Они промчались через Биллингсхерст, Палборо и Стопхемский мост на предельной скорости.
– Поезжай лучше прямо на станцию, – сказал Хилери. – Если он пошел в город, мы его встретим.
– А что мне тогда делать, остановиться?
– Нет, проезжай мимо, а потом поверни.
Они проехали Петуорт и еще полторы мили до станции, но Ферза не было и в помине.
– Поезд пришел добрых двадцать минут назад, – сказал Адриан, – давайте спросим.
Железнодорожник подтвердил, что отбирал билет у господина в синем пальто и черном котелке. Нет, вещей у него не было. Он пошел по направлению к Меловым холмам. Давно это было? Да с полчаса назад.
Они поспешно сели в машину и поехали к Меловым холмам.
– Помнится, немного дальше будет поворот на Саттон, – сказал Хилери. – Весь вопрос в том, свернул он гуда или пошел прямо. Там есть жилье. Спросим, может его видели.
Чуть дальше развилки стоял небольшой домик, где помещалась почта, к нему по саттонской дороге приближался на велосипеде почтальон.
Флер затормозила рядом с ним.
– Вы не встретили по дороге в Саттон человека в синем пальто и котелке?
– Нет, мисс, не встретил ни души.
– Спасибо. Ну как, дядя Хилери, ехать дальше, к холмам?
Хилери взглянул на часы.
– Если не ошибаюсь, до вершины холмов возле Данктонского маяка осталось около мили. От станции мы проехали полторы мили; он опередил нас, скажем, минут на двадцать пять; значит, наверху мы должны его нагнать. Оттуда будет видна вся дорога, и мы его заметим. Если он нам не попадется, значит, он пошел прямо по склону… но в какую сторону?
Адриан сказал вполголоса:
– Домой.
– На восток? – спросил Хилери. – Едем дальше, Флер, только не очень быстро.
Флер повела машину по дороге к холмам.
– Суньте руку в карман моего пальто, там три яблока, – сказала она. – Я успела их захватить.
– Ну и голова! – сказал Хилери. – Но они пригодятся тебе самой.
– Нет. Я худею. Оставьте мне одно.
Грызя яблоки, братья не спускали глаз с перелесков по обе стороны дороги.
– Лес тут слишком густой, – сказал Хилери, – Ферз туда не пойдет. Если заметишь его, Флер, тут же остановись.
Но нигде не было и следа Ферза; поднимаясь все медленнее и медленнее, они достигли перевала. Справа виднелась круглая буковая рощица Данктона, слева простирался открытый склон; дорога перед ними была пуста.
– Дальше ехать нет смысла, – сказал Хилери. – Надо что-то решать.
– Послушайтесь меня, дядя Хилери, давайте я лучше отвезу вас домой.
– Послушаться ее, Адриан?
Адриан покачал головой.
– Я пойду дальше.
– И я с тобой.
– Смотрите! – воскликнула вдруг Флер и показала на что-то рукой.
Ярдах в пятидесяти от них слева на тропинке темнел какой-то предмет.
– Кажется, это пальто.
Адриан выскочил из машины и кинулся туда. Когда он вернулся, на руке у него висело синее пальто.
– Никаких сомнений, – сказал он. – Либо Ферз тут сидел и забыл его взять, либо ему надоело его нести, и он его бросил. В обоих случаях это плохой признак. Идем, Хилери!
Он кинул пальто в машину.
– Какие будут приказания, дядя Хилери?
– Ты вела себя молодцом. Хочешь быть еще большим молодцом? Подожди нас тут с часок. Если мы за это время не вернемся, спускайся обратно и поезжай потихоньку низом на Саттон Бигнор и Уэст-Бартон, а там, если мы все еще не подадим признаков жизни, отправляйся по шоссе через Палборо обратно в Лондон. Если у тебя есть при себе какие-нибудь деньги, дай нам взаймы.
Флер достала сумочку.
– Три фунта. Хватит вам двух?
– Покорнейше благодарим, – сказал Хилери. – У нас с Адрианом никогда не бывает денег. Наверно, мы – самая бедная семья во всей Англии. До свиданья, дорогая, и спасибо! Пойдем, старина!
Глава двадцать восьмая
Помахав на прощанье Флер – она стояла у машины и ела яблоко, – братья двинулись по тропинке к холмам.
– Ступай вперед, – сказал Хилери, – у тебя зрение лучше, да и костюм твой не так бросается в глаза. Если ты его увидишь, мы решим, что делать.
Почти сразу же они наткнулись на высокую проволочную ограду, пересекавшую холм.
– Она кончается там, левее, – сказал Адриан. – Мы обойдем ее возле рощи; чем ниже мы будем держаться, тем лучше.
Братья зашагали по склону вдоль ограды, ступая по густой некошеной траве, и постепенно перешли на привычный шаг альпинистов, словно впереди было долгое и трудное восхождение. Они не знали, нагонят ли Ферза и как с ним быть, если нагонят, но понимали, что им, может быть, придется иметь дело с буйнопомешанным, и лица их приняли такое выражение, какое бывает у солдат, у моряков, у альпинистов – у всех, кто смотрит в глаза опасности.
Они перебрались через заброшенный неглубокий меловой карьер и уже карабкались вверх по другому его склону, как вдруг Адриан спрыгнул назад и потянул за собой Хилери.
– Он там, – прошептал Адриан, – ярдах в семидесяти от нас.
– Видел тебя?
– Нет. Вид у него страшный. Без шляпы, размахивает руками. Что делать?
– Выгляни из-за этого куста.
Адриан опустился на колени и стал наблюдать. Ферз больше не размахивал руками; он стоял в задумчивой позе, скрестив руки и понурив голову. Теперь он повернулся к Адриану спиной, и о его состоянии можно было судить только по этой неподвижности погруженного в себя человека. Внезапно он опустил руки, покачал головой и быстро зашагал вперед. Адриан подождал, пока он не скрылся в кустах, и сделал знак Хилери.
– Давай не отставать, – шепнул Хилери, – не то мы его потеряем, если он войдет в лес.
– Он пойдет по открытому месту; бедняге нужен простор. Осторожно!
Адриан снова потянул Хилери к земле. Перед ними начинался склон, который круто спускался в поросшую травой ложбину, и на середине склона они ясно видели Ферза. Он шагал медленно, явно не подозревая, что за ним следят. Время от времени он хватался за голову, словно стараясь освободить ее от каких-то пут.
– Боже мой! – прошептал Адриан. – Как жутко на него смотреть!
Хилери только кивнул.
Они легли на землю, не спуская глаз с Ферза. Лесистые холмы перед ними переливались на солнце всеми цветами осени. Утром пала обильная роса, и в воздухе все еще стоял запах травы; над белыми меловыми холмами раскинулось туманное, бледно-голубое, белесое небо. Тишь стояла такая, что дух захватывало. Братья молча ждали.
Ферз добрался до дна лощины; они видели, как он уныло бредет по кочкам к небольшой рощице. Из-под ног у него вспорхнул фазан. Ферз вздрогнул, словно пробудившись от сна, и остановился, глядя на взлетевшую птицу.
– Наверно, ему знакома тут каждая кочка, – сказал Адриан, – ведь он был страстным охотником.
В тот же миг Ферз вскинул руки, словно держал в них ружье. В этом жесте было что-то удивительно успокаивающее.
– Теперь бежим! – сказал Хилери, когда Ферз исчез в рощице.
Они сбежали в лощину и заковыляли по кочкам.
– А что, если он остановился в кустах? – задыхаясь, спросил Адриан.
– Рискнем! Теперь осторожно, пока не увидим тот склон…
Ферз медленно взбирался вверх по противоположному склону ярдах в ста за рощицей.
– Пока все в порядке, – прошептал Хилери. – Подождем, – пусть он выйдет на ровное место и скроется из виду. Странное это занятие для нас с тобой, старина. А главное, как сказала Флер, что с ним делать потом?
– Мы должны знать, что с ним произойдет, – ответил Адриан.
– Он уже скрывается. Дадим ему пять минут форы. Я засеку время.
Пять минут тянулись бесконечно. С поросшего деревьями откоса слышался пронзительный крик сойки; прямо перед ними из норы вылез кролик и уселся на задние лапы; между деревьями едва ощущалось легкое дуновение ветерка.
– Пора! – сказал Хилери. Они поднялись и быстрым шагом двинулись вверх по склону. – А если он повернет назад?..
– Чем скорее мы с ним столкнемся, тем лучше, – сказал Адриан. – Вот если он заметит, что мы идем за ним, он пустится бежать, и мы его потеряем.
– Не так быстро, старина. Мы выходим на ровное место.
Они осторожно выбрались из лощины. Перед ними тянулся небольшой спуск; слева каменистая тропинка огибала опушку буковой рощи. Нигде не было никаких признаков Ферза.
– Он либо в этой роще, либо прошел через те кусты и снова поднимается вверх. Прибавим шагу, не то он уйдет.
Братья побежали по тропинке, извивавшейся на дне оврага, и уже подходили к кустам, но звук голоса в каких-нибудь двадцати ярдах от них заставил их замереть на месте. Они отпрянули назад и, затаив дыхание, бросились наземь на краю оврага. Откуда-то из чащи доносилось невнятное бормотание Ферза. Слов нельзя было разобрать, но слушать это было мучительно.
– Бедняга! – шепнул Хилери. – Может, пойдем и попробуем его успокоить?
– Слышишь?
Раздался треск сухой ветки, приглушенное проклятие, и тут же сразу, вдруг – пронзительный охотничий клич. У братьев застыла кровь в жилах.
– Какая жуть! – сказал Адриан. – Но он вышел из лесу.
Они осторожно вошли в заросли; Ферз бежал к поднимавшемуся за лесом холму.
– Он нас не заметил?
– Нет, а то бы он оглядывался. Подожди, пока он снова скроется.
– Да, невеселое занятие, – сказал вдруг Хилери, – но я с тобой согласен: надо довести его до конца. Какой ужасный крик! Пора нам решить, что мы будем с ним делать.
– Если бы удалось уговорить его вернуться в Челси, – сказал Адриан, – можно было бы не пускать туда Диану и детей, уволить прислугу и нанять для ухода за ним специальных людей. Я готов побыть там с ним, пока все не наладится. Пожалуй, родной дом – единственная для него надежда.
– Не думаю, чтобы он пошел с нами добровольно.
– В таком случае, ей-богу, не знаю, что делать! Сажать его в клетку? Тут я не помощник.
– А что, если он захочет покончить с собой?
– Это уже твоя область, Хилери.
Хилери помолчал.
– Не очень-то полагайся на мой сан, – сказал он вдруг. – Священника городских трущоб ничем не проймешь.