– Илья, а почему ты связал скороходов с напавшим на «Акуру» противником?
Рядовой задумался:
– Сам не пойму. Видно, по пьяни сложилось как-то. Померещилось. Вот и брякнул, не подумав.
Мда… А для меня это повод задуматься. Возможно, разум Кочкина зафиксировал некие странные моменты боя, но осмыслить их не осмыслил – запихнул в подсознание. А оно с пьяных глаз взяло и оформило смутную ассоциацию в догадку…
Капельница опустела. Я убрал пустой пакет из-под лекарства в рюкзак и достал одноразовый шприц-тюбик:
– Еще один маленький укольчик.
– Это что? – тут же поинтересовался Илья.
– На этот раз действительно витамины, – сказал я правду.
Лицо Кочкина перекосилось.
– А в первый раз что тогда было? – голосом умирающего лебедя спросил он.
– Лекарство, – отрезал я. – Еще вопросы есть?
По лицу Ильи было видно, что у него куча вопросов и вообще комментариев по поводу действий козла Бедуина, но рядовой в очередной раз проявил завидную мудрость и оставил мнение при себе.
Тем временем погода портилась. Ветер усилился. Начал накрапывать дождик.
Илья поежился, укрыл голову капюшоном, помялся, но все же не выдержал:
– Товарищ командир… Э… Бедуин… А почему мы никуда не идем? Мне уже полегчало. Так чего ждем?
– Хорошей погоды. Вот солнышко выглянет, и пойдем. А то чего под дождем грязь-то месить? – пошутил я.
Но Кочкин юмора не понял. Его от моих слов аж передернуло. Ну очень эмоциональный парнишка.
Ночь принесла с собой проливной дождь и Куба. Причем пришел егерь не со стороны Ведьминого леса, а с противоположной – куда, собственно, и уходила «дичь». Видно, Потап нашел путь обхода и увел группу вперед.
– Ну чего, бродяги, кукуете? Вы, я смотрю, в это болото прямо-таки вросли. Корни пустили и мхом покрылись, – пошутил Куб.
– Ага. Придется теперь мне кликуху менять, – поддержал я шутку. – Был Бедуином, стану Лешим.
– Или Болотником, – предложил свою версию Куб.
Илья содрогнулся:
– Не надо о болотниках!
– Мех рассказал, как вас чуть не накрыло. Что, впечатлила встреча с потусторонней тварью? – развеселился егерь.
– Век не забудем. Ну что, Куб? Какие новости?
– Хорошие. Я других не приношу. За плохие, говорят, гонцам раньше головы рубили, – фыркнул егерь. – Короче, группа ушла вперед по следу подопечных.
– А наблюдатели от «дичи» были?
– Трое. Ждали-ждали, не дождались и ушли своих догонять. А уж следом за ними и мы двинулись. А как на ночевку встали, Потап послал нас с Фигой, Саней и Немым назад.
– Решили все же разминировать приманку? – уточнил я.
– Ага. Фига там сейчас трудится. А я вот за вами рванул.
– Слышь, Илья, – пихнул я кулаком в бок рядового. – Будет твой протеже жить. А ты переживал.
На хорошую новость Кочкин отреагировал вяло. Видать, перегорел. Или просто устал.
– Ну, чего, мужики? Двинули к Фиге? – Куб поправил надетый поверх шлема прибор ночного видения. Точно такие же были и у нас с Кочкиным.
– Пошли потихоньку. – Я встал, размял ноги и закинул на спину рюкзак.
Паренек лежал на боку в той же самой позе, в какой сидел на взрывчатке, – руки за спиной и поджатые ноги. Казалось, это не живой человек, а статуя. Словно ее сняли с постамента, отнесли в сторону и положили на землю. Рядом сидел санинструктор по прозвищу Саня и растирал тело освобожденного, пытаясь выпрямить ему конечности.
На самом деле санинструктора звали Володей по фамилии Чумной, но егеря ласково нарекли его Саней, отдавая дань жизненно-важной профессии.
Фига колдовал над миной, подсвечивая себе фонариком и что-то бормоча под нос. Немой стоял поодаль и бдил за окрестностями.
– Чего это с ним? Живой? – опасливо спросил Кочкин, не решаясь подойти к освобожденному.
– Почти. Дышать дышит, а насчет остального… Шок у него, – пояснил Саня.
Еще бы! Почти сутки просидеть в одной позе, боясь шелохнуться! Он сейчас небось ни ног ни рук не чует!
– А поговорить с ним удалось? Узнать, кто его на мину посадил? – любопытствовал Кочкин.
Саня посмотрел на рядового с раздражением и даже не соизволил ответить.
– Ну, все, мужики, я закончил. – Фига хозяйственно убрал мину в рюкзак. – Можно двигать к нашим. Они, кстати, должны уже разбить лагерь.
Мы положили освобожденного пленника на гибкие полевые носилки и через час с небольшим были в лагере.
Костер Потап решил не разводить. Задействовал керосинки. На двух доспевали котелки с кашей, на третьей кипятился чай.
Сгрузив паренька в «полевом госпитале», мы разошлись по своим делам.
Ко мне подвалил Ерш, панибратски хлопнул по плечу и сочувственно спросил:
– Я слыхал, туго вам на болотце пришлось?
– Терпимо, – вежливо откликнулся я.
– Ага… А я тоже как-то раз встречался с болотником. – Изгой явно настроился рассказать мне длинную историю, но тут меня очень вовремя окликнула Юрун:
– Бедуин, на минутку.
– Извини, Ерш, в следующий раз добазарим, – обрадовался я и поспешил к следопыту: – Чего, Юль?
– Ну-ка пойдем со мной, – возбужденным шепотом предложила она и потянула меня к зарослям ивняка.
Егеря зафыркали нам вслед. Я показал им в ответ средний палец, дескать, утритесь и обзавидуйтесь.
Но Юрун, как оказалось, звала меня в кусты не ради интима.
– Слушай, Бедуин, – торопливой скороговоркой заговорила она. – Я тут случайно подслушала, как Мех разговаривал с кем-то по рации… Мы только-только начали разбивать лагерь, а он отвалил в сторонку и стал что-то бормотать себе под нос. Я к нему сзади подошла. Не нарочно – просто мимо в кустики направлялась. Он меня тут же заметил и поспешно оборвал разговор. Но я успела услышать несколько слов… – Она сделала паузу, а потом раздельно произнесла: – «Крылан», «убрать» и наши нынешние координаты.
– Интересно… Получается, Крылану надо кого-то убрать… – принялся я размышлять вслух.
– Кого-то или что-то. А может, это наоборот, кому-то надо убрать самого Крылана. Я же не знаю, с кем разговаривал Механик. Но меня это напрягло. Я рассказала Глебу, а он отмахнулся. Он вообще в последнее время странный.
– Ревнует тебя ко мне, – сказал я полуправду.
– Да ладно, – не поверила Юрун.
– Интересно, что общего у Механика с Крыланом? – вернулся я к прежней теме.
– А может, наш Мех и есть тот самый загадочный Дьявол? – пошутила Юрун. – Прикинь, какой прикол. Вышли на маршрут с Дьяволом! А на меня к тому же Мех еще и глаз положил. На привалах смотрит так, будто я голая и стриптиз танцую, а не пеммикан ем. Он облизывается на меня, как… голодный упырь на человеческую кровь. Каждое мое движение ловит… А что, может, мне ответить ему взаимностью? – принялась дразнить меня Юлька. – Стану подружкой Дьявола. Как, звучит?
– Подружка Дьявола – это дьявольское отродье. Ты хочешь быть отродьем, Юрун? – Я издевательски вскинул бровь.
– Не смешно, – отрезала Юля.
– А никто и не смеется, – парировал я.
Обиженные друг на друга, мы вернулись в лагерь. Юрун дулась на меня. Интересно, за что? За то, что не стал ее ревновать и уговаривать остаться со мной?..
Я заглянул в палатку Сани и обнаружил там Потапа.
Освобожденный пленник уже распрямился и теперь лежал на спине под капельницей.
– Спит? – спросил я.
– Ага. Утром можно будет допросить, – обрадовал Саня.
– А идти сам он сможет?
– Два-три шага, не больше. Придется кого-то оставлять с ним или нести на носилках, – ответил Саня.
– А вертолет за пареньком вызвали? – уточнил я.
– Нет. Ты прикинь, Бедуин, вся связь вырубилась! Ни наши «переговорники», ни радиостанции не работают, – ответил Потап. – Да и КИПы заглохли.
Я торопливо проверил свою рацию и «наладонник». Действительно, глухо.
– Аномалия? – предположил я.
– А хрен ее разберет, – пожал плечами Потап.
– И давно такая петрушка?
– Точно не знаю. Весь день мы соблюдали режим радиомолчания, а как встали лагерем, я попытался связаться с Ванаварой. Вот тогда-то и обнаружилось. Я велел ребятам проверить свои передатчики – глухо.
Мы помолчали.
– Ладно. Утром решим, как поступить, – постановил Потап. – Может, к этому времени связь восстановится. А сейчас всем отбой. Саня, тебя это тоже касается.
– Есть, товарищ майор! Никогда еще не выполнял приказы с таким удовольствием, – широко улыбнулся санинструктор.
Прежде чем отправиться спать, я разыскал Юрун.
– Чего тебе? – холодно осведомилась следопыт.
– Дело есть. Отойдем в сторонку…
Мы вновь отправились в знакомые уже заросли ивняка.
Куб заметил и хмыкнул нам вслед:
– Ну, вы даете, ребята! Все не натешитесь никак?
– Отвали, – дружелюбно посоветовал я.
Юрун презрительно вздернула носик и с видом Снежной королевы проследовала в кусты.
– Юля, – по-деловому заговорил я, – вспомни: ты слышала тот разговор Меха по рации до того, как у всех вырубилась связь?
Юрун некоторое время размышляла, а потом переменилась в лице:
– После! Это было после! Вначале Потап пытался связаться с Ванаварой, а потом попросил нас всех проверить свои передатчики. Связи уже не было! Но как же тогда Меху удалось?..
– Вот именно… – задумчиво протянул я.
– Так ты позвал меня только за этим? – после паузы спросила Юрун.
– Конечно. А зачем же еще? – состроил я удивленную рожу.
– Ну и ладно! – Ее глаза обиженно блеснули.
Юля резко развернулась, собираясь уходить, но я схватил ее за руку и привлек к себе. Она попыталась возмущенно вырваться, но я обнял ее и прошептал ей на ухо:
– Никуда тебя не отпущу, так и знай!
– Вот дурачок, – счастливо улыбнулась Юрун, обняла меня за шею и поцеловала…
Через некоторое время мы разошлись по своим палаткам. Юля традиционно размещалась вместе с Глебом, а я спал в общей палатке егерей. По дороге я завернул к представителям Петровича:
– Эй, Мех! Спишь?
– И тебе советую, – недовольно откликнулся наемник.