“Если картина подлинная, - продолжает она, - не могли бы вы разрешить музею выставить ее? Боюсь, это, скорее всего, не слишком ценно.
-Купил его за сотню фунтов, - соглашаюсь я.
Марджори качает головой. “ Эта семья продала бы собственного отпрыска, если бы могла заработать хоть фунт. В данном случае Дайс - не Ван Гог, а объект съемки - не королева Маргарита. Но музей с гордостью повесил бы его. Мы, конечно, отдадим вам должное. Из коллекции Эбби Блай”.
Я улыбаюсь про себя. Точно, как будто я настолько искушенный покупатель произведений искусства, что у меня есть собственная коллекция. Только если некоторые принты IKEA и Anthropologie считаются коллекцией.
“Если вы можете мне помочь, я полагаю, это меньшее, что я мог бы сделать за ваше время”, - говорю я.
Мне не нужна сама картина для моих исследований. В любом случае, было бы довольно круто знать, что, когда я покину Англию, мое имя будет написано на стене в маленькой южной деревушке, навсегда связанной с художником и его печально известными покровителями.
В соседнем доме мы с Нейтом заказываем обед с собой, прежде чем отправиться на юг вдоль берега реки к галечному пляжу, где река впадает в океан. Там, на берегу, одиноко стоит крошечная черная хижина с красной крышей.
От вида океана здесь захватывает дух. Прохладный соленый ветер развевает волосы вокруг моего лица. Только случайная чайка или одинокий пешеход, выгуливающий собаку, нарушают естественную обстановку. Мы сидим на бетонных ступеньках хижины с нашими контейнерами рыбы и чипсов навынос.
“Нашел то, что искал в музее?” Спрашивает Нейт.
“Возможно. Куратор проверяет подлинность картины для меня.
Это не говорит мне, кто эта женщина, но, по крайней мере, я буду знать, на правильном ли я пути или все вернулось на круги своя. Если это не настоящая Дайс, то, возможно, она вообще не Талли.
-У тебя есть какие-нибудь предположения?
-Хочу, - признаю я. - Но пока не хочу говорить.
Это немного странно, но я стал защищать ее, эту забытую девушку, у которой нет собственного голоса. Мужчину не отвергают по причинам, по которым часто отказываются женщины. Он едва успевает помахать пальцем из-за скандала, который в противном случае заклеймил бы женщину на всю жизнь. Я пока не знаю, что заставило ее выкинуть на улицу на том столе, но мне не нравится, что кто-то плохо отзывается о ней.
-А как насчет тебя? Я переключаю внимание на Нейта.
-У меня есть теория?
“Нет. Я имею в виду, я чувствую себя виноватой. У тебя были планы на сегодня, а я их нарушила. Разве ты не должен был навестить свою семью?
-Если бы я захотел, я бы это сделал.
Горечь в его голосе отбрасывает меня назад.
-Извини, - бормочет он, видя мою реакцию. - Это было не из-за тебя.
“Я просто подумал, раз Ивонна сказала...”
“Это была идея Ивонн. Моя мама добралась до нее”.
Нейт смотрит на воду. В нем есть какая-то отстраненность, которая то появляется, то исчезает. Приливная сила, которая отступает лишь на мгновение, прежде чем хлынуть обратно.
“Вы не ладите?” Спрашиваю я.
Он берет гладкий иссиня-черный камешек и растирает его между пальцами. У него отличные руки. Большие, мужественные. Пальцы музыканта. Они чертовски сексуальны.
-У нас с мамой все в порядке, - наконец говорит он. - Большую часть времени.
-Значит, у тебя с отцом не все в порядке?
-Нет, не очень. ” Глубоко вздохнув, он щелчком отбрасывает камешек, затем отправляет в рот жареную картошку. Он медленно пережевывает, прежде чем сказать: “Я не буду хорошей компанией, если мы останемся в теме”.
“Ладно, извини. Меня зовут Эбби, и у меня проблемы с границами, - говорю я с извиняющимся смехом.
Это вызывает у меня кривую усмешку. “Никогда не извиняйся за любопытство”.
“Хм. Ладно. Тогда расскажи мне о себе. Ты был настолько мил, что привез меня сюда, а я тебя едва знаю. Черт возьми, я даже не знаю твоей фамилии.
-Митчелл. Мимолетная улыбка появляется на его нахмуренных бровях. - Что касается остального, то рассказывать особо нечего.
-Я в это не верю.
Он уворачивается, макая кусочек рыбы в соус тартар, прежде чем отправить его в рот.
-Там, откуда я родом, - говорю я, когда он не отвечает, “ девушкам не положено соглашаться на поездки незнакомых мужчин на мотоциклах. Так что ты должен помочь мне здесь”.
Он капитулирует. “ Тогда ладно, Эбби. Что бы ты хотела узнать?
“Хм. Ладно. Ты музыкант. Это твоя мечта?”
Нейт улыбается. “Нет, вовсе нет. Это было то, что я подобрал в детстве от скуки. У меня это получилось случайно”.
По какой-то причине это приносит облегчение. Внезапно я слышу голос Селесты в своей голове, которая поддразнивает меня по поводу комплексов папочки и плохих мальчиков-музыкантов.
“Хорошо, тогда кем ты хочешь стать, когда вырастешь?”
Он посмеивается над вопросом. “Я хочу путешествовать. И я думаю, что я приличный писатель. Если бы я мог заниматься и тем, и другим: путешествовать и писать о своем опыте — все было бы в порядке ”.
“Ну, это неожиданно. Я не думал, что ты похож на Джека Керуака”.
“За вычетом злоупотребления наркотиками и алкоголизма”, - сухо говорит он.
Мой взгляд скользит по его подбородку, по отросшей бороде, затеняющей его. Его взгляд снова устремлен на воду, в темных глазах появляется отстраненный блеск.
-Ты романтик.
Он бросает взгляд на меня. - Ты смеешься? - спрашиваю я.
-Вовсе нет. На самом деле я впечатлен.
В Нейте есть глубина и искренность, которых я не ожидал. Гораздо больше, чем в плохом мальчике на мотоцикле. Я имею в виду, я не ненавижу этот мотив. Это ему идет. Но приятно знать, что на кости есть немного мяса.
-Еще вопросы есть? В его голосе слышатся нотки юмора.
-Не-а, я тебя уже достаточно допрашивал.
“Это было довольно мучительно”.
Я смеюсь и говорю: “Вот— ты получаешь бесплатный пропуск в "возмездие". Я разрешаю тебе спрашивать меня о чем угодно. Все, что пощекочет твое воображение.
В ту секунду, когда эти слова слетают с моих губ, я понимаю, насколько многозначительно они звучат.
Но Нейт туда не ходит. Во всяком случае, полностью. Он ходит туда, но в стиле PG.
-Что у тебя за история, Эбби? У тебя дома есть мужчина?
-О... гм... Нет. я не знаю.
Его губы слегка изгибаются. “ Понятно. Полагаю, ты оставила за собой след из разбитых сердец? Бывший парень рок-звезды с гитарой, поющий каверы bad Gunner Блая под твоим окном? Говорит тебе, что его сердце - ветряная мельница ”.
Я бледнею. “Определенно нет. Во-первых, если бы кто-нибудь попытался спеть мне песни о любви моего отца, меня бы стошнило. И вообще, я никогда не увлекался музыкантами. Чувствую себя слишком близко к дому, понимаешь?”
Нейт некоторое время наблюдает за мной. Задумчивый. Затем кивает. - Я понимаю.
Черт. Это была ошибка? Я что, по сути, только что сказал, что ты меня никогда бы не заинтересовал, потому что ты играешь в группе?
И действительно ли это имеет значение, если он так это воспринял? Он с Ивонной. Предполагается, что его не должно волновать, запала ли на него какая-нибудь случайная американская девушка.
Не то чтобы я запала на него.
Я не знаю.
Воистину.
Просто потому, что он безумно красив. И умен. Интересен. Загадочен. Излучает необузданную сексуальную привлекательность, от которой у меня слабеют колени...
Ничто из этого не означает, что я запала на него. Возьми себя в руки, Эбби.
-Продолжай. Тогда расскажи мне историю своей жизни, - говорит Нейт, потягивая воду из бутылки.
-Это коротко и без происшествий, ” предупреждаю я его. “Все самое интересное обо мне случилось с кем-то другим”.
“Я в это не верю. Ты выглядишь намного старше девятнадцати. Это не происходит само по себе”.
“Побочный эффект того, что ты дочь рок-звезды. Поверь мне, это не так гламурно, как кажется ”.
Когда его настойчивый взгляд умоляет меня уточнить, я вздыхаю и распаковываю короткую версию.
“Хочешь мою историю? Хорошо. Его растят няни и готовят спагетти в микроволновке на ужин. Читать о себе в рассказах людей, которых вы никогда не встречали. Видеть фотографии вашего отца, спотыкающегося, выходящего из бара или арестованного за очередное вождение в нетрезвом виде, на обложке журнала. Отмечать день рождения в пустом доме, в то время как он играет на переполненном стадионе. Думаю, это старит тебя ”.
Я люблю своего отца. Сейчас у нас прекрасные отношения, но есть вещи, которые остаются в крови даже после того, как ты их простил. Особенно когда ты маленький. Самые ранние шрамы остаются дольше всего.
Нейт смотрит на меня, и, хоть убей, я не могу разглядеть выражение его лица.
-Что? - Спрашиваю я, смущенно вытирая рот.
-Ты тоже совсем не такой, как я ожидал.
“Не верь всему, что читаешь”, - шучу я. “Я безнадежно измучен”.
-Не думаю, что ты в это веришь.
-О, теперь ты так хорошо меня знаешь, да?
Глаза Нейта встречаются с моими. - Я начинаю.
Это начинается снова. Щекотание в животе. Это чувство онемения в пальцах ног. Я смотрю, как его ресницы трепещут на ветру, и если он не поражен, значит, рыба в этой пластиковой коробке испортилась.
И я не имею права испытывать подобные чувства к парню другой девушки.
Октябрь
14
Мне КАЖЕТСЯ, ЧТО я НЕДЕЛЯМИ НЕ ПОКИДАЛ ЭТУ БИБЛИОТЕКУ. ИЗ—ЗА ЭТОГО мне не нравится атмосфера - отсутствие прогресса в моих исследованиях становится утомительным. Каждый день, каждую свободную минуту, начиная с момента моего прибытия в кампус и заканчивая уходом далеко за полночь, я прочесываю полки в поисках одной книги, которая неизбежно ведет к другой бесконечной нитью, которая никогда не достигает места назначения.
Сегодняшний вечер не исключение. Время приближается к восьми, а я здесь уже четыре часа. Когда мои глаза так устают, что я едва могу прочесть слова на странице, я делаю перерыв и выхожу на улицу с шоколадным батончиком, который сунула в сумку неделю назад. Он только почти растаял.