Она вернулась в свой офис и позвонила Джорджу Нг домой.
—Извините, что бужу вас, дядюшка Нг.
—Я уже слышал новости, тайпан,— сказал Нг замогильным тоном.— Один старый друг выбросился из окна.
Викки была потрясена. Значит, все обстоит хуже, чем она думала.
—Мне очень жаль. Вы имеете какое-нибудь представление, кто ставит на Альфреда Цина?
—Я слышал, что его деньги идут из Нью-Йорка.
—Американцы?
—Китайские американцы.
—Кто?
—Этого никто не знает.
—Китайцы, родившиеся в Америке?
—Сомневаюсь. Это — «крыша».
—КНР?
—О, нет. Нет, не КНР. Послушайте, Виктория. Довольно внушительная сумма наличных покинула Гонконг за последние десять лет. Похоже, Альфред вернул их часть назад.
—Тайные деньги?
—Скажем, приватные.
—Но недостаточно.
—Очевидно,— согласился Нг,— его колодец пересох.
Викки позвонила в офис Альфреда. Линия была занята. Она поставила на автодозвон, и десять минут спустя, похоже, очень занятый секретарь ответил на кантонском:
—Вас слушают.
—Альфреда Цина, пожалуйста.
—Его нет в офисе,— ответил он по-английски.— Может, вы позвоните завтра?
—Я — Виктория Макинтош. Мистер Цин захочет поговорить со мной.
—Но его здесь нет.
—А где он?
—Я не знаю. Позвоните завтра.
Викки положила обе руки на стол отца и смотрела на корабельные часы, висевшие рядом с картиной, написанной маслом. На ней был изображен опиумный клипер Хэйгов, откуда и попали сюда эти часы. Пробило полночь.
Она позвонила в отель «Эмперор». Стивен был уже там.
—Эй, постель пустая.
—Мне нужно еще немножко времени. А что ты мне скажешь, если я спрошу тебя, что ты делал все эти ночи, когда был в Нью-Йорке?
—Я даже не помню их имен.
—Серьезно. Ты работал, не так ли?
—Я же сказал тебе; старик отправил меня в ссылку.
—И что же ты там делал?
—Он заставил меня следить за возможностями инвестиций.
—Ты там управлял офисом?
—Ты смеешься надо мной? В Нью-Йорке начинают работать рано. К чему ты клонишь?
—Откуда ты узнал, что Альфред Цин в тяжелой ситуации?
—Да везде болтали,— ответил он так же осторожно, как и тогда, когда заявил, что не помнит своих подружек.
—В Нью-Йорке?
—Господи, Викки, да я просто не помню. Это так важно?
—Я объясню позже. Офис делал другие инвестиции, кроме тех, что добывал ты?
—Надеюсь,— засмеялся Стивен.— Или бы они уже лопнули к сегодняшнему дню. Я, конечно, не был на коне, но они всегда могли рассчитывать на меня, когда нужно поиграть в теннис с их клиентами или привести девушек на вечеринки.
—Они?
—Приятели моего старика.
—Это была не его компания?
—He-а. Он просто подыскал мне работку. Послушай, золотко, ты скоро приедешь?
—Я не знаю. Постараюсь.
—Да-а. А мне нужно рано утром отсюда исчезать.
—Куда ты собираешься?
—Старик отсылает меня на Тайвань. Улетаю около девяти.
—Ох, нет! Когда ты вернешься?
—Когда он скажет, что я возвращаюсь. Похоже, что через несколько недель.
—Нет!
Ее жизнь уже вошла в счастливую колею работы и Стивена. Даже когда они не могли быть вместе, они долго говорили по телефону, и она начала привыкать, что так и будет, но сейчас она поняла, что он был всегда с ней, когда она этого хотела. Он звонил ей с корабля сказать «Доброй ночи!» и «Доброе утро!», и день без хотя бы одного разговора был пустым.
—Как жалко. Я скучаю по тебе. Мне так тебя не хватает.
—Черт побери. Это делает ночь еще хуже. Приходи сразу же, как только узнаешь… Если не увижу тебя, желаю счастливых снов.
—И тебе тоже счастливых снов.
Викки с нежностью положила трубку. Она уже скучала по нему и собиралась позвонить ему, чтобы сказать об этом. У нее вдруг всплыл образ перед глазами: она сама через десять лет все еще правит «Макфаркар-хаусом» в промежутках между счастливыми временами в отеле «Эмперор». Она отогнала эту мысль. Ей повезет, если она будет править «Макфаркар-хаусом» десять недель,если дела пойдут так же, как в Гонконге.
Поездка Стивена на Тайвань затянулась уже на неделю. Он звонил каждый день обычно в тот момент, когда она была занята и не могла говорить, и голос его звучал грустно и одиноко. Этот вечер не был исключением.
—Милый, я так скучаю по тебе. Я просто схожу с ума.
—Ты уже разорилась?
Она была слишком усталой, чтобы шутить.
—Что ты делаешь?
—Скучаю и злюсь.
—Когда ты собираешься возвращаться?
—Когда старик скажет. Как ты там — у вас беспорядки?
Пресса, как всегда, представила все хуже, чем есть на самом деле.
—Было немного неприятностей на Эбердин, Ноз-Пойнте и на Хэннеси-роуд в Козвэй Бэе, где спалили универмаг, принадлежащий англичанам. Но полиция быстро взяла все под свой контроль — благодаря своей оперативности, и, в сущности, на биржах все по-прежнему. Мелкие инвесторы пострадали, но не прогорели совсем.
—Ты уже поговорила со своим приятелем Цином?
Рынок недвижимости — более мрачная история, и дела становились все хуже.
—Еще нет.
Питер вбежал в офис с плохими новостями, написанными на лице.
—Извини, но мне правда нужно идти.
—Я люблю тебя.
—И я тебя тоже.
—Кто это был?— спросил Питер.
—ДядюшкаНг. Что случилось?
—«Чэртеред-бэнк» становится по-настоящему строптивым.
Этой же ночью, все еще сидя в офисе, она краем уха услышала, что Альфреда Цина видели в яхт-клубе. Она позвонила Чипу домой.
—Правильно. Влетел и вылетел.
—Как он выглядит?
—Как приукрашенная смерть.
—Я пытаюсь связаться с ним всю неделю. Спасибо, Чип.
—Желаю тебе найти его поскорее. Я не удивлюсь, если он выпрыгнет из окна.
Она попыталась позвонить ему в офис и наткнулась на автоответчик, позвонила домой — и выслушала еще один автоответчик. В «Гонконг-клубе» и «Жокей-клубе» его тоже не видели — или по-мужски прикрывают. Он любил пить с горя в отеле «Мандарин», но на ночь его закрывали.
Неожиданно воодушевившись, она начала звонить своему шоферу Вану домой на «Пик-хаус», но передумала. Не было времени пробиваться сквозь пробки на улицах в древнем «даймлере». Вместо этого она позвонила вниз в холл и велела заказать такси, а потом тихо выскользнула из офиса.
—Вы знаете ресторан «Сад орхидей»?— спросила она шофера.
—На Коулунской стороне.
—Отвезите меня туда, пожалуйста.
—Лучше сядьте на паром. Тоннель забит.
«На метро будет быстрее»,— подумала Викки.
—К метро.
Водитель обернулся. Он был средних лет, с лицом, похожим на луну. Кантонец.
—Для леди небезопасно.
Викки содрогнулась. Город опять закипал. Она могла видеть это по его глазам.
—Хорошо. Тогда отвезите меня к причалу,— она посмотрела на часы.— До последнего парома осталось несколько минут. Пожалуйста, поторопитесь.
Движение было интенсивным, несмотря на поздний час, и они еле успели. Когда она расплачивалась с шофером, он сказал:
—На улицах Коулуна небезопасно.
—Там живет мой старый друг,— ответила Викки.— Может, он нуждается во мне.
Шофер пожал плечами. Они и так уже приблизились к пределу его познаний в английском, и если гуйло все еще так сильно хочет проявить храбрость и углубиться в дальние района Коулуна — что ж, иностранцы иногда делают странные вещи.
Паром на Коулун был наполовину пуст, и причал выглядел странно, словно необитаемым. Полиция охраняла ворота. Она увидела четыре «лендровера», полных сидящими впритык друг к другу констеблями. Сойдя с парома, она увидела единственную машину.
—Ресторан «Сад орхидей».
Она неотрывно смотрела вперед на улицы, поклявшись, что повернет назад, если станет опасно. Люди толпились у баров и клубов, и обычные группки туристов бродили по открытым всю ночь магазинам. Но ресторан родителей Альфреда был довольно далеко от ослепительно-освещенной туристской зоны. Неоновые венки были выключены.
—Вам здесь выходить,— сказал таксист.
—Подождите.
Она постучала в стеклянную дверь. Никто не вышел на стук. В фойе было темно, но какой-то свет лился вниз по ступенькам. Стивен подарил ей массивное золотое кольцо в виде свернувшихся драконов, которое очень хорошо подходило к кулончику Альфреда. Она стучала им по стеклу, пока наконец не услышала шаги по лестнице и голос, говоривший по-кантонски.
—Он говорит, закрыто,— крикнул шофер.
Викки забарабанила громче.
—Он говорит, позовет полицию.
—Пожалуйста, вы не могли бы выйти из машины, подойти сюда и сказать, что я — старый друг?
Шофер окинул взглядом пустынную улицу, вылез из машины и изверг целый поток кантонской речи на дверь, которая немедленно открылась со скрипом.
—Он хочет знать имя вашего старого друга.
—Альфред Цин.
—Альфред Цин?
—Альфред Цин Чумин.
—Он сказал, подождите.
Человек закрыл дверь и пошел назад наверх. Водитель сказал:
—Это тот Альфред Цин, который прошляпил Китайскую башню!
—Другой.
—Это хорошо. Того парня нужно просто шлепнуть.
Через стеклянную дверь Викки увидела идущего отца Альфреда. Он вытянул голову со странным выражением лица, увидел Викки и кивнул ей в знак того, что узнал.
—Могу я войти?
Старый повар опять кивнул. Викки заплатила водителю и пошла за отцом Альфреда наверх. Он повел ее через неосвещенную столовую, мимо перевернутых на столы стульев, под расшитой бисером занавеской на кухню. Альфред сидел за поцарапанным рабочим столом, без пиджака, узел галстука ослаблен, голову он положил на руки. Он смотрел на стол, сплетая и расплетая пальцы и вертя кольца, и не поднял лица, когда вошла Викки.
—Пришла посмотреть на бестолочь?
—Что случилось? Где ты был?
—Если бы ты не знала, тебя бы здесь не было.
—Но я хочу точно знать, что произошло.
—Я ценю твой приход, Викки. Но я не расположен к визитам сочувствия.
—Это не визит сочувствия, Альфред.
Альфред наконец посмотрел на нее. Викки буквально задохнулась от вида страха в его глазах, его рот сжался в насмешливую, горькую линию.