Сейдж резко подняла руку и вздернула мой подбородок, остановившись и наклонившись ко мне.
– Дорогая, ты ведь волк! Если будешь опускать взгляд, когда на тебя пялятся, только наживешь себе неприятностей.
Я сглотнула.
Это место очень отличалось от Академии Дельфи.
Я кивнула.
– Слабаки не ходят в Стерлинг-Хилл. Я чувствую твою доминантность, так почему бы тебе не показать ее?
Показать? Именно то, что я привыкла подавлять глубоко внутри всю свою жизнь?
– Поняла, – сказала я более твердо. – Что-нибудь еще?
Конечно, она довольно много знала о местных обычаях, а я, так как мои родители никогда не говорили о Городе вервольфов или о своей учебе в Стерлинг-Хилл, поскольку для них это слишком болезненно, не знала об этом месте совершенно ничего – и не имела представления, как здесь выжить. Я никогда не трансформировалась, никогда не жила в стае. Я выросла среди магических придурков как единственный вервольф в школе. Практически все там, за исключением Рейвен, были первоклассными засранцами. И без нее я бы не выжила.
Сейдж кивнула, зашипев, как кошка, на проходившую мимо девушку, которая тут же заторопилась прочь. Сейдж ухмыльнулась. Закончив, она снова наклонилась, глядя мне в лицо.
– Каждая девушка здесь хочет выйти за моего брата Сойера, чтобы стать женой альфы. И теперь все в курсе: он специально привез тебя сюда, чтобы ты присоединилась к борьбе за его сердце. Так что не теряй бдительности.
Затем она повернулась и пошла дальше. У меня не хватало слов, в горле встал ком.
«Борьба за его сердце»? Черт возьми, да я действительно оказалась в шоу «Оборотень-холостяк».
– Пойдем уже! – рявкнула она, и я побежала за ней, больше не опуская взгляда.
Каждая девушка тут выглядела, как Барби. Высокие шпильки, платья, брюки и шелковые блузки. Завитые и уложенные локоны, отличный макияж. Ни единый волосок брови не торчит. Я же будто выбралась утром из постели и надела на себя то, что приемлемо пахло. Это, кстати, было не так уж и далеко от правды.
Я побежала за Сейдж и завернула с ней за угол здания с гигантским стеклянным куполом и табличкой «Администрация».
Она остановилась возле двери и повернулась ко мне.
– Я на первом курсе. Живу в Лексингтон-холл, одиннадцатая комната. Если попадешь на мой этаж, возьму тебя под свое крыло.
Мое сердце сжалось от ее доброты, и я кивнула.
– Спасибо, подруга, – по привычке я посмотрела на ее подбородок, и она наклонила голову, отбросив свои ярко-рыжие волосы за плечо. Затем слегка приподняла мое лицо, заставляя посмотреть ей в глаза.
– Помни: задай им жару. Ты теперь одна из нас.
Затем она развернулась и ушла, оставив меня перед стеклянными дверями.
«Ты теперь одна из нас». Она даже не представляла, как много эти слова для меня значили.
Что ж… или пан, или пропал.
Я потянула дверь на себя и вошла внутрь.
«Ничего себе!»
Купол изнутри был матовым, но через него проникал свет. За ним виднелся густой лес: куда ни глянь, всюду меня окружали деревья. Невысокая коренастая женщина сидела за компьютером и что-то печатала. Когда я подошла к стойке, она подняла на меня взгляд, затем посмотрела на мои кандалы – и ее пальцы застыли над клавишами.
– Деми Каллоуэй?
Черт. Откуда она знает, как меня зовут?
Я кивнула, едва не склонив голову в смущении, но потом вспомнила совет Сейдж и вздернула подбородок.
– Ага, – сказала я твердо.
Она встала и обошла стол, чтобы поприветствовать меня. Стук ее каблуков эхом разнесся по холлу. Оказавшись рядом, она оглядела меня с ног до головы и неодобрительно поджала губы.
– О боже, – пробормотала она и достала планшет, нажимая на нем что-то стилусом.
Я попыталась одернуть свою короткую футболку, чтобы прикрыть живот, но бесполезно – она задралась снова, оголяя живот еще больше.
Закатив глаза, женщина повернулась и вышла в коридор.
– Следуйте за мной, они вас ожидают.
«Они».
Она сказала «они». Кто – они?
Сердце бешено билось, пока я шла по длинному коридору, сделанному из матового стекла.
Интересно, кто здесь убирается? Наверное, у них в штате числится не меньше сотни чистильщиков стекла. Может, мне стоит начать закупаться оптом в «Виндексе»[2].
Я так погрузилась в размышления о том, как они очищают со стекла отпечатки пальцев, и не сразу заметила, что женщина остановилась, – я врезалась ей в спину. Из ее горла вырвалось предупреждающее рычание, но она тут же притворилась, что кашляет.
«Ух, блин».
– Простите. Я… очень нервничаю, – я сказала правду, и, перестав злиться, она вдруг взглянула на меня с сочувствием.
– Могу себе представить, – она слабо улыбнулась и открыла дверь, указав жестом, чтобы я зашла в кабинет.
Я так и сделала, ожидая, что она войдет следом. Конечно, я не очень долго ее знала, но когда она закрыла за мной дверь и ушла обратно по коридору, я запаниковала.
Будь сильной.
С трепетом я посмотрела на тех, кто присутствовал в комнате.
Святые перевертыши.
Передо мной, одетый в серый льняной костюм, стоял самый огромный мужчина, которого я когда-либо видела. Он был размером с гориллу – гигантская масса мышц, почти неестественная в своей громадности. Ему было слегка за сорок. В руках он сжимал такой же планшет, как и у проводившей меня женщины. Я быстро украдкой втянула воздух: в ноздри ударил запах волка. Азартный и землистый, было трудно его описать.
Возле него стояла…
Ведьма.
Я жила с ними бок о бок достаточно долго, чтобы узнать сразу. Дело не только в обычном для них запахе трав, но и в изящной фигуре, и в том, как они смотрят на тебя сверху вниз, будто во всем лучше.
Если кто-то из этих двоих и подумал что-то о моей одежде, они не подали виду. Вместо этого огромный мужчина выступил вперед.
– Мисс Каллоуэй. Меня зовут Юджин, я глава отдела безопасности Города вервольфов.
Угу. Я бы тоже без вопросов наняла этого парня в качестве главы отдела безопасности. Он выглядел так, будто мог раздавить мою голову двумя пальцами.
– Здрасьте, – я глупо помахала ему рукой.
Его взгляд упал на мои кандалы, и он слегка нахмурился.
– Мадам Харкурт снимет ваши кандалы, а затем я провожу вас в общежитие.
«Снимет кандалы». Он сказал… «снимет».
Я так хотела позволить слезам, которые готовы были брызнуть, заскользить по моим щекам, но сдержалась. Я ни за что не буду плакать перед этим гигантом и ведьмой. Лучше подожду, когда окажусь одна в своей комнате, и уже там как следует поплачу под одеялом, как уважающая себя женщина, черт побери.
Эти кандалы были на мне столько, сколько я себя помню. Они сковывали мою сущность, не давая ей освободиться. Я так давно мечтала от них избавиться…
Ведьма шагнула ко мне.
– В этой комнате есть звукоизоляция? Процедура довольно болезненная.
Я попятилась, пока не уперлась спиной в стену.
О болезненности меня не предупреждали.
Мужчина кивнул, подошел к стене – и внезапно на стекле появилось цифровое меню. Он нажал несколько значков и снова кивнул ведьме. Она посмотрела на меня, сощурившись.
– Так ты хочешь снять их или нет? У меня другой клиент через пятнадцать минут.
Она что, вроде нотариуса? Втиснула меня в свободное окно в своем перегруженном расписании? Мой язык словно превратился в наждачную бумагу. Тяжело сглотнув, я кивнула. Я очень, очень хотела снять кандалы.
Она поманила меня рукой, и я медленно подошла.
– Ты родилась за пределами Города вервольфов? – спросила она, глядя на документы на стеклянном столе.
Я кивнула.
– Когда тебя впервые сковали? – спросила она.
Я тяжело сглотнула.
– Первую пару мне надели на первый день рождения. Потом я получила вторую пару в пять лет, а эту – когда мне исполнилось двадцать, – я показала ей кандалы.
Раньше, когда ведьмы меняли кандалы на размер побольше, снимать их было не больно, так что я недоумевала, почему сейчас должно быть по-другому.
– Раньше их снимали без боли…
Она подняла бровь.
– Это потому, что раньше снимали не магию внутри них, только металл, в котором она заключалась, чтобы кандалы росли вместе с тобой. Я же собираюсь снять само заклятие, прикрепленное к твоему телу все последние… – она вновь глянула на свои записи. – …двадцать лет. Да, это определенно будет больно.
Вот блин. Моя волчица рвалась наружу, и я знала, что мои глаза пожелтели. Серебристые клочки шерсти стали расти на руках. Ведьма отступила на шаг, посмотрев на Юджина.
– Она… не должна уметь так делать… – сказала она, нахмурившись.
Шерсть на руках достигла кандалов, и меня ударило током, отчего я закричала.
Они неловко переглянулись, не зная, что предпринять.
Юджин нажал что-то на планшете.
– На нее поступали жалобы директору школы, что она чуть не превратилась… – он помедлил и посмотрел на меня почти с гордостью. – …триста девяносто раз.
Я старалась сохранить серьезное лицо. Моим родителям никогда не удавалось даже начать превращаться с кандалами – лишь иногда их глаза желтели, но их волки находились под контролем. В отличие от моего.
Ведьма фыркнула.
– Ну, значит, изначальное заклятие на нее накладывали полные идиоты. Кстати, кто это был?
Он снова посмотрел на экран планшета.
– Белладонна Монгрейв. Ваша верховная жрица.
Она слегка порозовела и отмахнулась от него:
– Ладно, неважно. Все равно я сейчас их сниму.
Она положила на край стола черный мешочек и достала оттуда медный нож.
Я вздрогнула. От страха волчица во мне снова попыталась перехватить контроль, но я подавила ее усилием воли.
Если я сделаю это, если выдержу боль, стану свободна. Наконец-то впервые в жизни я смогу… превратиться.
Юджин положил планшет на стол и встал за моей спиной.