл мой рот своими теплыми губами в голодном поцелуе, который подтверждал, что мои чувства к нему абсолютно взаимны.

Я создана для него.

А он – для меня.

И к черту всех, кто попытается встать у нас на пути.

Он скользнул языком в мой рот, проглотив вырвавшийся у меня стон. Я целовала его с лихорадочным отчаянием, ощущая, как распаляюсь все сильнее, готовая взорваться изнутри. Помня, что он разрешил мне вести, я потянула его в спальню. Его рука забралась мне под футболку, но не поднималась выше лифчика, пока я сама не подтолкнула ее выше, давая ему разрешение. Когда он обхватил мою грудь, между ног у меня стало невыносимо жарко, отчего я зарычала и толкнула его на кровать.

Он упал на белые простыни, а я осталась стоять.

Схватившись за нижний край моей футболки, он снял ее через голову, удовлетворенно оглядев мое тело. Свою футболку он тоже снял, обнажив идеальную мускулистую грудь и кубики пресса. Расстегнув шорты, я стряхнула их на пол – он зеркально повторил мои движения. Теперь он лежал в трусах, приподнявшись на локтях, и выжидающе на меня смотрел. Я полностью контролировала ситуацию: это чертовски заводило. Одним движением я сбросила лифчик – его глаза мигом пожелтели. Наклонившись, я медленно подтянулась к нему поближе, по пути намеренно коснувшись грудью его живота и скользнув сосками по его кубикам.

– Черт, Деми… – простонал он, заставив меня довольно усмехнуться.

Оказавшись на уровне его лица, я взяла его руку и положила ее себе на левую грудь, затем медленно наклонилась и засосала его нижнюю губу. Я почувствовала, как у него встал, когда я взяла другую его руку и положила ее себе между ног.

Мы одновременно застонали.

Наши языки переплелись. Желание охватило меня еще сильнее.

Я хотела Сойера так, как не хотела никого в жизни. Он скользнул внутрь меня одним пальцем, и из моего горла вырвался довольный низкий стон.

– Так нормально? – спросил он, дыша мне в ухо.

Я тяжело сглотнула.

– Да.

Я толкнулась бедрами навстречу его руке и выгнулась дугой, когда он взял в рот мой сосок и засосал. Внутри меня словно отпустило какую-то пружину; я нашарила рукой его член и погладила его.

– Деми… – простонал он.

Его рука опустилась мне на поясницу. Одним плавным движением он меня перевернул – теперь я оказалась снизу.

– Так нормально? – спросил он.

Я кивнула, чувствуя, как двигаются во мне его пальцы.

– Презерватив? – спросила я, прерывисто дыша.

Он пошарил рукой в тумбочке возле кровати. Я хотела быть к нему еще ближе, стать с ним единым целым. Он порвал упаковку презерватива зубами и надел его, все это время глядя мне в глаза.

– Ты уверена? – спросил он.

Никогда в жизни я еще не была так уверена. С того самого дня, как мы встретились, я чувствовала, что он сыграет особую роль в моей жизни. Но тогда не хотела этого признавать.

– Абсолютно.

Он стянул мои трусики, поцеловав меня в бедро, и быстро лизнул меня между ног, отчего я чуть не кончила. Он довольно зарычал, когда я схватилась за простынь. Между ног у меня пульсировал жар.

Затем он вошел в меня.

Я громко ахнула. С каждым движением его бедер меня переполняло удовольствие. Жар, напряжение и чистое, мать его, блаженство танцевали у меня под кожей. Он поцеловал меня в шею, одновременно массируя пальцами мое чувствительное местечко.

– Так хорошо? – прошептал он мне на ухо.

– Не останавливайся, – сумела выдохнуть я.

Это было не просто «хорошо». В тот раз с Исааком ничего подобного я не ощущала. На самом деле подобного я не чувствовала вообще никогда в своей жизни.

Приглушенная вибрация зародилась в моей груди. Сойер задвигал пальцами быстрее, толкнулся бедрами резче. Я запрокинула голову на подушку. Он стал целовать мою шею, а потом провел языком вдоль ключицы.

О боже, я сейчас взорвусь.

«Я люблю тебя», – выдохнул он.

«Я тебя тоже», – простонала я.

И тут я изумленно вскинула голову, осознав, что мы только что общались друг с другом мысленно.

Он широко распахнул глаза, и вибрация усилилась. Его эмоции хлынули в мой разум, словно эмоции моей волчицы.

– Ты это чувствуешь? – спросил он.

Я кивнула, ахнув, когда он продолжил двигаться.

– Что это было?

Свободной рукой он коснулся моей щеки и прислонился своим лбом к моему. На меня обрушились волны обожания.

Он обожал меня. Он любил во мне все: мои нелепые футболки, мой смех, мое увлечение фотографией.

– Это запечатление, – выдохнул он.

– В каком см…

Я не успела спросить, что это значит: мое тело сотрясали волны оргазма. Я вскрикнула от наслаждения, царапая ногтями его спину.

Яркий белый свет засиял из моей груди, а затем и из его. Лучи света встретились посередине, превратившись в слепящую белую сферу.

Мой разум наводнили образы. Это была я… но глазами Сойера. Я, выбегающая из коридора в Дельфи, воющая в небо, бессильная освободить свою волчицу. Я, фотографирующая цветы и пейзажи на территории кампуса, пока Сойер наблюдал за мной, разговаривая с друзьями. Моя первая попытка трансформации и то, как он помог тогда моей волчице. Я ощущала его возбуждение, ревность, любовь, страх – все эти чувства накрывали меня почти одновременно, пока я пыталась понять, что происходит.

Сойер надо мной содрогнулся, застонав от удовольствия, когда наши тела переплелись еще теснее, напряженные каждой мышцей. Наше взаимное наслаждение достигло крещендо. Смесь блаженства и магии пульсировала внутри: мы оба тяжело дышали. Свет стал таким ярким, что мне пришлось закрыть глаза. Затем он вспыхнул в последний раз и погас, как будто его и не было.

Я открыла глаза. Сойер упал рядом со мной, тяжело дыша.

Я тоже отдышалась, глядя в потолок и пытаясь собраться с мыслями.

– Что это была за хрень? – наконец спросила я.

И рассмеялась. Он тоже начал смеяться, и очень скоро мы оба хихикали, не в силах остановиться.

Потом меня накрыло осознание, что мы только что… запечатлелись… и мой смех прервался. Я приподнялась на локте.

– Сойер, что еще за запечатление? Что это был за свет?

Я вспомнила, что такой же свет появился, когда мы впервые поцеловались. Я думала, это как-то связано с моей необычной трансформацией и с тем, что в книге говорилось про подпитку от моих сил… но, возможно, это что-то другое.

Он перекатился набок и вздохнул, заправив мне за ухо прядь волос.

– Твои родители рассказывали тебе об истинных парах? О тех, где ты не просто выбираешь себе партнера для брака, а которые предназначены тебе судьбой?

Во рту у меня пересохло, и я покачала головой.

– Деми, с того самого дня, как я встретил тебя в Дельфи, я знал, что ты – моя истинная пара.

Сердце билось у меня где-то в горле.

Неужели истинная пара – это как родственные души?

– Я тоже это почувствовала. То есть я не знала, что это, но… – я позволила фразе повиснуть в воздухе недосказанной. – Но что такое запечатление? И тот белый свет?

Он посмотрел на меня с нечитаемым выражением лица.

– Я мало что знаю об этом. Слышал об особой связи между… Паладинами. Это какая-то магическая штука у их истинных пар.

Ох, черт.

Мне не хватило спокойствия, чтобы спрятать свою реакцию. Мои глаза невольно распахнулись шире, и я закусила губу, пытаясь подобрать слова. Но Сойер посмотрел на меня… без какого-либо упрека.

– Все в порядке, Деми. Я знаю.

Я нахмурилась.

– Знаешь… о чем?

«Только не говори: „Что ты Паладин“».

– Что ты частично Паладин.

Блин. Я села, закрыв руками грудь.

– Что? В смысле… это же очень плохо, да?

Он встал и бросил мне футболку, затем на несколько мгновений скрылся в ванной, вернувшись оттуда в шортах. Сев рядом со мной, он усадил меня к себе на колени.

– На той странице из книги, которую я тебе показывал… там говорилось, что подобная трансформация бывает только у Паладинов. Потом я выяснил, почему твоих родителей изгнали, и узнал, что сделала твоя мама… Сложить два и два не составило труда, – признался он. – Я знаю уже давно.