Марк презрительно мерил взглядом Луи, нежно обнимавшего меня и сыпавшего шутками на каждом шагу. После той ночи он, очевидно, возомнил, что я его девушка. Зря…
Мы шли мимо шикарного секс-шопа, и Марк, как всегда, не удержался от комментария, ткнув пальцем в витрину, где стоял раскоряченный манекен в кожаном бельишке.
— Эротико-он… — выдал он своё коронное.
Вдруг Луи уточнил:
— Тебя ведь Марком зовут?
Тот заранее напрягся.
— Ну допустим…
— Так я и думал.
— ?!
— Я тебя по «эротикону» узнал, — пояснил Луи, миролюбиво улыбаясь.
Сволочь! Теперь Марк решит, что я до сих пор о нём думаю и даже рассказываю про него своему новому парню. Ох, и надаю я ещё по ушам этому «новому парню»!
В одном херфордском кафе с нами (а точнее, со мной!) произошёл небольшой «конфуз»… Ну я же вечно во что-нибудь вляпаюсь! «Девчонки», не отягощённые, в отличие от меня, топографическим кретинизмом, производили вылазку в музыкальный магазин. (Даже не представляю, как они собирались там изъясняться, зная только парочку немецких матов. Может, надеялись, что их кто-нибудь случайно узнает и им всё дадут бесплатно?) А в это время мы — я, Луи, Кристина, Нико и немцы — безмятежно сидели за столиком в ожидании официанта.
Эрнест добил меня своей убойной логикой.
— Ты пристригхла гхолову? — кокетливо пробасил он.
Я невольно задумалась.
— Не голову — волосы! Надо говорить — подстричь волосы, а не голову.
— Ну гховорят же — помыть гхолову, а не волосы. Значит, если гхолову можно помыть, её можно и пристричь.
Ну что тут скажешь? Одно слово — немец!
Наконец к нам подкатывает официант, начинает на меня пялиться, улыбается, подмигивает и что-то спрашивает у меня по-немецки. Я глупо улыбаюсь в ответ, потому что ни (цензура!) не понимаю и, полагая, что от меня ждут заказа, громко говорю:
— Кока-кола!
От хохота взорвалось полкафе… Я воплю:
— Что случилось? Что он сказал?!
Эрнест, смеясь, бормочет что-то официанту. Тот улыбается мне ещё шире и, получив заказ, уходит. Я в недоумении бросаюсь к предательски хихикающей Кристине.
— Кто-нибудь объяснит мне, почему вы все ржёте?
— Ну… — начала Кристина, утирая слёзы, — он сказал, что ты очень симпатичная, и спросил, как тебя зовут…
До самого вечера я была проклята зваться Кока-колой. Однако это был не единственный случай, когда меня подвело моё незнание немецкого…
Набравшись прославленного херфордского пива, мы двинули в «Кик».
Людей, которые шли на концерт, было видно ещё в автобусе: все сплошь в чёрном — от ногтей до сапог. На TypeONegative шли семьями… Ещё в очереди я заприметила одну весёлую готическую семейку — мама в чёрных лакированных лосинах и две юные дочки в кружевных корсетах.
Через час нас без толканий и жертв запустили внутрь. В «Кик» мы зашли вдесятером, но перед самым началом разделились на две группы и нечаянно потерялись. Поэтому до конца выступления Аниту, Эрнеста, Фабриса и Рено мы не видели.
Перед концертом Крис купила себе чёрную шляпу, похожую на колпак Гэндальфа, с надписями « type o negative» и «express yourself!» note 28 . Потом она с прискорбием отметила, что в таких колпаках щеголяла половина зала.
На разогреве была шведская группа Opeth — мы хорошо под неё попрыгали и даже устали.
А потом появились ОНИ… И усталости как не бывало! TON вышли на сцену с пятнадцатиминутным опозданием. Интро представляло собой непонятную смесь музыкальных шумов. Сквозь дым (и больше никаких спецэффектов) виднелась огромная фигура Пита Стила, гора-а-аздо выше остальных участников.
Когда Кристина услышала первые звуки «Black№1» и завораживающе-гипнотический голос Стила, она по теряла над собой контроль и едва не бросилась штурмовать сцену! Если бы не мы, она бы даже про сына, наверное, забыла. Я не знала на кого смотреть, переводя взгляд с любимого Пита на не менее любимого Кенни.
В то время как народ внизу чуть ли не отплясывал, TypeONegative на сцене были сумрачны и почти непроницаемы, хотя энергетика от них шла совсем не негативная, а очень даже позитивная!
На «Mygirlfriend’sgirlfriend» я обратила внимание на малыша Нико.
My girlfriend’s girlfriend — she looks like you!
My girlfriend’s girlfriend — she’s my girl too!note 29
Мальчик неподвижными глазами смотрел на Питера Стила, с образом которого в сердце и на стенах жил всю свою четырёхлетнюю жизнь и которого наконец увидел живьём.
И тут случилась настоящая трагикомедия — с криками «Папа!» Нико побежал к сцене. Я схватила Кристину за руку.
— Крис, твой сын!
Та, не слыша меня и не видя, не отрывала глаз от своего кумира — реальный мир для неё больше не существовал… Тогда я сама бросилась ловить Николя. Со мной побежали Луи и Винни. Мы чуть не поймали Нико у самой сцены. Он как-то проскочил сквозь охра ну — его, малыша, даже не заметили, зато нас троих не заметить было трудно! Нас остановили и на грубом немецком куда-то послали.
Я пыталась по-французски объяснить, что мы хотим забрать своего ребёнка. Немцы смотрели на меня как на полоумную. Луи принялся втолковывать им то же самое, только на английском — бесполезно. Один Винни нашёл правильное решение — позвать Кристину. Крис примчалась, по-немецки обматерила охрану, кинулась вперёд и подхватила Нико на руки — ребёнок стоял под самой сценой и звал Питера, крича ему:
— Папа!
Но… сомневаюсь, что его было слышно.
Николя залился слезами. Всем было грустно. Крис потихоньку успокаивала Нико. Потом она сказала, что, когда взяла сына на руки, её взгляд встретился со взглядом бритвоглазого Питера и он даже улыбнулся им сверху!
— Посему мы усли? — канючил Николя, дёргая мать за рукав.
— Потому что стоять там запрещено.
— Но он ведь мой папа!
— Нет, Нико, это не твой папа.
— Как не мой?! — Ребёнок округлил глаза — мир его надежд был беспощадно разрушен. — Тогда кто мой папа?
Кристина хмуро свела брови и сжала в руке его маленькую ладошку.
— Я тебе потом расскажу.
Марк как самый высокий посадил Нико себе на плечи. Весь концерт малыш сидел смирно и прикидывал, наверное, кто же из этих волосатых дядек на сцене доводится ему настоящим папой.
Мне так хотелось обнять его и уверить, что прожить можно и без папы…
Концерт пролетел быстрее молнии, хотя всё удовольствие и длилось полтора часа. Всё хорошее кончается, кончилось и это… TON ещё немного выступили на бис и растаяли в дыму, а с ними — и их музыка. Реальность снова была к нам жестока.
У выхода мы встретили остальных и начали делиться впечатлениями. Только если мы делали это эмоционально и постоянно перебивали друг друга, больше заботясь о том, чтобы высказаться, а не выслушать, то Эрнест и Анита говорили сдержанно, размеренно, со снисхождением взирая на нашу горячность.
Все мы словно выпали из другого мира, а Кристина и вовсе была так отстранена, настолько «где-то там», что я искренне беспокоилась за её психику. Но она ещё увидит их через несколько дней, и только эта мысль, казалось, её поддерживала…
Ехать домой было, мягко говоря, поздновато, и мы решили заночевать в Херфорде. Вот только где? Денег на отель у нас не хватало, и Крис уломала Эрнеста при ютить наши заблудшие души в своей съёмной квартире. А это значит — её, меня, малыша Нико, Фабриса, Винни, Рено, Марка и Луи. Итого семь с половиной человек!
Эрнест выделил нам одну (!) комнату с одним (!!) диваном и одной (!!!) подушкой. Все ребята, за исключением Луи, пытались слабо возмущаться. Мы с Кристиной на правах взбалмошных женщин возмущались не слабо — стали требовать у обалдевшего от нашей наглости Эрнеста ещё одну комнату.
— Больше не дам! Другхой кхомната — мой. В оно же третий спит мой сосед!
— Но сейчас ведь его дома нет! — бесновалась я.
— Нет, но вдругх он между ночь и утро придёт?
— Вот когда заявится, тогда и уйдём!
— Ирэн, успокойся, мы, так и быть, уступим вам диван, — смилостивился Рено. — Но вот постельное бельё нам, конечно, разделить придётся…
— Не буду я с тобой ничего делить! Я не хочу спать в одной комнате с пятью мужиками!
— А я? — обиженно заметил Нико, загибая пальчики. — Со мною — сесть!
— Предлагаю вариант! — воскликнула Крис. — Мы с Ирэн и Нико спим в комнате соседа, мальчики спят здесь. Кто не поместится — у Эрнеста. Ничего, с тебя не убудет — на полу можно постелить. Главное — крыша над головой и матрас под костями!
— А если Акхсель придёт? — не унимался Эрнест.
— Ну я не думаю, что он очень разозлится, обнаружив у себя в постели двух интересных девушек! — кокетливо заметила Кристина, подмигивая мне.
— А также не менее интересного маленького мальчика… — добавила я, не разделяя её игривого настроения.
— Так, всё! Мы уходим! — объявил Луи и, схватив меня за руку, потащил к двери.
— Ну и куда мы пойдём?
— В склеп к Аните! — мрачно пошутил нам вдогонку Марк.