Матрас внезапно вибрирует, щекоча мою ногу, и я наклоняюсь, чтобы найти источник вибрации.
-Это твой телефон. Держи, - говорю я, передавая его ему.
Джек проверяет уведомление, и нет никакой ошибки в том, как напрягается все его тело.
“Все в порядке?” Спрашиваю я.
“Все хорошо”. Быстрым движением он смахивает уведомление. “Просто электронное письмо”.
Что-то в его расплывчатом ответе заставляет меня насторожиться. “Кто так поздно отправляет электронное письмо?”
Джек наклоняется, чтобы положить телефон на тумбочку, затем снова обнимает меня. “ Школьный приятель. Он ночная сова.
Это не звучит как ложь, но отчасти так и есть. Я решаю не давить, потому что, в конце концов, это не мое дело. Мы не исключение, и я не его девушка.
Я прогоняю растущее беспокойство и заставляю себя сосредоточиться на обнимашках и разговорах на подушках.
“Ты что-нибудь слышал в последнее время от своих братьев? Есть новости о злой Бри?”
-Они все еще расстались, насколько я знаю. ” Его голос звучит довольным. - Шеннон говорит, что они с мамой отправились на тайный праздничный ужин.
“Чувак. Неудивительно, что ты слишком боишься приводить женщин домой. Они действительно ненавидели это, да?”
-О да. ” Его рука скользит по моему плечу в рассеянной ласке. “ Они защищают, вот и все. Мы сплоченный клан. Всегда заботимся друг о друге”.
“Честно говоря, это звучит замечательно. Быть единственным ребенком в семье одиноко. И мне даже не довелось расти с обоими родителями. Мы с папой близки, но иногда я задаюсь вопросом, каково было бы иметь маму и папу в одном доме, может быть, пару братьев и сестер ”.
“Это мило”, - признает Джек. “Хаотично, конечно. Но приятно”.
“Сколько тебе было лет, когда умер твой отец?”
-Шесть. После его смерти стало тяжело. Чертовски тяжело. Ной стал хозяином в доме в зрелом десятилетнем возрасте. Шеннон была всего лишь малышкой.
-Я даже представить себе не могу, как тяжело это, должно быть, было для твоей мамы.
“Какое-то время было плохо. В Сиднее неплохая система социального обеспечения, но не самая лучшая. Другие члены семьи пытались помочь, но они сами были не очень богаты. К тому времени, когда мне исполнилось тринадцать, я работал на трех работах. На двух - тайком за наличные ”.
-Это действительно звучит грубо. Я сочувственно сжимаю его руку.
-Да. ” Теперь он говорит отстраненным тоном. “ Никогда не получалось быть нормальным, как другие парни. Я имею в виду, конечно, мы тусовались. Поднимали шум, когда у нас была возможность. Но на первом месте было поддержание семьи на плаву. Помогать маме было важнее всего остального. Девочки, вечеринки. Все это не имело значения.
Мной овладевает любопытство. “ А как насчет девушки, с которой ты встречался в старших классах? Ты сказал, что это было постоянно.
Он колеблется.
-Извини. Можешь не говорить об этом, если не хочешь.
“Нет, все в порядке”. Он пожимает плечами. “У меня была одна девушка. Лара. Она была фантастической. И я... ” Я чувствую, как опускается его грудь, когда он сглатывает. - Я подводил ее снова и снова.
Я вдруг вспоминаю кое-что, что он сказал в тот день, когда мы отправились на ту прогулку. О том, что существуют стандарты, которым нужно соответствовать, когда вы состоите в отношениях. Как он никогда не мог с ними встретиться.
-Ты поэтому думаешь, что у тебя плохо получается строить отношения? Я сажусь, слегка нахмурившись.
“Я был дерьмовым парнем. Я обманул ее в день рождения”.
-Серьезно?
“Это не было преднамеренным. Я должен был пораньше освободиться в магазине серфинга, где я работал, чтобы пригласить ее на прогулку, но двое моих коллег сказали, что заболели, и менеджер сказал, что заплатит мне сверхурочно, чтобы я остался. Я думал, что заглажу свою вину перед Ларой, но она этого не допустила.” Он смеется без особого юмора. “ Говорю тебе, я никогда не подвергался подобному словесному нападению. - Смех затихает, когда он прикусывает нижнюю губу. “Она сказала, что я самый эгоистичный человек, которого она когда-либо встречала”.
“Тебе нужно было работать. Это же не значит, что ты бросил ее в день рождения, чтобы покататься верхом, поохотиться на кенгуру или что вы там, австралийцы, там делаете ”.
“Я мог бы сказать "нет" своему менеджеру. Я этого не сделал”.
“Ты был нужен своей семье”.
“И Лара тоже. Черт возьми, это был ее день рождения. В любом случае, это был один грех из многих. Я дал ей кучу обещаний, которые не сдержал”.
Я беру его за руку, переплетая наши пальцы. - У тебя были обязанности. Если она этого не смогла понять, то это ее вина, а не тебя.
-В любом случае, я причинил ей боль. Сильную. Сожаление мелькает на его лице. “Это было дерьмово - причинять боль тому, кто мне дорог”.
-И ты боишься, что сделаешь это снова?
-Что-то вроде того, я полагаю.
Я потираю внутреннюю сторону его ладони большим пальцем. “ Хочешь узнать секрет? Узнаешь.
“Что я сделаю?”
-Ты снова собираешься причинить кому-нибудь боль.
Он выглядит пораженным. - Что?
“Ты такой”, - просто говорю я. “Мы все такие. Я уверен, что за свою жизнь причиню боль многим людям. Не со злым умыслом. Или, может быть, иногда это может быть злым умыслом. Может быть, в гневе я скажу что-нибудь, о чем потом пожалею. Но это произойдет. Человеческие существа устроены так, чтобы причинять друг другу боль”.
“Ну, разве ты не угнетаешь?” - говорит Джек с улыбкой.
“Но знаешь, для чего еще нужны люди? Прощение. Так что да, ты, вероятно, снова причинишь кому-нибудь боль, как причинил Ларе. Но если тебе повезет, они тебя простят.
-Черт возьми, Эббс. Почему ты такая...
“Потрясающе?” Уточняю я, поводя бровями.
Я шучу и ожидаю, что он ответит тем же. Вместо этого он притягивает меня в свои объятия и запечатлевает глубокий, обжигающий поцелуй.
-Да, - соглашается он, когда мы отрываемся друг от друга. - Потрясающе.
“У Джеки боя вчера вечером была птичка”, - это первые слова, которые слетают с губ Ли, когда я неторопливо захожу на кухню на следующее утро.
Блин, он такой любитель посплетничать.
За барной стойкой Джек ест свои блинчики и игнорирует заявление Ли, но я замечаю, как напрягаются его широкие плечи.
“Срань господня”, - восклицаю я, изображая соответствующее количество шока и благоговения. “Вау”. Я поднимаю бровь, глядя на Джека. “Должно быть, она действительно особенная, если ты пригласил ее сюда”.
Он прикусывает губу, медленно встречаясь со мной взглядом. - Возможно.
Мое сердце чуть не разрывается в груди.
О нет.
Я улавливаю чувства.
Ладно, этот корабль уплыл давным-давно, я должен внести поправку.
Но до этого момента это были чувства базового уровня. Уровень эмоций "Ты мне -действительно-нравишься".
Это следующий уровень. Я официально превратился в это парящее, счастливое облачко между двумя буквамибукву "Л".
Боже. Я вляпался по уши.
К счастью, Ли отвлекает меня от моих тревожных мыслей, допрашивая Джека с такой стальной решимостью, с которой может соперничать только КГБ. К его чести, Джек стоит на своем, но Ли все еще пристает к нему, когда я выхожу из кухни после завтрака.
Я собираюсь в школу, собираю все свои исследовательские заметки для проекта Талли, о котором я должна сообщить профессору Лэнгфорду сегодня утром.
Кстати, о Тюльках, когда я застегиваю школьную сумку, появляется сообщение.
Софи: Эбби, это Софи Браун.
Я: Я знаю. Я сохранил твою контактную информацию :) Как дела?
Софи: Мне нужно договориться о доставке этой коробки с документами в мой офис. Отец Бенджамина согласился пожертвовать некоторые документы музею в Суррее. Бенджамин сказал, что вы уже сделали копии и вам больше не нужны оригиналы, верно?
Я: Да, это верно. Ты сегодня утром в офисе? Я могу занести коробку до начала занятий, если хочешь. Это экономит ваши расходы на доставку.
Кажется, она не в восторге от перспективы увидеть меня лично, но офис Бена находится буквально за углом от здания, где проходят мои утренние занятия. Мы договариваемся встретиться перед моим первым занятием, и я беру коробку Бена Талли и через несколько минут выхожу из дома.
Мы с Ли вместе садимся в Метро. Я волнуюсь, что он захочет посплетничать о новой возлюбленной Джека, но он просто болтает об Эрике и поездке на выходные в какой-то спа-салон в Париже. Они становятся горячими и тяжелыми, эти двое. Мне нравится видеть Ли счастливым.
Некоторое время спустя Софи встречает меня в вестибюле офиса Бена, переоборудованного трехэтажного таунхауса с невзрачным белым фасадом. Там есть лифт, но мы поднимаемся только на второй этаж, поэтому Софи жестом предлагает нам подняться по лестнице. Несмотря на высокие каблуки, она поднимается по ступенькам так, словно идет по воздуху, в то время как я изо всех сил пытаюсь нести коробку и в то же время надежно закрепить ремень своей курьерской сумки на плече.
“Как продвигается исследование?” спрашивает она.
-Не очень хорошо, ” признаюсь я, ненавидя это напоминание. Часть моего проекта, посвященная Джозефине, полностью застопорилась, заведя меня в сводящий с ума тупик.
Наверху есть большая приемная и пара дверей из красного дерева, ведущих, как я предполагаю, в кабинет Бена. За дверями я замечаю внушительный письменный стол, встроенные книжные полки, плюшевые кресла и дорогой ковер. Второй кабинет расположен сбоку от зоны ожидания, и Софи ведет меня именно туда. Это пространство меньше, но на самом деле кажется обжитым, в то время как офис Бена похож на комнату в типовом доме, которой никто не пользуется. Все напоказ.
Мне вдруг приходит в голову кое-что. “ А что делает лорд? - Выпаливаю я.
-Прошу прощения?
-По работе, я имею в виду. Я знаю, что отец Бена управляет поместьем и все такое, но в чем именно заключается работа Бена? Чем он занимается?”
“Немного” - это невнятный ответ.
-Что? Я удивленно оглядываюсь.