— Тебе плохо?
«Ужасно плохо!»
— Нет, просто устала.
— Выгнать их всех?
«Да, выгони всех к чёртовой матери и приходи ко мне!»
— Да нет, пусть ещё потусуются… А я с вами досидеть уже не смогу.
— Хорошо, я обо всём позабочусь.
«Позаботься лучше обо мне!»
— Это твоя девушка? — спросила я, вспомнив гризетку, которую он приволок в довесок к Сантону.
— Да. Её зовут Аннабель.
«Это ж надо, какое имя неподходящее! note 49 А рожа-то какая пресная…»
— Гм… Она очень мила.
— Ты же не против, что я взял её с собой?
«Да уж, наприводили все своих друзей, полон дом народа, а я даже половины имён не знаю!»
— Нет, конечно, не против… — улыбнулась я. — У тебя с ней серьёзно или так, спальный вариант на недельку?
Марк сделал вид, что оскорбился.
— Представь себе, серьёзно!
«Сама виновата, это ж ты его бросила!»
— Совсем не представляю.
И тут Марк оживился из-за своей внезапной догадки:
— Ирэн, ты что, ревнуешь?
«(Цензура!) Можно подумать, он читает мои мысли!»
— Вот ещё! — Я изобразила искреннее возмущение. — Это тебя-то?
Ну и актриса с меня — ни таланта, ни суфлёра! Сара Бернар бы прослезилась — от ужаса.
Марк продолжал коварно улыбаться.
«А-а, чёртов плут, он раскусил меня!»
— Кстати, ты здорово пела… Все лишний раз убедились, что никто лучше тебя не заменит Жаклин.
«Ну ты подхалим!»
— Спасибо, дорогой…
— Второй Жаклин нам всё равно не найти, так что и ты сойдёшь…
— Ах ты сволочь!
— Да я шучу! Зато ты показала, что тебе это не безразлично. Значит, передумала?
— Нет, не передумала. Я не смогу вам помочь.
— Не сможешь? — Он подошёл совсем близко, почти вплотную.
«Эта дистанция самая опасная… На таком расстоянии трудно отказать, и он это знает!»
— Нет… — От волнения у меня чуть не перехватило дыхание. Только сделав шаг назад, я овладела собой. — Предложи это лучше своей Аннабель!
— Аннабель? Да она ни одну ноту не вытянет.
— Как будто тебе важны её вокальные данные…
— Кое-где они, конечно, и не нужны, — тут же среагировал он. — Она же не порноактриса, чтобы стонать по нотам…
— Тебе бы всё опошлить!
— Ты ревнуешь, Ирэн. Потрясающе!
— Неправда! Просто она тебя не стоит! — вырвалось у меня.
— Наконец-то я вижу, что ты можешь быть настоящей — без прикрас, без своей королевской заносчивости… Ты ревнуешь. Вот уж не думал, что меня это так развеселит!
— Я не ревную! — упрямо сказала я, едва не топнув ногой от отчаяния.
— Нет?
— Нет!
— Уверена?
— Да!
— Так да или нет? — издевался Марк.
«Скотина!»
— Всё, я пошла спать.
— Ирэн, подожди! Сними маску. Будь собой.
— Я и так сама собой… сама своя… Короче, у меня всё хорошо!
— Нет, не хорошо. Я же вижу, тебя что-то мучает.
— Ты меня мучаешь.
— Ирэн, скажи честно, что ты сейчас хочешь?
«Чтобы меня любили! Чтобы во мне нуждались! Я устала, мне всё надоело! Тилли отказала, Жаклин погибла, все мешают…»
— Сейчас? Ну я не знаю…
— Не ври. Ты не простушка, которая сама не понимает, чего хочет от жизни. Ты-то всегда знала, чего хочешь!
— Ты слишком хорошо меня знаешь… Но я не хо чу тебе сдаваться! — Эта мысль была наконец высказана вслух.
— И не сдавайся! Чего ты хочешь?
— Я хочу любви, — почти взмолилась я.
Тогда Марк, как мой послушный персональный джинн, тут же прижал меня к двери и склонился к губам. Но я сама потянулась к нему за поцелуем, желая вновь ощутить удушье страсти, переходящей в нежность и обратно… И так до полного забвения, до колебания между сном и явью… Что поделать? Я существо слабое. Мне это было необходимо.
По закону Мерфи, если может случиться что-то плохое, оно обязательно случится. Поэтому пока мы целовались, пришла Матильда! Чё-ё-ёрт!!!
— Ирэн, — с упрёком позвала она.
Я быстро отлипла от Марка, чувствуя себя так, будто меня с окровавленным ножом застали на месте преступления. Боже, зачем я ЭТО сделала?! Зачем ОНА это увидела?! (Цензура!)
Кажется, Матильда была не очень довольна. Если б я её не знала, то решила бы, что она приревновала меня к Марку. Что за чушь!
Я перевела дыхание и спросила:
— Что случилось?
— Ничего. Просто я хотела с тобой поговорить.
— Поговорить?
— Да, но ты, видимо, ОЧЕНЬ занята.
Краем глаза я заметила котячью улыбку Марка.
— Нет, не занята. Что-то не так?
— Всё так, — довольно резко ответила она.
— Тогда пошли поговорим.
— Уже не надо…
— Девочки, если что, я вполне могу оставить вас вдвоём, — сообщил Марк.
— Не стоит, — холодно обронила Тилли. — Я уже ухожу.
Глядя ей вслед, я, как змею, ощутила на талии руку Марка.
— Пойдём к тебе, — шепнул он, увлекая меня в комнату.
— А как же эта твоя… Аннабель?
— Плевать мне на неё…
— Ты всё такая же скотина — встречаешься с одной, а целуешься с другой! — возмутилась я и оттолкнула его. — Знаешь что? Иди-ка ты… к друзьям своим.
Марк явно не понимал меня.
— Но я хочу остаться с тобой!
— Уже не надо, — повторила я фразу Матильды.
— Ты же хотела любви…
— Да, но всё гораздо сложнее.
— Женщины никогда не могут без сложностей!
— Да, ты прав. Это ЕЁ любовь мне нужна.
Оставив Марка осмысливать мои слова в одиночестве, я вернулась в гостиную.
Гремел Rammstein . Зажав одно ухо, Кристина щебетала с Арри по телефону — какие же они счастливые, что не успели ещё друг другу надоесть…
Винни, две чьи-то девушки и ещё человек пять неизвестных мне патлатых личностей спорили о чём-то «культурном». Лоран развлекал Сержа и Маркову подружку Аннабель разговорами о современной моде.
Обычно неразговорчивый Фабрис заинтересовался Алисой и пытался за ней ухаживать, но никак не мог подступиться к моей прекрасной скрипачке.
— Пиво?
— Я не пью, — скромно потупившись, ответила Алиса.
— Гм… А может, текилу?
— Нет, спасибо, я не пью.
— Как? Совсем?
— Совсем… — с лёгким сожалением отозвалась Алиса.
Бедный Фабрис растерялся и поставил бокалы обратно на столик. Как ухаживать за совсем непьющими девушками, он не знал.
Чрезвычайно нетрезвый Рено притворялся, что его совсем не тошнит. Маите с умным видом спрашивала у него, есть ли какая-нибудь хитрость, чтобы играть на гитаре, но ногтей при этом не обрезать, — уж очень ей хотелось сохранить свой когтистый маникюр. Рено не на шутку задумался и сказал, что хитрости такой не знает, так как он ногтей отродясь не отращивал.
А моей Матильды нигде не было — она словно растворилась.
Дневник Матильды
Вернувшись домой, я разрыдалась.
Папа заволновался и стал суетиться вокруг меня, думая, что это из-за него. С перепугу он едва не пообещал мне стать евнухом.
Я задыхалась, пытаясь сдерживать слёзы, и не могла произнести ни слова. Наконец успокоившись, я обняла его и сказала:
— Папа, милый, мне от тебя уже ничего не надо, правда… Я требовала от тебя слишком много. Но я больше не буду ревновать. Будь счастлив и… спи с кем хочешь… И прости меня за мой глупый юношеский эгоизм.
Не веря своим ушам, папа поцеловал меня , чего не делал уже много лет.
— Ты стала совсем взрослой.
— Да. Мне скоро девятнадцать.
Он покачал головой.
— Я не об этом… — И тихо вышел из комнаты.
Оставшись одна, я разделась и легла, хотя знала, что этой ночью мне не уснуть.
Дневник Сержа
22 июля
Ирэн устроила что-то вроде прощальной вечеринки в честь Жаклин. Жаль её, красивая была девушка…
Меня никто не ждал, а я всё равно пришёл. За компанию с Марком — он у меня как зелёная карта на право нахождения на территории Ирэн Ледуайен. И плевать я хотел, что с ним была Аннабель! Я не обращал на неё внимания, а её это, наверно, здорово злило. Она совсем не ожидала меня увидеть.
На самом деле меня там никто не ждал. В том числе и лапуля Матильда. Ради интереса пытался к ней клеиться — даже она меня отвергла. А Ледуайен — так тем более. Наверное, не надо было пить…
А ещё Ирэн со своими сексапильными подружками устроила шоу. Жаль, не стриптиз, а всего лишь мини-концерт. Неплохо. Есть на что посмотреть. Надела бы Ирэн корсет, и были б Runaways . Что до звука, то я едва не оглох. Даже сосед потом приходил, но ему налили, объяснили ситуацию, и Марков друг Рено с честью выставил его за дверь.