– Дивы горы Арзур, это – ваш добродетель, – обратился он к собравшимся громогласным голосом. – Мы смогли захватить дворец и свергнуть шаха лишь благодаря ей.
От правдивости слов Азэда у Сорэйи по спине пробежали мурашки. Она попыталась вывернуть руку, но он лишь сильнее сжал ее ладонь. Затем повернулся к ней и остановил на ней взгляд, продолжив свою речь.
– Продемонстрируйте ей свою признательность за нашу победу. Настоящим провозглашаю, что ни один див не должен причинять ей вреда. С этого момента она имеет право свободно передвигаться по туннелям Арзура на правах союзника дивов.
Дивы издали дружный рев и подняли кубки за Сорэйю.
Ей была незнакома лесть, и потому она не была уверена, радуются ли дивы указу Азэда или ропщут на него. Она вновь попыталась вывернуть руку и отойти назад, подальше от взглядов собравшихся, но Азэд не дал ей этого сделать, и вскоре ощущение паники начало отступать. Она осознала слова Азэда и вытекающую из них выгоду. Раз она теперь могла свободно передвигаться по Арзуру, то сможет искать перо во время отсутствия Азэда. Ей больше не придется прибегать к помощи плаща… или Парвуанэ, если уж на то пошло.
Сорэйя глубоко вдохнула, выдохнула и почувствовала, как частичка ее влилась в толпу. Страх отступил. Она знала, что Азэд смотрит на нее, ожидая реакции или каких-то слов. Поэтому она продолжила упрямо смотреть строго перед собой, в пещеру, полную чудовищ, принявших ее в свои ряды куда охотнее, чем ее собственный народ.
Азэд дотронулся до подбородка Сорэйи грубым чешуйчатым пальцем и повернул ее голову к себе.
– Невежливо игнорировать хозяина празднества, – обратился он к ней с долей шутки в голосе. – Особенно учитывая, сколько усилий я приложил, чтобы ты почувствовала себя как дома.
– Но зачем? – спросила она взволнованно.
– Тебя и без того достаточно прятали от окружающего мира, – сказал он неожиданно нежно. – Пришло время стать той, кем тебе всегда было суждено быть.
Сорэйя посмотрела на дивов и затем вновь на него, хмурясь от неуверенности.
– Это не… я не…
Но прежде, чем она смогла понять, кем являлась, а кем нет, он принялся спускаться с помоста и повел ее за собой.
– Пойдем. Поприветствуй свой новый народ.
Одетые в наряды царственных расцветок, они вошли в толпу. Дивы расступились, давая им путь. Многие из них опускались на колени и клали головы на пол перед проходящей мимо парой. Они протягивали руки и целовали подол ее платья. Сорэйе доводилось видеть, как люди вели себя подобным образом с ее братом, отцом и матерью. И все же это не тронуло ее. Она видела, как дивы ведут себя подобным образом с Азэдом, и решила, что они делали это из уважения к нему. Но сейчас ей казалось, что в их наигранном поведении было нечто насмешливое или неискреннее. Азэд шел с высоко поднятой головой и не видел веселья в глазах дивов перед тем, как они склоняли головы к полу. Зато Сорэйя его заметила, и от этого ей стало не по себе.
До Соруша шахи всегда держались особняком от всех прочих людей, живя в Гольвааре. Что, если подобная отрешенность неестественна для дивов, живущих бок о бок в горе? Что произойдет при попытке сблизиться с ними?
От нахождения в столь большой толпе голова у Сорэйи шла кругом. Она едва отдала себе отчет в том, что рука ее выскользнула из ладони Азэда. Она обогнала его, направившись ближе к толпе, по которой пронесся возбужденный шепот. Дивы поднимали головы, с подогретым интересом разглядывая Сорэйю. Она вытянула руку и позволила им касаться ее своими чешуйчатыми, мохнатыми и покрытыми панцирем руками. Очередные новые ощущения, которых ей прежде не доводилось испытывать. Некоторые дивы осмеливались протягивать к ней руки и дотрагиваться до волос или платья. Они начали приближаться к ней. Удивительно, но Сорэйю это не напугало. Когда-то в ее жилах текла дивова кровь. Дивы определили ход ее жизни. Ей казалось справедливым считать себя одной из них. Представлялось естественным, что они будут видеть в ней свою.
Тут раздался звук рвущейся ткани, и Сорэйя внезапно почувствовала боль. Она опустила глаза и увидела дыру в рукаве и выступившую кровь. Дивы окружили ее, и она едва могла двигаться. Она вновь ощутила боль, на этот раз в области головы: кто-то потянул ее за волосы. Кто-то тянул ее за подол платья. Кто-то взял за лодыжку. Кто-то копошился в волосах. Кто-то дышал ей на шею. Кто-то царапал кожу когтями, будто это были колючки роз в ее саду, когда она прикасалась к ним без перчаток. К глазам Сорэйи подкатили слезы, но она не стала сопротивляться. Она просто предложила себя им, гадая, что произойдет, если она позволит дивам завладеть собой. Разорвут ли они ее на части и воссоздадут потом по своему образу и подобию? Что будет означать слияние с ними? Кем она станет?
– Довольно!
Дивы отпрянули, услышав голос Шахмара. Они оставили Сорэйю со смешанным чувством облегчения и утраты. Азэд приобнял ее и направил сквозь толпу, как и в тот раз в день Новруза.
Поначалу Сорэйя боялась. И куда больше, чем ей хотелось признавать. Боялась того, что жесткий приказ Азэда оттолкнет от нее дивов. Однако контраст между едва ли не патерналистской отдаленностью Азэда и полным принятием дивов Сорэйей лишь сблизил ее с ними. Многие из них кивали ей, хитро улыбаясь и понимающе смотря, когда она проходила мимо. Можно было подумать, что они – сообщники. Сообщники, между которыми было нечто общее, что было не под силу понять даже Шахмару.
Наконец они пересекли пещеру, и Азэд поднял руки, привлекая внимание дивов.
– Настало время преподнести Сорэйе наш дар.
Он подал знак двум дивам, вышедшим из толпы и целеустремленно направившимся ко входу в пещеру.
Даже несмотря на затуманенный рассудок, Сорэйя почувствовала, как по спине у нее пробежали мурашки. «Парвуанэ», – подумала она, внезапно испугавшись, что он вновь схватил ее.
– Что за дар? – обратилась она к нему.
– Увидишь, – ответил Азэд с улыбкой. – Обещаю, тебе понравится.
Сорэйя попыталась вдохнуть, но ее словно парализовало.
– Пожалуйста, просто скажи мне.
Но вместо того, чтобы ответить на ее вопрос, он вновь поднял руки, требуя тишины.
– Кое-что для развлечения, – произнес он громко, и слова его усилились эхом. – Приведите его.
Его? Сорэйя проследила взглядом за его жестом и увидела, как вышедшие ранее дивы проталкивались через толпу, кого-то за собой таща. Это был мужчина со связанными руками и мешком на голове. Торс его был гол, и потому можно было видеть на его боку ужасную рану. Кожа рядом с ней была покрыта запекшейся кровью. Он едва волочил ночи, вынуждая дивов тащить его на себе через проход. Наконец они остановились перед Азэдом и Сорэйей. Азэд кивнул, и один из дивов толчком заставил мужчину опуститься на колени. Второй же стянул мешок у него с головы. Перед ними был Рамин, разъяренный и весьма живой.
– Ну, что скажешь? – прошептал Азэд. – Разве ты не довольна?
23
«Я видела, как он умер», – пронеслось в голове у Сорэйи, пока она смотрела на него сверху вниз. И тут же напомнила себе, что это не так. Она лишь видела, как его ранили, решив, что вскоре после этого он умер. На деле же, за исключением раны на боку и нескольких царапин на лице и теле, он был цел.
Сорэйя не знала, как реагировать. Испытать облегчение от того, что он жив? Сожаление к обстоятельствам, в которых он вынужден был находиться? Может, удовольствие от того, что он оказался одиноким пленником? Ведь это он был причиной ее прежнего одиночества. Сорэйя не могла не видеть элемента справедливости в произошедшем.
– Можешь делать с ним все, что заблагорассудится, – раздался рядом с ней тихий голос Азэда, слышимый ей одной. – Он в твоей власти. Никто не вмешается, если только ты не пожелаешь.
Не было ничего удивительного в том, что Азэд решил преподнести ей подобный дар: они с Рамином встретились в Новруз. Азэд ударил его, за что Сорэйя была ему благодарна. Тогда, после их первого совместного проявления жестокости, между ней и Азэдом впервые проскочила искра. Теперь же, находясь в этой пещере, полной демонов, она знала, что никто ее не остановит. Никому не будет даже дела, если она решит причинить Рамину боль. Собравшиеся скорее даже поддержат такое решение.
Сорэйя не могла отрицать, что это вызвало у нее определенное возбуждение. В венах ее больше не тек яд. Но, как говорил Азэд, она не потеряла своей воли и ярости. «Опасной тебя делает вовсе не яд».
Но нет, ей следовало взять себя в руки. Начать думать на манер Парвуанэ, попытаться извлечь из сложившейся ситуации выгоду. Рамин был единственным, кроме нее, человеком в горе. Единственным потенциальным союзником, не считая пэри́к. Если ей удастся заручиться его доверием, он мог бы помочь ей в поисках пера.
Сорэйя подошла к нему. Пульс ее замедлился, а сердце обросло льдом. Рамин молча буравил ее взглядом, пока она приближалась к нему, демонстрируя неповиновение.
– Я всегда знал, что тебе нельзя доверять, – выплюнул он. – Я предупреждал отца сотни раз, но он мне не верил.
Понимая, что Азэд и прочие дивы пристально следят за ней, ожидая насилия, Сорэйя обошла Рамина и положила руку ему на плечо.
– Как и тебя, меня сюда доставили силой, – обратилась она к нему, стараясь говорить как можно тише.
– Шахмар сказал нам, кто он такой и за кого мы его принимали, – усмехнулся Рамин в ответ. – Но ты, ты все знала с самого начала. Ты была с ним в Новруз.
Сорэйя запустила руку ему в волосы и резко дернула его голову назад. По толпе собравшихся пронесся одобрительный гам.
– Я не знала, – прошептала она. – Он и меня обманул. Я такой же пленник, как и ты. Мы можем помочь друг дру…
– Пленник? Неужели?
Глаза Рамина были столь холодны, а голос столь колок, что Сорэйя поняла: он ни за что ей не поверит, что бы она ему ни сказала.
– Может, он и меня оденет в столь же изысканные наряды, что и тебя? – спросил Рамин с презрительным выражением на лице. – Или за них необходимо заплатить кровью членов моей семьи, как это сделала ты?