—Пошли!— крикнул Уолли.
—Подождите.
Она должна защитить и Тана, и доказательства. Это означало передать их Тану, не приближаясь к нему, и отвлечь от него триады. Но единственным способом сделать это было дать Вивиан шанс передать их самой. Новая мысль пронзила ее. Стала бы она так разговаривать с Мэри Ли, если бы та не была китаянкой? После стольких лет жизни на Востоке она по-прежнему играет не по тем правилам, которые позволяют ей так обращаться с людьми, если они не белые. Отбросив размышления, Викки взглянула на Вивиан.
Ма Биньян взялся за дверцу.
—Вивиан, вы и Ма Биньян останетесь в машине. Выходить наружу — безумие. Я пойду с Уолли и Лин-Лин.
Вивиан казалась пораженной.
—Вы обещали…
Викки сняла свое ожерелье-кулон с драконом и надела его на Вивиан.
—Просто на случай, если меня убьют здесь, это для ребенка.
—Вы обещали…
—Только если это будет девочка. Если родится мальчик, вы будете носить его сами.
Вивиан казалась озадаченной.
Ма Биньян начал протестовать. Викки положила свою руку на его руку.
—Позаботьтесь о Вивиан. Она кажется такой толстой, что может родить близнецов.
Вивиан дотронулась рукой до кулона с полуулыбкой замешательства. Викки, как никто другой, из присутствующих хорошо знала, что ребенок был упомянут в завещании Дункана потому, что тесты показали, что это его ребенок. И эти же тесты гарантировали, что это девочка, и притом одна. Что за секрет скрывался в любимом кулоне Викки?
—Процитируйте ребенку поэта,— сказала Викки, позволяя Уолли открыть дверцу.
—Какого поэта?
—Лао-цзы. «Та, у которой глаза открыты… бессмертна».
Вивиан смотрела, как пальцы Викки словно невзначай пробежали по дракону и коснулись его зеленого глаза — оптической дискеты, на которую ее ювелир заменил нефритовый. Вивиан осторожно кивнула. Лин-Лин напряглась, чувствуя, что между Вивиан и Викки что-то происходит.
—Почему?— спросила Вивиан.— Ведь вы так любите его.
—Оно должно остаться в семье,— ответила Викки.— Пойдем, Уолли. Пойду прямо за тобой, Лин-Лин.
Херст с силой открыл дверцу, и Викки вылезла вслед за ним в толпу. Это было похоже на купание в горячем песке.
Лин-Лин подождала Викки и подошла почти впритык к ней сзади, Уолли Херст прокладывал дорогу среди низкорослых кантонцев, рвавшихся поближе к Тану. Им потребовалосъ пять минут, чтобы преодолеть расстояние в пятьдесят футов до полицейского автобуса.
Она тщетно искала триадовского гангстера, но заметила других похожих на крутых парней из «Кантон-клуба».
—Уже пришли,— Уолли приглашал ее пройти сквозь заслон нескольких полицейских, охранявших автобус. Он нажал на дверцу. Она мгновенно открылась. Викки пошла за ним и Лин-Лин вверх по ступенькам. Внутри, когда дверца закрылась, гул толпы немного стих, и кондиционер был словно подарком небес.
—Сюда,— сказал отчетливый голос по-английски. Господи, что, если она ошиблась и неожиданно встретится лицом к лицу с Таном с пустыми руками? Их провели и посадили сзади водителя в форме. Часть сидений была убрана. Оружие, противогазы и баллоны с водой были свалены в кучу. Завыла сирена, загудел мотор, и секундой позже автобус проехал сквозь открытый проход на Натан-роуд.
—Куда мы едем?
—В «Волд Оушнз-хаус».
—Простите, не поняла?
—Сядьте, Викки,— сказал Херст.— Мне очень жаль, извините меня за это, но жизнь не так проста.
—Вы везете меня к Ту Вэй Вонгу?
—Сядь,— сказала Лин-Лин, и что-то в ее голосе было достаточно пугающим, чтобы заставить Викки сесть.
—А как насчет полиции?
—Я не вижу никакой полиции.
Она сидела тихо, а автобус ехал вперед и вскоре добрался до запруженного Кросс-Харбор Танл, а потом повернул на запад к Центральному району.
Она не видела смысла сопротивляться — здесь были Уолли Херст, Лин-Лин, водитель и несколько мужчин; она скорее ощущала, чем видела их присутствие на задних сиденьях. Когда автобус наконец закатил в тень гаража «Волд Оушнз-хауса», она делала то, что ей велели, и шла за Херстом и Лин-Лин к лифту. К тому самому лифту, в котором она ехала к офису Ту Вэя в ту ночь, когда переиграла его, похитив Стивена. Она содрогнулась.
От одного взгляда на Уолли Херста ее страх улетучился.
—Вы убили моего отца.
Херст облизнул губы:
—Ваш отец сам себя убил. Я был просто пешкой в игре.
—Заткни эту суку,— сказала Лин-Лин.
Херст побагровел, опять облизнул губы и посмотрел в замешательстве на Викки, которая сказала:
—Она так сильна в постели, или просто ты такой подлец?
Лин-Лин схватила ее волосы и дернула изо всех сил, таща Викки в нефритовую кабину лифта. Когда китаянка отпустила ее, Викки совершенно ничего не видела от слез. Ее сердце бешено колотилось. Она боролась с собой, пытаясь сохранить достоинство, но лишь наполовину пришла в себя, когда дверь открылась. Викки сорвала с головы шарф Вивиан и стала тереть пальцами свой пылающий скальп, стараясь разогнать боль и страх. Она должна как-то выиграть время, чтобы Вивиан добралась до Тана.
Глубокий голос Ту Вэй Вонга прокатился по необъятному офису, чуть дрогнув от удовлетворения:
—Чье сердце ты принесешь мне на этот раз, дочь тайпана?
Глава 36
Тяжелая тишина, бесценные ковры, шедевры искусства, ревниво спрятанные от постороннего взгляда, как и то, что может здесь произойти. Никто не узнает. Лин-Лин толкнула ее в спину. Уолли взял ее руку. Викки стряхнула его и бросила украдкой взгляд на часы. Меньше часа прошло с тех пор, как она отдала Вивиан свой кулон-дракон.
Они подвели ее к тиковому столу, где ждал Ту Вэй Вонг. Викки смотрела на него, подавляя страх. Она заговорила первой, обращаясь к переводчику, стоявшему возле сидящего тайпана:
—Спросите своего тайпана, знал ли он моего отца в Шанхае?
Ту Вэй перебил переводчика и ответил по-английски:
—Колониальные господа не якшались с уличными парнями в старом Шанхае.
—Отец моего отца был клерком.
—Никто не станет брать такси до луны, хотя она и ближе солнца.
—Просто вы были примерно одних лет, оба из одного города и так явно ненавидели друг друга.
Ту Вэй посмотрел на нее пристальным взглядом.
—Если б я знал, кто такой Макинтош еще в Шанхае, он никогда бы не добрался до Гонконга живым.
—Что…
Он свирепо перебил ее:
—Отдай мне материалы, которые передал тебе отец.
—Какие материалы?
—Я велю раздеть тебя донага и обыскать. Лин-Лин будет больше, чем довольна, выполнить эту работу.
Викки почувствовала, как китаянка зашевелилась рядом с ней.
—Твой отец собирал доказательства, чтобы использовать их против меня. Я хочу получить их.
—У меня нет доказательств,— запротестовала Викки. Она прокручивала в мозгу варианты, как можно вернуть его к разговору о Шанхае, когда он рявкнул:
—Лин-Лин!
—Да, Лаое?
—Найди их.
—Что вы имели в виду, говоря, если бы знали, кем был мой отец?
—Вором.
—Вором? Дункан Макинтош? Я так не думаю.
—Спроси свою мать.
—Извините, не поняла.— Лин-Лин подошла к ней. Ту Вэй дал ей знак подождать, он казался заинтригованным озадаченностью Викки.— Спросить мою мать?
—Она знает, кто вор.
—Вор? Что было украдено? Я не могу спросить свою маму. Вы скажете мне.
Она была одновременно сбита с толку и чувствовала облегчение от того, что он так явно заинтересовался ее замешательством. Ту Вэй разглядывал ее с ледяной улыбкой.
—Это дело прошлое, которое не значит для тебя ничего. Наша борьба в настоящем. Лин-Лин, сними с нее одежду и найди их.
—Найти — что?
—Я недавно узнал, вероятно, твой отец уменьшил в размерах документы — те, которые мне нужны, Он затолкал их на оптическую дискету. Мне говорили, что она очень маленькая. Ты могла без труда спрятать это в своем теле.
Ноги Викки задрожали, и она не могла остановить эту дрожь. Он сверлил ее своими глазами. Тихая комната, казалось, стала еще мертвенно тише. Где-то сзади тикали часы. Лин-Лин сжала сильную ладонь на ее руке, пальцы давили на кожу. Уолли Херст переминался с ноги на ногу и прочистил горло покашливанием.
Ту Вэй Вонг выстрелил черными глазами в китайского компрадора. Уолли застыл, и Викки поняла, что здесь она не найдет помощи. Китайский компрадор был рабом своей юной жены, которая была — слишком очевидно — рабой Ту Вэя.
—У меня есть доказательства.
—Отдай их мне.
—Я скажу, где они, если вы скажете, почему назвали моего отца вором.
При виде ее явного отступления все чувства исчезли из глаз Ту Вэя, и он смотрел на молодого тайпана Макинтошей-Фаркаров так, словно она вообще не существовала. Ее предложение торговаться вызвало у него презрение.
—Лучше я полюбуюсь, как Лин-Лин отыщет их.
—Они не на мне.
—Ты должна была взять их с собой, чтобы отдать Тану.
—И, используя вашу мерзкую фразу, не «во мне».
—Ах… Британская гранд-дама ловит меня на слове. Туземцы докучали вам, дочь тайпана? «Китайский мужчина» был дерзким и наглым? Вы велите его высечь или украдете еще больше его земель?
Она достала его, поняла Викки, как нельзя достать сильнее человека, названного сэром Джоном Вонг Ли самой английской королевой.
—Я сказала «мерзкую» и имела в виду мерзкую.
Лин-Лин сжала, как клещами, руку Викки, и ей стало больно.
—На кушетку, дочь тайпана!
Лин-Лин потащила Викки, но Ту Вэй щелкнул пальцами, и Лин-Лин разжала пальцы. Ее раскрашенное лицо внезапно окостенело от ужаса: хозяин обратил свои тлеющие глаза на Викки.
Викки заговорила первой:
—Вы стыдитесь своей расы.
—Стыжусь? Стыжусь моей расы? Да как ты смеешь? Тебенужно стыдиться. Вы бросили Гонконг, когда выжали из него все. Предавая нас, вы можете состряпать сделки с коммунистами.
Викки наклонила голову и промолчала.
—Мне стыдно за поведение Великобритании,— допустила она.— Но я — не Великобритания. Я — Виктория Макинтош. Вы лучше других знаете, что Макинтоши-Фаркары рискуют всем, чтобы не бросить Гонконг. И мы не единственные иностранцы, остающиеся на нашей земле.