Вскоре началась подготовка к отправке освобожденных женщин на родину. Они были вызваны в комендатуру.
— Как вас зовут? — спросил советский офицер в чине капитана худенькую девушку.
— Аида.
— Отчество?
— Сергеевна.
— Фамилия?
— Алахвердян.
Капитан заметно оживился:
— Армянка?
Аида утвердительно кивнула головой.
— Из Армении? — обрадовался капитан.
— Нет, я не из Армении, а из Азербайджана. Село Кейвенд, Исмаилинского района.
— Если из Азербайджана, тогда ты моя землячка… А я из Баку, — улыбнулся капитан — Аветик Саркисян.
Аида стала работать в штабе 49-й армии, освободившей Равенсбрюк, на должности учетчика по регистрации советских репатриированных. Одновременно она помогала редакции армейской газеты «За Родину» в сборе материалов о зверствах гитлеровцев в период их хозяйничания в Равенсбрюке. Вместе с ней в штабе армии работали и некоторые другие бывшие узницы, в том числе армянка Валя Партикьян и ленинградка Таня Чибис — близкие подруги Аиды Алахвердян.
В октябре 1945 года Аида Алахвердян поехала домой. Провожая ее на родину, капитан Саркисян в знак дружбы подарил ей свою фотографию, на обороте которой написал:
«На память дорогой землячке Аиде, освобожденной Красной Армией из фашистского застенка».
С тех пор прошло много лет. Где же теперь Аида Сергеевна? Где ее подруги по концлагерю Равенсбрюк: Валя Партикьян, Лидия Назарова, Кето Хомерики, Осанна Авакова, Таня Чибис, Клава Денисова, француженка Муннет Гурне, чешка Зденка Неедлова? Какова их послевоенная судьба?
После возвращения из Равенсбрюка Аида Сергеевна продолжала учебу, прерванную войной. В 1950 году она окончила Астраханский технический институт рыбного хозяйства и осталась работать в Астрахани. Аида Алахвердян — инженер-технолог крупнейшего в городе рыбоконсервного холодильного комбината. Довольна Аида и своей профессией, и любимой дочуркой Светочкой.
В разных концах страны ныне живут и другие бывшие узницы Равенсбрюка: Кето Хомерики и Нателла Титвинидзе — в Тбилиси, Лидия Назарова и Нина Бондаренко — в Баку, Клава Денисова и Патимат Ибишева — в Махачкале, Валентина Партикьян — в Дебальцево, Осанна Авакова — в Пятигорске. У каждой из них — своя семья. Все они регулярно переписываются, встречаются.
Много интересного можно было бы рассказать о послевоенной судьбе каждой из бывших узниц, об их трудовой жизни и крепкой дружбе, рожденной в дни совместной борьбы с фашизмом.
…Я увидел Аиду Сергеевну в то время, когда она вернулась из Москвы, с Всемирного конгресса женщин, куда ездила по приглашению Советского Комитета ветеранов войны. Вернулась полная впечатлений о встречах с подругами по лагерю, с которыми провела многие месяцы в гитлеровской неволе и которых не видела восемнадцать лет.
Аида Сергеевна кладет на стол пачку различных документов и писем, многие из которых со штемпелем «Международное». Прежде всего она показывает свою крохотную записную книжку, заведенную ею в стенах лагеря. Ее размер — не более половины спичечной коробки (чтобы легче было прятать в случае обыска). На восьмидесяти страницах этого своеобразного справочника записаны адреса подруг по лагерю.
Затем Аида Сергеевна показывает дорогие сердцу памятные сувениры.
— Это подарок от французской подруги Муннет Гурне, — улыбаясь, показывает нам Аида треугольный шерстяной платок. — Он был прислан из Франции через Красный Крест, когда мы томились в Равенсбрюке. Муннет подарила его мне в знак большой дружбы.
Прошло двадцать лет, а француженка Муннет и советская героиня Аида Алахвердян и поныне продолжают переписываться. В почте Аиды Сергеевны много писем из различных городов Советского Союза и зарубежных стран. Главное их содержание — благодарность советскому народу, его Вооруженным Силам за то, что они помогли миллионам людей освободиться от ига фашизма.
А. ФоминСЕРДЦЕ ПАТРИОТКИ
Женщиной необыкновенной судьбы можно назвать Анну Егорову. Пионер прокладки первых тоннелей Московского метрополитена, отважный штурман, стойкий и мужественный боец, женщина, попавшая после ранения в фашистский концлагерь и вынесшая там страшные муки, но оставшаяся верной Родине — вот страницы ее биографии. Когда она говорит о себе или о ней рассказывают ее друзья, нельзя без волнения слушать эти рассказы.
Над Москвой опускались весенние сумерки. Уже вспыхнули цепочки первых огней, заморгали неоновыми лампами рекламы. Наступал самый обычный вечер, каких много было в жизни Анны Александровны. Внешне он, казалось, ничем не отличался от других весенних вечеров. И все же она волновалась. Ей предстояла встреча с молодыми строителями метро, с такими же ребятами и девчатами, какими были ее друзья и она сама четверть века назад.
Метрострой тридцатых годов — это ее юность, первые шаги в трудовой жизни. Это учеба, увлечение авиацией. Наконец — первый самостоятельный полет, начало суровой и романтичной дороги в небо, начало интересной и необычной судьбы.
В вестибюле Дворца культуры, где собралась молодежь, гостью встретила невысокая рыжеволосая девушка.
— Вы летчица? К нам на вечер?.. — спросила она.
— Да, — ответила Анна Александровна. И, немного помедлив, добавила: — Была когда-то летчицей…
Анну Александровну уже ждали. В небольшом фойе ее сразу окружили бывшие друзья по работе и те, с кем она училась в аэроклубе.
Вскоре звонок возвестил о начале молодежного вечера. Все пошли в зал.
Анну Александровну попросили поделиться воспоминаниями о работе на строительстве первой очереди метро и участии в боях. Молодежь слушала ее с большим интересом. И это понятно. Перед юношами и девушками постепенно раскрывалась волнующая судьба одной из славных патриоток нашей Родины.
Вот эта история. Она дополнена на основе личных бесед с Анной Александровной и ее друзьями.
На строительство метро Аня Егорова пришла после окончания ремесленного училища. Бригада арматурщиков, куда ее направили, работала тогда на станции «Красные ворота». Это был один из самых трудных участков Кировского радиуса. На пути строителей встретился неустойчивый грунт. Горное давление было настолько велико, что нередко под тяжестью вековых напластований земли толстые сосновые бревна креплений ломались, как спички.
Выручил железобетон. Чтобы избежать обвалов, строители решили сразу же после установки креплений одевать стены и свод тоннеля в железобетонную «рубашку».
Основу этой рубашки — металлический каркас — готовила и устанавливала в забое бригада арматурщиков. Трудное было это дело, не каждому оно давалось.
Может, здесь, в забоях станции «Красные ворота», в суровых условиях подземного труда в характере Ани Егоровой и стали вырабатываться смелость и настойчивость, способность преодолевать трудности, чувство ответственности за порученное дело.
После работы молодая арматурщица спешила на занятия. Она мечтала о далеких походах по неизведанным краям.
— Вот окончу рабфак, пойду в геологоразведочный, — говорила девушка.
Однако не пришлось Ане с обушком в руках искать новые месторождения медного колчедана. Неожиданно для себя и своих подруг девушка увлеклась авиацией, стала летчицей.
…В этот летний воскресный день тысячи жителей города Калинина с утра направились за Волгу. По прозрачной глади реки сновали легкие катера и множество лодок. Они переправляли горожан на правый берег.
Здесь, на залитых солнечными лучами полянах, царило веселое оживление. Казалось, никогда еще за Волгой не было столько музыки, песен и смеха. Многие приехали сюда с семьями.
Небо было высоким и ослепительно голубым. Белые облачка внезапно появлялись на нем и так же незаметно таяли. Ничто не предвещало ни грозы, ни дождя в этот хороший летний день.
Среди отдыхающих была и Аня Егорова, инструктор Калининского аэроклуба. Ей давно хотелось вот так просто поиграть в мяч, побегать босиком по мягкой бархатистой траве, с разбегу броситься в прохладную синь реки.
Натянув сетку между березами, друзья играли в волейбол, потом начали танцевать под патефон, а когда затихла музыка, Аня предложила:
— Давайте споем…
Ее поддержали. И над Волгой полилась знакомая всем мелодия:
Как много девушек хороших…
Потом все вместе пошли кататься на лодках.
А потом… В этот мирный безоблачный день, в это веселье, в эту радостную жизнь ворвалось страшное слово — война! Перед каждым советским человеком встал вопрос: что ты сделаешь, чтобы спасти страну, защитить ее от смертельной опасности?
«Я пойду на фронт», — решила комсомолка Егорова.
Уже на следующий день она подала начальнику аэроклуба докладную с просьбой направить ее в действующую армию.
— Твой фронт здесь, — ответил начальник. — Будем летчиков готовить для армии.
Аня понимала, что страна переживает тяжелое время, что и в тылу нужны люди, нужны для того, чтобы обеспечивать фронт всем необходимым. И все же ей хотелось быстрее попасть туда, где шли тяжелые бои с врагом.
Вскоре Егорову командировали в город Донецк. Прибыв туда, она никого не застала в аэроклубе. Самолеты и личный состав были эвакуированы в тыл.
Случайно Ане встретился старший лейтенант.
— Вы кого ищете, девушка? — спросил он Егорову.
— Начальника аэроклуба…
— Я его тоже жду. Приехал с фронта за летчиками, а здесь ни души. Может, вы со мной поедете?..
— С радостью! — выпалила девушка. Она знала, что Калининский аэроклуб скоро тоже будет эвакуироваться, и решила туда не возвращаться.
Так Аня стала летчиком эскадрильи связи при штабе Южного фронта. Для нее началась новая жизнь.
Первая военная осень была тяжелой для советских людей. Почти каждый день приходили вести об отступлении наших войск. Гитлеровские полчища неудержимо двигались по земле Украины и Белоруссии, занимали города Прибалтики, рвались к Москве. Обстановка на фронтах была сложной. Порой старшие командиры не знали, где находилась та или другая подчиненная им часть.