ей и казалось немыслимым покинуть Симург. «Я могла бы взять с собой перо», – подумала она, взглянув на роскошное оперение Симург. Однако ей казалось, что она не имеет права просить о подобном даре – ведь перо Симург должно быть даровано добровольно, а не взято силой. Возможно, в этом крылась причина того, почему любая попытка Сорэйи завладеть пером заканчивалась катастрофой.
– Я вернусь. Надо найти что-то, что поможет избавиться от цепей.
Симург склонила голову в понимающем поклоне, и с щемящим сердцем Сорэйя пошла обратно. Она оставила фальшивую кирпичную стену слегка приоткрытой, в том же состоянии, в каком обнаружила ее. Затем она отряхнула с платья золу и вышла из камина. Сорэйя нерешительно взглянула на ларь с инструментами, а затем на стремительно темнеющее небо. Хватит ли ей времени на то, чтобы освободить Симург сейчас?
Сорэйя двинулась было к ларю, но тут комната погрузилась во мрак. Она обернулась и увидела в окне Азэда, затмившего солнце своим телом.
– Сорэйя? – обратился он к ней с удивлением, спускаясь на пол. – Что ты здесь делаешь?
Он старался говорить непринужденно, однако Сорэйя улавливала нотки подозрения в его голосе.
– Я пришла увидеться с тобой, – тут же выпалила она, пытаясь придумать повод, которому он обрадуется. – Раз уж теперь я могу свободно передвигаться по Арзуру, то не хотела сидеть у себя в комнате, будто узница.
– Что ж, справедливо, – ответил он, мягко рассмеявшись. – Ты подумала о моем вчерашнем предложении?
– О том, чтобы убить моего брата или позволить тебе сделать это вместо меня?
– Если хочешь, я могу избавить тебя от необходимости принимать решение.
– Нет, – тут же возразила Сорэйя. – Я это уже сделала.
Она произнесла эти слова, не подумав. Ей не хотелось, чтобы он вновь начинал злиться от нетерпения. Однако теперь она думала столь же стремительно, как машет крыльями колибри, пытаясь предугадать, что произойдет дальше.
Азэд внимательно посмотрел на нее, но Сорэйя не отвела глаз. Она взвесила все возможные варианты и поняла, что лишь один из них был рабочим.
– И что же ты решила? – спросил он не без сомнения.
– Я размышляла о твоем ответе. О том, почему ты не хочешь жить в человеческом обличье. Ты сказал, что причина в силе и могуществе. Однако мне кажется, что это лишь часть правды.
Он подошел к ней поближе, и Сорэйе пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Неужели? – спросил он с довольной улыбкой. – И в чем же тогда истинная причина?
– В том, что реши ты прекратить сражаться за власть и начать жить спокойной человеческой жизнью, то вышло бы, что ты зря погубил свою семью.
Улыбка пропала с его лица, а глаза потемнели.
– Сорэйя…
– И если я продолжу сдерживаться, то окажусь в такой же ситуации.
Он замер, так и не высказав замечание, которое приготовился изречь.
– К чему ты ведешь?
– Я сама убью Соруша, – сказала она, подняв на него глаза и посмотрев ему в лицо сквозь ресницы. – И тогда я стану твоей.
«Жестоко ли это?» – задалась она вопросом. Была ли она столь же жестока по отношению к нему, как он к ней? Столь же жесток, как когда предложил свою помощь у стен гулистана, зная, что вот-вот предаст ее? «Если я и правда веду себя жестоко, то лишь потому, что он меня этому научил», – решила Сорэйя.
Азэд снова пристально посмотрел на нее, ожидая подвоха, так как был достаточно умен, чтобы его заподозрить. Но в то же время ему и не хотелось находить его.
– Ты пытаешься играть со мной в игры? – тихо прорычал он.
– С меня хватит игр. Здесь, среди дивов, я ощущаю себя самой собой. В Гольвааре это чувство никогда не было столь сильным. Я хочу того, что ты обещал мне вчера ночью. Я хочу свободы.
Сорэйя не собиралась убивать Соруша. Однако в словах ее было достаточно правды, чтобы Азэд им поверил.
Он положил руку ей на плечо и провел большим пальцем у основания горла.
– Это единственная причина? – спросил он мягким, едва ли не томным голосом.
Сорэйя понимала, какие слова он хочет услышать. Она вдохнула, готовясь солгать.
– Мне тебя не хватает. Мне хочется делать что-то вместе с тобой, а не бороться против. Мне не хватает тех отношений, что у нас были. Я хочу понять, могу ли вновь их обрести.
– Обретешь, – сказал он, сжав ее плечо крепче. – Обещаю.
Убежденность, с которой он произнес эти слова, заставила Сорэйю задуматься о том, правдивы ли они. Возможно ли, что однажды она посмотрит на него и вновь увидит лишь того молодого человека, что заметил ее на крыше и пришел на выручку в Новруз? Но нет. Этого молодого человека никогда не существовало. Но даже если и существовал, Сорэйе он больше не был нужен. Ей не был нужен тот, кто всегда говорит ей то, что она хочет услышать. Существовало нечто лучшее, более правдивое и живое. И это что-то ждало ее вместе с той, что спала в подземелье Гольваара.
Но сперва Сорэйе необходимо освободить Симург.
– Вот за этим-то я и пришла сюда, – пояснила Сорэйя, поворачиваясь и направляясь к двери. – Я хотела, чтобы ты узнал о моем решении до того, как вернешься в Гольваар.
– До того, как мы вернемся в Гольваар, – поправил ее Азэд.
Сорэйя повернулась к нему. Мысли у нее в голове вновь начали носиться, будто крылья колибри.
– О чем ты?
– Незачем откладывать. Мы можем отправиться в Гольваар на рассвете… или раньше, если пожелаешь.
Сорэйя ожидала, что он выждет еще хотя бы день, прежде чем настаивать на ее возвращении и казни Соруша. Тогда она бы смогла вернуться за Симург. «Я все еще могу задержать его», – подумала она. Ей лишь надо было заставить его покинуть Арзур еще всего один раз.
– Что тебя удивляет? Неужели ты думала, что я не потребую от тебя сдержать обещание?
– Я думала, тебе понадобится больше времени на приготовления. Я не хочу возвращаться в Гольваар так же, как покинула его, – у тебя на плече, будто узница.
– В таком случае вам подобает вернуться в золотом паланкине, проехав по улицам города, моя царица, – ответил он, склонив голову.
– Это не все, – прибавила Сорэйя, пытаясь придумать способ задержать его и вернуться в Гольваар без нее.
– Ты же знаешь, я дам тебе все, чего ты пожелаешь.
«За исключением моей семьи. За исключением Парвуанэ. За исключением свободы».
– Когда мы вернемся, я хочу жить в моих старых покоях.
– Сорэйя, я хочу тебе доверять… – замялся он.
– Но сначала тебе потребуется заблокировать дверь потайного прохода. Я понимаю. Делай то, что необходимо. Но я хочу чего-то, что мне знакомо. Чего-то, что будет напоминать мне о моей прежней жизни, – сказала она, а затем добавила, уже нежнее: – Уверена, ты меня понимаешь.
– Что ж, – ответил он, кивнув. – Я подготовлю твои покои сегодня ночью, а утром ты отправишься в путь.
Он настоял на том, чтобы проводить Сорэйю в ее комнату. Сердце Сорэйи учащенно билось, а сама она испытывала смесь страха и возбуждения. У нее получилось. Она дождется, пока свеча не прогорит наполовину, а затем направится в его покои. На этот раз она принесет с собой инструменты, чтобы освободить Симург.
Однако вместо того, чтобы свернуть к ее комнате, Азэд схватил ее за руку и повел дальше по туннелю.
– В чем дело?
– Когда я объявил о том, что ты можешь свободно передвигаться по горе, я еще не знал о твоих прогулках с пэри́к. Они очень верны друг другу. Если они узнают о том, что ты сделала с Парвуанэ, они могут вернуться, чтобы отомстить. Сегодня ночью я бы предпочел оставить тебя в более безопасном месте.
Его слова были столь наглой ложью, что Сорэйя едва не рассказала ему о вчерашнем визите Парисы, лишь бы только подловить его. Но однажды она уже позволила себе допустить подобную ошибку. А потому она умерила пыл и придержала язык, следуя за ним в сокровищницу – единственное помещение с замком на двери.
– Ты не можешь оставить меня здесь на ночь, – возразила она, пытаясь вывернуть руку на подходе к двери. – Тут нет постели.
– Ты прекрасно видела, что там есть множество ковров. Набросай их в кучу.
– А что насчет еды?
– До утра с тобой ничего не случится. Спи, и не заметишь, как пролетит время.
Он отворил дверь и втащил Сорэйю внутрь.
– Но что, если я…
Он не дал Сорэйе договорить, положив палец ей на губы.
– Можешь расценивать это как проверку на преданность. Потому что если ты что-то задумала, если я узнаю, что ты в чем-то меня обманула, то больше никаких сделок не будет. Я вырежу всех членов твоей семьи у тебя на глазах с той же легкостью, с какой вырезал членов собственной.
26
Однажды мать сказала Сорэйе, что город, в котором та выросла, от Гольваара отделял почти день пути. Это означало, что с восхода и до заката у Сорэйи будет время поразмышлять о том, что делать по прибытии во дворец.
Азэд забрал ее из сокровищницы на рассвете и привел ко входу в гору. Там ее ждал золотой паланкин, как он и обещал. Рядом была пара небольших дивов верхом на конях. Азэд проследил, чтобы паланкин сцепили с лошадьми, а затем улетел, пообещав Сорэйе встретить ее по прибытии во дворец.
Что ей делать, когда она прибудет на место? Симург оставалась в горе, закованная в цепи. Пэри́к прятались где-то в лесу. Ее родственники и Парвуанэ были пленены. Чего же Сорэйе удалось добиться за проведенное в горе время? Она корила себя за то, что не выдернула у Симург перо, когда у нее была возможность это сделать. Однако в глубине души она понимала, что ничего хорошего из этого бы не вышло. Перо должно быть даровано добровольно.
Они ехали через редкий степной лес, когда в небе начало всходить солнце. Тогда Сорэйя увидела возвышающиеся вдали на юге городские стены. Там родилась ее мать. Туда она вернулась после того, как однажды повстречала дива в этом лесном краю. Сорэйя попыталась представить, каково было расти там, в тени Арзура, постоянно боясь очередного набега дивов. Ее мать прожила вблизи источника опасности всю свою жизнь. Не удивительно, что идея проклясть Сорэйю показалась ей разумной ценой за безопасность.