клюква". Это наше спасительное слово ”.
-Хороший план. Мне это нравится. И если одному из нас нужно избавиться от другого ...
-Грейпфрут.
-Понял.
Оставшуюся часть поездки он напоминает мне об обычаях и протоколах, касающихся королевского приема, и о том, как вести себя, если я случайно столкнусь с членами королевской семьи в дикой природе во время этого мероприятия. В основном мы полагаемся на то, что не оставим меня без присмотра. Когда все остальное не помогает, делай то, что делают все остальные.
Недалеко от Ноттинг-Хилла мы сталкиваемся с пробкой из лимузинов и таункаров, выстроившихся в очередь, чтобы въехать в ворота Кенсингтонского дворца. Зрители и фотографы прижимаются к полицейским баррикадам. Съемочные группы теленовостей выстроены так, чтобы запечатлеть прибывающих. Ли опускает стекло на пару дюймов, чтобы взглянуть на зависшие над головой вертолеты.
“Это ненастоящее”, - бормочу я себе под нос.
-Немного успокоишь нервы? Он достает из нагрудного кармана фляжку.
Я качаю головой. Меня стошнит еще до того, как мы выйдем из машины.
Когда я был маленьким, может быть, через год или два после того, как мама оставила меня на пороге папиного дома, он привел меня на премию People's Choice Awards. Я думаю, кому-то из его пиар-команды взбрело в голову устроить своего рода дебют, представив свою дочь прессе и представив его в роли хорошего отца. Есть фотографии, на которых я в моем крошечном розовом платье и со слишком большим количеством макияжа позирую со знаменитостями, которых я бы не узнала, если бы они не были на Nickelodeon. Что мне запомнилось больше всего, так это то, как я долго стоял, испытывая ужасную скуку, и просыпался на заднем сиденье лимузина с папиной журналисткой, которая смотрела "Настоящую кровь" на своем iPad, пока он был внутри на какой-то вечеринке, пока не взошло солнце.
Скорее всего, все будет по-другому.
Кажется, что примерно через час мы подходим к началу очереди, где нас выводят из машины во дворец. Мы следуем за движением по безукоризненно убранным залам, проверкам безопасности, формальностям и, наконец, попадаем в бальный зал, где сотни элегантных гостей общаются с бокалами шампанского и закусками. На приподнятой сцене оркестр из десяти человек исполняет инструментальные каверы на современные поп-песни. Я чувствую себя маленькой под высоким потолком с фресками, огромными портретами, написанными маслом, и бесценными гобеленами.
-Ущипни меня, - шепчет Ли.
Я слегка сжимаю его предплечье.
“Я не могу поверить, что мы здесь. Мои мама и папа даже представить себе не могли”. Ли в полном восторге от экстравагантности всего этого. “Селеста, возможно, никогда больше не заговорит со мной”.
-Извини.
Он подмигивает мне. - Оно того стоит.
Во время моей первой прогулки по кампусу после приезда в Лондон мужчина на улице протянул мне брошюру об экскурсиях по Кенсингтону. И вот я здесь, по другую сторону бархатных канатов, замечаю Элтона Джона в толпе. Я не могу отделаться от мысли, что мой отец уже привлек бы аудиторию, будь он здесь. Гитара, материализующаяся из воздуха, когда они умоляли его спеть. Не потому, что он знаменит — просто у него такая энергия. Каждая комната сжимается вокруг Ганнера Блая. Магнетизм.
Я чувствую, что съеживаюсь. Втираюсь в этот костюм, сливаюсь с пейзажем. Не знаю, как я сюда попал, и уверен, что мне здесь не место.
Затем Ли толкает меня локтем в плечо. “ Вон та? В прошлом году припарковала свой "роллс-ройс" у входной двери магазина сладостей. Он незаметно кивает через плечо. “Тот парень?” Он обращает мое внимание на другой конец комнаты. “Он потомок Наполеона и недолго был губернатором маленького городка в Швеции, пока они не узнали, что он импортировал конину и выдавал ее за лосятину в рамках схемы отката”.
-Эбби? Бенджамину Талли удается незаметно подобраться к нам, разодетый в пух и прах, в сшитый на заказ смокинг. Очаровательный, как всегда, он берет мою руку, подносит к губам и оставляет вежливый поцелуй на костяшках пальцев. - Это платье потрясающее, если позволите.
“Да, ты знаешь ...” Я слегка приподнимаю юбку, потому что часто ли мне в жизни выпадет шанс пошалить? “Просто кое-что, что у меня валялось поблизости”.
-Я не сомневаюсь. Бен задерживается на мне с той же дерзкой ухмылкой, которую я впервые увидела за нашим обедом и которая так полностью обезоружила меня. Затем его взгляд переходит на Ли. - Бен, - говорит он, представляясь.
-Ли. Спасибо за приглашение, приятель.
-Да, не за что. ” Бен говорит несколько резко. Его поза напрягается. - Рад познакомиться с другом Эбби.
Его голос звучит не очень довольным. Эта английская чопорная верхняя губа настолько тверда, что может треснуть прямо у него на лице.
“Расскажи нам, да? Вон тот парень”. Ли обращает внимание на худощавого блондина, похожего на молодого Дэвида Бекхэма. “Это действительно Колин Хартнесс?”
Бен оглядывается. “ Олимпийский боксер? Да, я полагаю, это он. Он хороший армейский друг принца Джона.
“Правильно”. Ли поправляет пиджак, затем наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. “Не жди меня, милая”.
Он уходит без паузы, чтобы включиться в разговор о Хартнессе, оставляя нас с Беном в его пыли.
“Мой сосед по комнате”, - объясняю я. “Мне угрожали телесными повреждениями, если я не приведу его. Теперь я задаюсь вопросом, что же я такого натворил на этой ничего не подозревающей вечеринке ”.
-А, понятно. Я боялся, что стану третьим лишним.
Бен сокращает расстояние между нами, беря два бокала шампанского с проходящего мимо подноса, чтобы передать один мне.
Я сдерживаю смех из-за того, что Бен думал, что мы с Ли были чем-то. “Нет, все не так. У Ли большие амбиции. Он планирует жениться. Сегодня вечером, если возможно”.
На это возвращается кривая улыбка Бена. “Я болею за него”.
Один глоток шампанского чуть не сбивает меня с ног. Такое ощущение, что я никогда раньше не пробовала это пойло. Все, что было до него, было пойлом. Болотная вода. С этого момента я купаюсь только в ней. Добавляю ее в свои хлопья. Отвариваю в ней макароны. Переливаю в ней свою кровь. Я наконец-то понял, почему меня так увлекают эти вещи.
-Хорошо? Подсказывает Бен.
“Вы, люди, что-то скрываете от нас. Неудивительно, что французы изобрели гильотины”.
Он смеется, качая головой. “Янки не пробыли во дворце и десяти минут, как она уже готовит насильственный переворот”.
-Начинай планировать маршруты побега, - говорю я с улыбкой.
-Прежде чем мы потеряем головы, может, потанцуем?
Он протягивает мне руку.
Это один из тех моментов. Когда ты полностью присутствуешь и осознаешь воспоминания, которые создаешь. Момент, в котором у тебя никогда не будет второго шанса, поэтому лучше выжать из него максимум возможного.
-С удовольствием.
25
БЭН ПРОВОЖАЕТ МЕНЯ НА ТАНЦПОЛ, ПЕРЕДАВАЯ НАШИ бокалы с шампанским официанту. Смутно знакомые лица и привлекательные люди с идеальной осанкой танцуют под оркестровую аранжировку песни в стиле софт-рок двадцатилетней давности. Он деликатно сжимает мою руку в своей, а другую кладет мне на спину на вежливой высоте. Я представляю шестидесятилетнего учителя танцев, который бил себя по рукам линейкой до тех пор, пока не стал легким, как бабочка.
-Ты корчишь рожу, - говорит он, наблюдая за мной.
“Я никогда так не танцевала. Во всяком случае, не очень хорошо”. Это далеко за пределами выпускного вечера.
Его карие глаза смягчаются. - У тебя все хорошо.
“Давай заключим сделку? Я не буду запирать двери и поджигать занавески, если ты сможешь уберечь меня от позора.
Он выдыхает смех. “Я сделаю все, что в моих силах. Для Британии”.
После одного-двух куплетов я начинаю осваиваться. Бен хороший танцор. Без усилий. Ко второй песне я забыла о чувстве неловкости, пока Бен рассказывает сплетни о других гостях. Звезда британского реалити-шоу, которая ходила в школу с женихом и чей отец сейчас встречается с ее бывшим парнем. Троюродная сестра королевы, чей муж, как недавно выяснилось, провел последние три лета на частном секс-острове немецкого миллиардера.
“Мы все либо на грани банкротства, либо сексуального скандала, либо того и другого вместе”, - говорит Бен с самоуничижительным юмором.
“Все, что я делала прошлой ночью, это мыла голову и смотрела телевизор. Скандал мог бы стать хорошей сменой обстановки ”.
“Пожалуйста, если хотите, вы можете встретиться с моими адвокатами в следующий четверг. Возможно, вы сможете объяснить мне, почему я плачу им так много за то, чтобы они говорили мне, что я на мели.
Некоторое время спустя Ли находит нас на танцполе. Его глаза широко раскрыты и блестят, какие бы новости он ни скрывал, они практически срываются с его губ. - Могу я взять ее на время?
Бен отступает назад. “ Конечно. Я посмотрю, не удастся ли мне найти туалет. Мне сказали, их почти восемьдесят.
Ли занимает место Бена, крепко обнимая меня, когда он обнимает меня за талию и задает более быстрый ритм своим шагам. Он просто кипит энергией.
-Развлекаешься? Я поддразниваю.
“Я влюблен”.
-Это было быстро. Вы с Колином уже назначили дату?
Ли отшатывается. “Боксер? Боже, нет. Я влюблена в Эрика”.
“Бедный Колин. Он был таким милым”.
“И мы разделили прекрасный момент в одной из восьмидесяти ванных комнат. Но я не могу слушать этот акцент всю оставшуюся жизнь. А потом, моя дорогая Эбби, я встретил Эрика”, - говорит он с тоской, которая почти непристойна. “Его семья строит яхты”.
-Это все, о чем ты всегда мечтал.
“Типа, ладно, я знаю, что звучу как пустая стерва. У него есть и другие качества. Он любит джаз и документальные фильмы о природе”.
Ни к чему из этого я никогда не видел, чтобы Ли проявлял интерес. “Все, что делает тебя счастливым”.
“А как насчет тебя?” - спрашивает он, пока мы раскачиваемся взад-вперед в нашем маленьком кругу на танцполе. - Может, мне начать называть вас леди Талли?