Ей следовало послушать его и остаться в комнате. Рано или поздно она не сможет больше убегать или оступится.
«Вниз. Просто продолжай идти вниз», – сказала она себе. Она безнадежно заблудилась и уже было слишком поздно пытаться вернуться в комнату. Теперь она могла надеяться лишь на то, что если будет продолжать двигаться вниз, то рано или поздно доберется до подножия горы.
Наконец она дошла до еще одной лестницы. Сбежав по ней, Сорэйя оказалась не в очередном туннеле, а в пещере. Здесь было пусто, если не считать костра в самом центре. Рядом с ним находилась еда, источавшая непреодолимый аромат.
Отдышавшись, Сорэйя двинулась к костру. Запах исходил от нанизанного на палку куска мяса. Похоже, то была птица. Вспомнив одинокую миску с фруктами, Сорэйя схватила палку и вцепилась зубами в мясо. Она невольно издала удовлетворенный стон и откусила еще.
Тут от лестницы до нее донеслись шаги. Она бросила палку и огляделась, однако лестница была единственным входом и выходом в пещеру. Ей стоило сразу это осознать, сразу же развернуться и покинуть пещеру, едва она поняла, что это тупик. Однако запах еды был так манящ. И вот она позволила загнать себя в ловушку.
Шаги становились громче, и Сорэйя отступила от костра в тень, вжавшись в стену рядом с лестницей. Она надеялась, что сможет проскользнуть мимо дива так же, как и во дворце до того.
Шаги замедлились, а затем и вовсе прекратились. Сорэйя ждала появления дива.
И тут в стену у нее над головой ударилась здоровенная ладонь.
Див выпрыгнул на нее с лестницы. Сорэйя пригнулась, на голову ей полетели камушки. Див промахнулся лишь потому, что нанес удар не глядя. Сорэйя понимала, что во второй раз он не промахнется. Сорэйя бросилась к лестнице в тщетной попытке сбежать. Она даже не удивилась, когда див схватил ее за платье и потянул к себе, повалив на пол.
– Я слышал твое дыхание, маленький воришка, – прогрохотал он.
Див имел человеческое тело с мертвенно-бледной кожей и голову лесного кота.
– От тебя пахнет моим обедом. Ну да ничего. Съем тебя взамен.
– Я гостья Шахмара! – выкрикнула Сорэйя.
Она выбросила вперед руку, будто это могло помешать диву убить ее. «Раньше бы это помогло», – внезапно укорила она саму себя. Раньше ей хватило бы единственного прикосновения, чтобы убить его. Когда-то она была опаснее владельца съеденного ею обеда. Ей бы не пришлось прятаться за именем ее тюремщика.
– Навредив мне, ты проявишь к нему неуважение.
– Я не знаю, что ты тут забыла, человечишка, но меня это не вол… – начал было див, посмеиваясь.
Он так и не закончил предложения: рядом с его головой появилась пара рук и свернула ему шею.
Спаситель Сорэйи спрыгнул со спины мертвого дива, давая ему упасть на пол. Она встала, положив руки на бедра.
– Вот ты и нашлась, – сказала Парвуанэ.
Сорэйя замерла, сидя на полу с разинутым ртом.
– Я думала, ты меня бросила, – вымолвила она наконец, поднимаясь. – Ты просто исчезла.
– Я перевоплотилась, – пояснила Парвуанэ, покачав головой. – Все пэри́к имеют альтернативное обличье.
С этими словами Парвуанэ исчезла. Вернее, так показалось Сорэйе. Присмотревшись, она увидела машущего крыльями темно-серого мотылька там, где только что стояла ее спасительница. В следующее мгновение мотылек исчез, уступив место Парвуанэ.
– Я следовала за тобой.
– Ты была здесь все это время, – констатировала Сорэйя, обращаясь скорее к себе, нежели к Парвуанэ.
– На время я потеряла тебя, а когда нашла – ты уже носилась по туннелям. Очень глупо с твоей стороны, хочу заметить, – сказала Парвуанэ, указывая на лежавшего на полу дива. – Не услышь я твой голос, он бы тебя уже съел.
Сорэйя перевела взгляд с осуждающего лица Парвуанэ на лежавшего на полу дива. К собственному удивлению, она начала смеяться, сама не зная почему. От того ли, что ее чуть не съели? Или от того, что получила выговор от демона? Может, потому, что у нее все же был союзник, и она не была заперта внутри горы с Азэдом в качестве единственного собеседника? От смеха ей было тяжело дышать, а по щекам лились слезы. Сорэйя уже не знала, смеется она или плачет.
Она остановилась, лишь почувствовав холодные руки Парвуанэ у себя на лице. Сорэйя так удивилась, что тут же смолкла. Привыкнет ли она когда-нибудь к чему-то столь простому, как чужое прикосновение? Даже мысль об этом казалась невероятной.
Сорэйя сосредоточилась на горящих янтарем глазах Парвуанэ. В свете костра они горели даже ярче прежнего. Наконец, дыхание ее успокоилось.
– Я рада тебя видеть, – выговорила она наконец.
– Мы заключили сделку.
– Заключили, но дивы не славятся желанием выполнять свои обещания.
– Должно быть, ты мне нравишься, – ответила Парвуанэ, приподняв бровь.
Сорэйя улыбнулась, а Парвуанэ тем временем повернулась к телу дива и обыскала его. Она приподняла его массивный рваный плащ и скривилась от отвращения.
– Держи, – обратилась она к Сорэйе, кидая ей плащ. – Завернешься, когда в следующий раз решишь побродить по туннелям.
– Я не бродила. Я пыталась найти выход из горы. Мне нужно найти пэри́к с совиными крыльями. Ты обещала отвести меня к ней.
Парвуанэ кивнула, однако продолжала буравить взглядом тело мертвого дива, избегая смотреть Сорэйе в глаза.
– Аз… Шахмар сказал, что вернется завтра ночью. Сможешь отвести меня к ней до его возвращения? Можем мы отправиться прямо сейчас?
– Посмотрим, – ответила Парвуанэ, поднимая голову. – Перо Симург при тебе?
Сорэйя запустила руки в перевязь и вспомнила, что Азэд забрал у нее перо перед тем, как унести в гору. Должно быть, Парвуанэ пропустила этот момент, когда следовала за ними в виде мотылька. И все же Сорэйя колебалась, стоит ли говорить об этом. Зачем Парвуанэ перо, чтобы отвести ее к пэри́к? Если она узнает, что при ней пера нет, откажется ли она помогать? Сорэйе хотелось доверять Парвуанэ, ставшей не только ее союзником, но и тем, кому она могла довериться. И все же Сорэйя все еще разбиралась с последствиями того, когда она чрезмерно стремилась довериться кому-то.
– Да, – ответила она, положив руку на перевязь. – Оно у меня. Но я отдам его тебе после того, как мы найдем пэри́к.
Парвуанэ начала было спорить, но передумала и криво улыбнулась.
– По рукам. До того оно мне без надобности.
– Для чего оно тебе нужно?
Парвуанэ сомневалась, отвечать ли. Видимо, тоже оценивала, насколько стоит доверять Сорэйе.
– Без него нам не победить Шахмара.
Сорэйя усмехнулась, не сдержавшись.
– Как же одно-единственное перо сможет его остановить?
Лицо Парвуанэ оставалось серьезным. Сорэйя начала волноваться, вспомнив, как Азэд забрал у нее перо.
– Перо – единственное, что может обратить его в человека.
– Он может обретать человеческий облик по желанию. Я видела это своими глазами, – возразила Сорэйя, покачав головой.
Парвуанэ вновь засомневалась, будто взвешивая, сколь многое стоит раскрывать.
– Оно может обратить его навсегда. Перо вновь сделает его человеком, каким он был до превращения в дива. Так же, как оно сняло с тебя проклятие. И лишь тогда мы сможем убить его.
В воздухе повисла тишина, и Сорэйя впервые задумалась о том, как Азэд превратился в дива. В сказаниях это преподносилось в виде ниспосланного свыше наказания за его чудовищные поступки, от чего он и стал чудовищем. «Сказания врут», – сказал он ей. Сорэйя задалась вопросом, знает ли он сам о том, что перо способно вновь сделать его человеком. Если ему об этом известно, то почему он еще не воспользовался им? Должно быть, в отличие от Сорэйи он уже успел понять, что за человеческий облик приходится платить уязвимостью.
– И что, его нельзя победить, пока он остается дивом? – спросила она, обхватывая талию руками.
– Ему будет сложно причинить урон. Его чешуя – это еще и броня. Но даже если забыть о ней… есть кое-что, чего ты не знаешь о дивах. Проще показать, чем пытаться объяснить.
Парвуанэ забрала у Сорэйи рваный плащ и осмотрела ее, прикидывая что-то в голове.
– Мы поместимся под ним.
Парвуанэ встала рядом с Сорэйей и набросила плащ ей на плечи, заворачивая их обеих с головой.
– Возьмись покрепче.
Сорэйя подтянула край плаща, и они с Парвуанэ прижались друг к другу. Плащ закрывал их до ног, но был сделан из тонкого материала, и потому они видели, куда идут.
– Что с тобой? Тебе не хватает воздуха? – спросила Парвуанэ.
Дыхание Сорэйи и правда участилось, но причиной тому была не нехватка воздуха.
– Я не привыкла к подобному, – выдавила она из себя.
Парвуанэ прижалась к ней плечом. Всякий раз, когда их кисти соприкасались, Сорэйя по привычке пугалась.
– Дай мне руку, – велела Парвуанэ.
Сорэйя робко переплела пальцы с Парвуанэ, и они принялись ждать, пока Сорэйя не привыкнет к тому, что ее кто-то касался. Наконец сердце перестало бешено биться у нее в груди, а дыхание успокоилось. Это чем-то напоминало прием горячей ванны: поначалу вода обжигает, но постепенно кожа привыкает.
– Я готова, – сказала Сорэйя.
Парвуанэ вошла в туннели, ведя Сорэйю за руку. Сорэйя смотрела под ноги, чтобы не наступить на подол плаща. По пути им встречались другие дивы, но никто из них не обращал внимания на скрытую плащом неуклюжую фигуру.
Когда они вернулись в главный туннель, Парвуанэ повела их вниз. Как раз туда, куда Сорэйя хотела направиться до того, как потерялась. Наконец они дошли до конца главного туннеля и оказались у подножия горы. Тогда Сорэйя поняла, что живой бы сама она никогда отсюда не выбралась.
У подножия горы располагалась самая большая из виденных Сорэйей пещер. Она была даже больше, чем дворцовые сады. Они с Парвуанэ держались стены, все еще сокрытые плащом. Сорэйя сжала руку дива. Через ткань она видела лишь очертания и тени. Однако и этого хватало, чтобы понять, что они находятся прямо в дьявольском сердце горы.
По пещере расхаживали дивы. Они пили, ели, спали, кто-то просто смотрел по сторонам. В центре пещеры находилась яма, из которой время от времени вылезали новые дивы.