Оспан учился относительно неплохо: не был отличником или ударником, но и двоек не получал. Мать это вполне устраивало.
— Нечего мальчику сушить мозги с детских лет! — говорила она своим знакомым, когда они интересовались успехами Оспана в учебе. — Вырастет здоровым, всему научится.
С пятого класса Оспан начал курить, а мать не препятствовала этому. Ведь и покойный муж ее не выпускал папиросы изо рта. Что это за мужчина, который и запаха табака не знает? Тот же Жолаушыбай, ее второй муж, например…
А с вечера по случаю окончания седьмого класса сын вернулся пьяным. Тогда, чуть ли не впервые в жизни, тетушка Малике сделала ему замечание. Она сняла с него ботинки, уложила в постель, а на следующее утро проснулась с покрасневшими глазами.
— Но я же джигит, а не баба! — оправдывался Оспан. — Что же зазорного в том, что пропустил стаканчик. Один раз в семь лет нельзя повеселиться!..
И мать снова в душе согласилась с ним. «Говорит же казахская пословица, что мальчик в пятнадцать лет — джигит. А ему уже пятнадцать, закончил как-никак семилетку. В честь этого и повеселился с друзьями. Не в кабаке, не в забегаловке, а на специально устроенном вечере. Ничего страшного не случилось…»
И когда Жолаушыбай хотел что-то возразить ей в связи с этим, она оборвала его на полуслове:
— Кто не курит и вина не пьет, того и запахи пугают… А за него можешь не беспокоиться: пьяницей не станет. Отец его и выпить умел, и за девушками поухаживать. Не был рохлей, как некоторые!..
Но на этот раз Жолаушыбай не согласился с ней:
— Дорогая моя Малике, — сказал он. — Я предупреждаю тебя, что это добром не кончится для нашего сына. Лиха беда — начало. Пора бы ему становиться взрослым. А это совсем не означает, что он должен начать пить и продолжать курение…
— Ты это все говоришь потому, что не любишь его по-настоящему. Просто он не родной сын тебе, вот и не понимаешь мальчика!..
Она заплакала и выбежала из дома.
— Если так, то я больше слова не скажу про него, — сказал ей вдогонку Жолаушыбай. — Делай с ним что хочешь!..
Впервые они серьезно поссорились. После этой сцены тетушка Малике буквально возненавидела Жолаушыбая. «Кто ты по сравнению с первым моим мужем! — думала она все чаще. — Тот все умел, был заместителем председателя райисполкома, не каким-то там киношофером. Да не будь войны, я бы тебя на пушечный выстрел к себе не подпустила. И еще противоречит!..»
Все свое свободное время Жолаушыбай тратил на склеивание лент, которые поступали в их дальний район после многократного использования в областном центре. Ему всегда было некогда, потому что он обслуживал чабанские бригады на джайляу, находящиеся в добрых ста — ста пятидесяти километрах. Даже его постоянное молчание ставила ему в вину тетушка Малике. Ей казалось, что он молча осуждает ее за потачки сыну, и она теперь делала это специально наперекор мужу.
В восьмом, девятом и десятом классе Оспан начал просить, а потом и требовать деньги у матери. Несмотря на скромные доходы, она никогда не отказывала ему. А он вымогал деньги и у отчима. Парень был смышленый и понимал, что слабохарактерный отчим ни за что не откажет ему. Ведь мать в этом случае обязательно вспомнила бы о том, что он не родной сын. Действуя таким образом, Оспан заставил мать купить ему дорогой отрез на костюм, а у отчима выпросил наручные часы последней марки, без которых вполне мог бы обойтись. Еще учась в школе, начал Оспан погуливать с женщинами, и мать этим очень гордилась.
— Настоящий мужчина, не слюнтяй какой-нибудь, который млеет при виде юбки! — говорила она. — Он теперь взрослый джигит, продолжатель рода, дай бог ему счастья!
Все чаще представляла она себя бабушкой с внучком на коленях. Как это хорошо нянчить маленького крикливого малыша!
Нет, рано, пожалуй, ее Оспану жениться, заводить семью. Пусть сначала закончит десятилетку, потом институт, займет достойное место в жизни, а тогда можно и о семье подумать. К тому же не всякая жена подойдет такому джигиту. Следует хорошенько подумать, прежде чем выбрать!..
Что касается внешности, то Оспан, действительно, был парнем хоть куда: высокий, стройный, с копной густых черных волос. На смуглом узком лице горели темные глаза. И вид у него был уверенный. На улице встречные девушки косились в его сторону, и матери это очень нравилось. Такой в жизни не пропадет!..
Оспан закончил десятилетку и получил аттестат зрелости. Пятерок он не имел, да и четверок было негусто. Тем не менее мать устроила грандиозный той. Зарезали несколько баранов, пригласили уйму гостей — близких и дальних родственников. При этом тетушка Малике постаралась, чтобы среди приглашенных были, в основном, солидные, влиятельные люди. «Не твоего поля ягода!» — не преминула сказать она своему покорному супругу.
Сразу после тоя тетушка Малике засела писать письма своим родным, двоюродным и троюродным братьям, живущим в Алма-Ате. В этих письмах она просила их сделать все для того, чтобы ее мальчик поступил в университет или, на худой конец, в какой-нибудь другой столичный вуз.
Оспан вдруг выразил желание учиться в юридическом институте. Кто-то из родственников Жолаушыбая был юристом, и тетушка Малике буквально принудила мужа написать ему письмо с категорическим требованием приготовить для Оспана место в институте. Пусть хоть что-нибудь сделают для сына его родные!..
Молодому человеку не повезло. Он провалился на вступительных экзаменах и вернулся домой. Но тетушка Малике не унывала. Она наняла репетиторов по основным предметам, чтобы они подготовили сына на следующий год. Словно опомнившись, она начала внимательно следить за тем, где и с кем он проводит время.
А Оспану уже надоело учиться. Он быстро перессорился со своими репетиторами, а матери сказал, что они ничего не знают из того, что нужно для поступления в институт. Она принялась ругать его, плакала, но ничего не помогло.
— Я сам буду готовиться к экзаменам! — заверил он ее. — Зачем напрасные траты? Как-нибудь не глупее других!
Он хорошо знал, что мать самого высокого мнения о нем, и повторял теперь ее же слова. И она опять согласилась с ним. Жолаушыбай только вздыхал…
В том году в районе началась большая стройка. Среди приехавших на нее честных тружеников был определенный процент случайных людей, гоняющихся по всей стране за длинным рублем. Попадались и уголовные элементы. Как-то так получилось, что Оспан завел себе друзей среди вновь приехавших и пропадал теперь где-то день и ночь. Занятия отступили куда-то на задний план, а потом он и вовсе забросил их.
— Да, конечно, был бы жив отец, мальчик давно бы учился в институте! — говорила мать встречным и поперечным. — А чего ждать от моего слюнтяя Жолаушыбая? Сын его и в грош не ставит. Да и не за что уважать его. Не смог даже хорошего письма написать родственникам, чтобы устроили Оспанчика в институт!..
С Оспаном же становилось все хуже. Весной он ввязался в пьяный дебош и получил десять суток за мелкое хулиганство. Тетушка Малике, которая очень дорожила честью семьи, долго не выпускала сына на улицу, а когда прошли синяки, поспешила отправить его в Алма-Ату. Снова написала она письма кому только было можно и заставила писать своего мужа. Но и на этот раз Оспан никуда не поступил.
Долго плакала на этот раз тетушка Малике, пришлось ее откачивать водой. Соседки говорили, что такого не было даже тогда, когда пришло извещение о смерти мужа. Словно предчувствовала она, что случится с ее сыном…
Немало других юношей и девушек, не прошедших по конкурсу в вузы, возвратились обратно. Повздыхали, погоревали и начали устраиваться на работу. Но тетушка Малике не могла допустить, чтобы ее сын занимался рядовым делом.
— Не пора ли ему перестать сидеть на родительской шее? — все чаще говорили ей соседки. — Как-никак двадцатилетний здоровый мужчина. Пора уже и самому зарабатывать!
— Сын рос без отца, — оправдывалась в таких случаях тетушка Малике. — Это значит, что он и до двадцати пяти ребенок!
— Как же без отца… А Жолаушыбай!
— Что Жолаушыбай! — отмахивалась она. — Какой это отец!
У тетушки Малике теперь появилось страстное желание женить сына. Она скрывала это от всех, в том числе и от мужа, а сама усиленно подыскивала подходящую невесту. Прежде всего она перебрала, конечно, дочерей и младших сестер всех ответственных работников района. Через свах и золовок узнавала она малейшие подробности об их жизни, характере, достоинствах и недостатках. Мало кто, по ее мнению, годился в жены ее сыну. И в тот самый момент, когда она как будто подыскала что-то подходящее, на голову ее обрушилось страшное несчастье…
Давно уже поговаривали в районе, что Оспан пьет, гуляет и играет в карты со своими дружками. Несколько раз предупреждали об этом и из милиции. Но тетушка Малике не верила ничему. Она словно ослепла от своей любви к сыну.
— Наговаривают на бедного мальчика, — сказала она начальнику районной милиции. — А если молодые люди повеселятся немного, то большой беды в этом нет!
Однажды утром в одном из переулков райцентра обнаружили труп одного из дружков Оспана. Началось следствие, и через два дня сын тетушки Малике был арестован.
«За соучастие в убийстве Оспан Карачин… десять лет…» Тетушку Малике вынесли из зала суда, и в это время к ней бросилась другая несчастная женщина:
— За что… твой выродок… моего сына?!
Еле оттащили ее. А тетушка Малике брела посреди улицы, как слепая. Окончательно побелевшие за эти дни волосы были распущены, руки подняты к небу. Бедный Жолаушыбай вел жену домой и плакал вместе с ней. Люди качали головами.
Она ничего не помнила: как шла, как добралась до дома. Когда она переступила порог спальни, ей вдруг бросилась в глаза увеличенная фотография девочки с большим бантом на голове. Девочка в упор смотрела на мать большими грустными глазами. Тетушка Малике вначале отпрянула назад, потом бросилась и судорожно ухватилась за старую фотографию. Сдернув ее со стены, она принялась неистово целовать холодное стекло: