Дальше «художник» говорит:
— Ну вы, я надеюсь, знаете такое слово — «эксгибиционист»?
У меня от замешательства даже в горле пересохло. Адель не слушала — отдуваться приходилось мне. Он продолжал:
— Как бы вам объяснить?.. Э-э, ну в общем… я получаю удовольствие, когда на меня голого смотрят, а особенно, когда я онанирую, понимаете? — спросил он так, будто действительно искал у нас сочувствия и понимания.
Услышав знакомые слова, Адель перестала беззаботно лизать мороженое, зашевелилась и как-то странно глянула на нас обоих по очереди.
— Слушайте, идите вы своей дорогой! — сказала я наконец. — Оставьте нас в покое!
Онанист не слушал.
— Я вижу, вы девушки хорошие. Давайте я разденусь, вы посмотрите, а я вам потом заплачу!
Я как можно твёрже:
— Нет, вы что! Мы не такие!
— Так я и вижу, что вы не такие! — обрадовался «художник». — С вами даже интереснее… Вы только подумайте, от чего вы отказываетесь!
Он сел рядом и стал горделиво расписывать нам своё достоинство. И какой большой, и сколько сантиметров… Я подскочила, взяла обалдевшую Адель за руку и потащила за собой.
— Девушки, куда же вы? — заволновался эксгибиционист.
— Только не оглядывайся! — шепнула я Адель, и мы быстро зашагали прочь.
— Барышни!
Адель не справилась с худшим из своих пороков — любопытством, повернула голову и ахнула. Я тоже обернулась. Ой! И вправду есть от чего ахнуть…
Мешая кокетство с бесстыдством, эксгибиционист распахнул свой плащик. Штаны на нём были заблаговременно приспущены, а под ними у него ничего не было — по крайней мере, ничего, имеющего отношение к одежде…
— Да не стой ты как дура! Пошли! — Я дёрнула Адель за руку и, как тряпичную куклу, поволокла её в сторону. — Что, членов никогда не видела?
Адель тихонько и изумлённо:
— В жизни? Нет…
— Я тоже, но это не значит, что надо на него так пялиться — он ведь только этого и хочет! А ты ещё и бесплатную услугу ему оказываешь…
Адель, которая редко что в своей жизни делала даром, попыталась меня удержать:
— Слушай, а может, пойдём у него денег возьмём? Мне как раз на джинсы не хватает… Сколько он предлагал?
— Совсем с катушек слетела?! Пошли!
Мы были уже за пределами Опасно-ботанического сада, когда Адель, впав в глубокие раздумья, спросила:
— Слушай, Матильда, так как же это разнудство называется? Эги… эси… экс… эксбукинист?
Дневник Сержа
2 июня
Наконец-то лето!
В прошлом году, вернувшись домой, я почти два месяца «практиковался» в юридической фирме дяди Эрика, из чего вынес лишь стойкое отвращение к бумажной волоките.
Этим же летом я собираюсь посвятить себя исключительно отдыху…
Позитивная сторона: каникулы, солнце, пиво ста нет ещё приятнее, девушки — ещё красивее, поедем с Люка ко мне в Марсель и займёмся наконец подводной охотой.
Негативная сторона: экзамены, мать их…
Днём, как малолетние пацаны, резались в настольный футбол. А вечером, чтобы как-то добить день, спустились в подвал в нашу, так называемую «бильярдную». Гоняли шары и пили по пути анисовую. Тьерри принёс сверху водки. И это притом что половина народа уже не целилась и с трудом отличала полосатый шар от сплошного.
— Даёшь кураж! — сказал Тьерри.
Ну мы и дали. Распалившись, Люка слегка и по неосторожности заехал ему кием в пах, но вроде обошлось.
Я взмок весь, пошёл за водой. Чтобы не бегать, налил себе большой фужер почти на пол-литра и взял с собой. Когда опять стали разливать, я пошутил:
— Спасибо, не надо, у меня вон ещё полный стаканчик!
Все восхищённо посмотрели на мой «стаканчик» — поверили! Кто-то сказал неумный тост, мы чокнулись, выпили. Я свой фужерчик — до дна (жарко ведь!) и давай шары вгонять. Ещё и выиграл.
Наутро слухи о моём стойком организме распространились по всей общаге…
Дневник Матильды
2 июня ‘03
Рассказала Ирэн про эксгибициониста. Та долго смеялась. Особенно, когда я описывала реакцию Адель.
— Я даже испугалась, когда его… достоинство увидела, но виду не подала.
— И правильно — чего бояться-то? Привыкнешь.
— Но он был таким… пугающим.
— Слишком большим?
— Ну да… А ещё с такой любовью расписывал…
— А чего ты хочешь? Это ж самое дорогое, что у него есть.
— А если у Сержа такой же в эрегированном состоянии? Мне в первый раз совсем не нужен большой!
— Конечно, не нужен, он вообще далеко не всем нужен. Тебе вполне подойдёт и средний размерчик, можно и поменьше…
— Ну это ж не туфли, чтобы по размеру подбирать! Всё станет ясно только на месте…
— А ты не церемонься! Нет так нет, извини, до свидания. Не хочешь — не надо! Развернулась и ушла. Ему, может, и всё равно с кем, а ты ещё молоденькая — успеешь.
— Ой, я не смогу!
— Сможешь! Я научу.
4 июня ’03
Вчера в туалете «Пристани грешников» курила с Ирэн и Жаклин. Ирэн вообще-то не курит, да и Жаклин только для понта, но за компанию — можно…
— Нет ничего отвратительнее курящей девушки, — прохрипела Жаклин, выпустив на нас облачко дыма.
Ирэн пьяновато улыбнулась.
— Чехов говорил, что целовать курящую женщину — это всё равно что лизать пепельницу.
— Фу, дрянь какая! — Я стала яростно тушить сигарету.
— Спокойно! Детям это не грозит, — засмеялась Ирэн, бросив на меня взгляд искушённой тигрицы.
— Тебя ведь твой папочка не убьёт? — снисходительно улыбнулась Жаклин.
Откуда она знает, что у меня только папа есть? Ирэн ей, что ли, рассказала?
— За то, что я курила? Вряд ли.
— Очень добрый?
— Нет, просто ему на меня наплевать.
— Добро пожаловать в наш клуб! Я своего отца вообще не знаю, но есть подозрение, что он был отъявленной скотиной…
— А если бы я не знала своего отца, то, вероятно, была бы лучшего мнения о мужчинах.
— И что же с ним не так?
— Всё. Начиная с того, что он потаскун.
— И как ты с такими генами борешься с соблазном?
— Наверное, иммунитет… — усмехнулась я.
Ирэн с её образцово-показательной семьёй нечего было добавить по этому поводу, и потому она задумчиво молчала. Жаклин вздохнула и метко бросила окурок в унитаз.
— Ладно, крошки, побаловались, и хватит.
Прихожу домой весёлая, с приятной усталостью, как вино, разлитой по телу. Папа глянул на меня исподлобья. Никак дитятко обкурилось?! Я подошла, дыхнула на него и говорю:
— Не-е, всё равно я тебя не понимаю!
— Ты курила?!
— Немножко.
— Не понравилось?
— Не-а!
— Счастливая…
6 июня ’03
В июле в нашем конноспортивном клубе пройдут соревнования по конкуру на Кубок Парижа — и я тоже буду принимать в них участие!
Я уже давно нигде не участвовала и очень соскучилась по атмосфере состязаний. Эта новость хорошая… А плохая заключается в том, что ни папа, ни бабушка не смогут поехать меня поддержать, а Адель, та просто не хочет, гадюка…
7 июня ’03
Ужасный день, просто кошмарный! Сижу сегодня на учёбе у окна, скучаю, а на мне юбка со шнурочками была, ну я со скуки и давай себя этими шнурочками к батарее привязывать. И тут…
— Баласко, прошу к доске!
Я начинаю судорожно теребить пальцами свои шнурочки и понимаю, что развязаться уже не могу… Надо мною ржала вся аудитория… Ненавижу!
И это ещё ничего…
Вечером видела в метро Сержа. Разом перехватило дыхание… Он проскочил мимо меня, даже не заметив. Обидно. Но самое обидное, что он был не один! С ним была ДЕВУШКА. И какая! Одета хорошо, но в остальном… Смуглая, невысокая, фигуры нет, между ног поезд проскочит. Вроде бы и не уродина, но совершенно ОБЫЧНАЯ. Просто НИКАКАЯ!
Мне чуть плохо не стало… Как же так? Куда он вообще смотрел? Ведь очевидно, что я гораздо привлекательнее этой дурёхи! Тогда почему же он с ней, а я одна со своей бе зответной любовью? Я отказывалась понимать этот парадокс. Мне было так неприятно, так больно, что я никак не могла выкинуть их из головы. Сегодня Серж едва не упал с моего пьедестала. Но любовь прощает всё — даже отсутствие вкуса…
Дневник Сержа
8 июня
Сегодня в порядке очереди готовил Люка. Он сварганил малосъедобный салат с шафраном, жалкое подобие жареного филе, а на десерт купил сыр. Шикарно, ничего не скажешь.
Мы стали таскать всю эту стряпню из кухни в нашу комнату, едва не сбивая по пути соседей. Долговязому Тьерри, вылезшему как раз из своей каморки, аромат нашего «шикарного» ужина показался очень аппетитным, и он захотел к нам присоединиться. Тоже, видать, устал от полуфабрикатов. Коротышка Люка, ревниво отодвигая от него мясо, вскинул свою курчавую голову и рявкнул:
— Нам и самим мало будет… А ты, морда, даже не зарься!
Чтобы освободить стол, мы свалили на пол все книги и тетради. По такому случаю я вместо рядового пива даже белого вина взял, и мы сели есть.