– И правда, шел бы ты, Бедуин, – раздраженно добавил разбуженный Боря Таран.
– Извините, парни… Мех, дай свою рацию.
– Зачем еще?
– Да дай ты ему! – обозлился Таран. – Иначе ведь до утра не отвяжется.
– Держи. – В меня полетела рация Меха. – Она все равно не пашет. – Наемник зевнул во весь рот.
Он не соврал. Рация действительно не работала…
Под утро я заступил в дозор. Позевывая, вылез из палатки в предрассветную сырость.
Наш лагерь состоял из шести палаток. Две приходились на балласт. Одна предназначалась следопытам. Отдельное «помещение» по традиции отводилось под полевой госпиталь – там ночевал Саня с бывшей приманкой. Потап, Кочкин, я и остальные восемь егерей делили между собой еще две палатки.
Вообще-то, Саня хотел было забрать Кочкина к себе, чтобы пронаблюдать за его здоровьем. Но рядовой уперся рогом, клятвенно заверяя, что здоров, как упырь. Саня махнул рукой и отправил его ночевать в егерскую палатку.
Сейчас из нее вылез Куб – мой напарник по предстоящему бдению. Мне предстояло сменить Механика на восточном конце периметра, а Кубу Тарана на западном.
Мех встретил смену, держась рукой за щеку.
– Зуб, – пожаловался он. – Боль дьявольская.
При этих словах я невольно напрягся, вспомнив шутливое предположение Юрун о том, что Механик и есть пресловутый Дьявол.
А наемник все стенал:
– Единственное, чего в жизни не выношу, – это зубную боль. И надо же, как не повезло – на маршруте прихватило. Анальгин выпил, не помогло. Зайду к Сане, разбужу, может, вколет чего. Как думаешь, Бедуин? Можно его потревожить? А то до подъема я не доживу.
– Разбуди, конечно.
Наемник поспешно удалился.
Не успел я освоиться на позиции, как ни с того ни с сего объявился заспанный Немой.
– Бедуин, срочно двигай к палатке Сани. Потап приказал. А я тебя сменю.
– Чего стряслось, не знаешь?
– Не-а. – Немой зевнул во весь рот, встряхнулся, как собака после купания. – Брр! Ну, и сырость! Давай, Бедуин, скачи антилопой. Там что-то срочное.
И я поскакал, понимая, что случилось нечто экстраординарное.
В палатке санинструктора лежали два трупа: Сани и спасенной «приманки».
Саню убили, вогнав лезвие ножа в легкое. Удар нанесли умело – точно между ребрами, отлично зная, куда бить. Егерь умер не сразу – секунды две еще жил, но закричать не мог из-за крови, наполнившей легкие.
Этим и хорош подобный удар. Если бить в сердце, человек перед смертью может издать громкий вопль и тем самым поднять тревогу. А с пробитым легким он и не пикнет.
Удар профи. Впрочем, подобных умельцев в АТРИ хватает, и уж тем более в нашем отряде.
Нож прочно застрял в теле. Убийца не смог или не успел вытащить его. Торопился прикончить приманку. Тот, видимо, умер во сне – ему свернули шею.
Кроме трупов в палатке находились Потап и Механик.
– Это я трупаки нашел, – пояснил наемник. – Зашел за анальгином, а тут… Я сразу к Потапу.
Леша тем временем вытащил из раны нож и принялся осматривать его, пытаясь установить владельца.
– Обычный нож для выживания. Такой есть у каждого из нас, – озвучил Потап вслух результаты осмотра.
– Такой, да не такой, – пробормотал я.
– Ты знаешь, чей он?
Потап и Механик вопросительно уставились на меня.
– Это нож Юрун, – отчетливо произнес я.
– Уверен? – помолчав, переспросил Потап, а Мех посмотрел на меня сквозь прищур.
В его взгляде отчетливо читалось удивление пополам с ликованием. Я прямо-таки слышал его торжествующее: «Я же говорил, что все люди – отъявленные мерзавцы. И ты, Бедуин, только что подтвердил это. Заложил свою женщину и глазом не моргнул! Ну, и кто ты после этого? Святой?»
– Это нож Юрун, – повторил я. – На рукояти есть выщербленка в виде бублика.
– Есть, – подтвердил Потап.
Я хорошо запомнил Юлин нож. Мы тогда лазили по тайге, собирая свое имущество после встречи с топтуном. Мне попался в руки этот клинок, и я внимательно рассмотрел его, сравнивая со своим.
– Но зачем Юрун убивать Саню и неизвестного паренька? – задумчиво протянул Потап.
– Не факт, что убила она, – покачал я головой. – Этот нож принадлежит Юрун, но его могли и украсть.
Механик выразительно ухмыльнулся: мол, выгораживаешь свою бабу? Сам заложил, а теперь выгораживаешь.
– Мех, а у тебя зуб прошел? – не выдержал я.
– Что? А… нет, все еще болит.
– Могу дать обезболивающее. Выбить его на хрен. Гарантирую излечение с одного удара. Как говорится, нет зуба – нет проблемы.
– Спасибо, я уж лучше потерплю, – кисло улыбнулся наемник.
– Надо позвать Юрун. – Потап хотел задействовать переговорник, но тот по-прежнему не работал. – Мех, сходи за ней.
Вскоре в палатке появилась подозреваемая. Она зевала, деликатно прикрывая ладошкой рот, выглядела сонной и оттого очень милой, я бы даже сказал – домашней. При виде Юли выражения лиц мужчин невольно смягчились, из глаз ушла жесткость.
Потап протянул девушке измазанный в крови нож.
– Твой?
– Да… А в чем это он?.. – Она осеклась. Заметила трупы. Сон как рукой сняло. Юля мельком посмотрела на меня и деловито уточнила: – Их обоих моим ножом?
– Одного. Второму сломали шею, – пояснил Потап.
Юрун несколько мгновений молчала, рассматривая ножевую рану Сани, а потом покачала головой:
– Крепко его ударили. Вогнали нож по самую рукоять. Вон отчетливый след вокруг раны. У меня не хватило бы на это сил. Ну, подумайте сами. Не хочу ни на кого бросать тень, но это явно дело рук сильного мужчины. Такого, как Таран или… – Она прикусила себе язык.
– Или Могильщик, – договорил за нее Потап.
– Или Куб. А может, Немой, – добавила Юрун и смерила нас с Потапом выразительным взглядом. – Да и вы двое, ребята, отнюдь не слабаки. А Механик так вообще прирожденный убийца. Ему между ребрами там клинок вогнать, что два пальца…
– Благодарю вас, сударыня, – отвесил шутливый поклон наемник.
– И все же нож твой, – напомнил Потап.
– Вот именно, – вмешался я. – Юля же не полная дура, чтобы так подставляться. Нет, Леха. Она права. Убийцу надо искать среди мужчин.
– Тогда подозреваемых целая орава, – поморщился Потап. – Разве что двоих можно исключить: Ерша и Кочкина. У этих хиляков силенок не хватит. А Кочкин так и вообще вряд ли прилично владеет ножом.
Я промолчал, подумав: «За Ерша не скажу, но Кочкина со счетов сбрасывать не стоит. Он всю дорогу проявляет неожиданные таланты. Так почему бы ему не оказаться виртуозом клинка?.. А вот Могильщика можно исключить из списка. Учитывая их тайные отношения с Юрун, вряд ли он пошел бы на дело с ее ножом. Скорее всего, Могильщик ринулся бы защищать Юлю, чем подставлять».
– Но зачем кому-то убивать Саню и этого, второго? – сформулировала вслух Юрун главный постулат криминалистики: «Ищи, кому выгодно».
Ответов здесь может быть немерено.
Например, если убийца Глеб Шебай, он решил подставить Юлю. Типа «Так не доставайся же ты никому». А выбор жертв тоже объясним. Приманка была в состоянии полутрупа, а санинструктор за день вымотался так, что засыпал на ходу. Это, кстати, видели все. Так что они – идеальные жертвы. Можно справиться быстро и в то же время подставить Юрун без особых напрягов.
Но более правдоподобен другой вариант: кто-то очень не хотел, чтобы неизвестный паренек заговорил. А Саня просто попал под чужую раздачу – оказался ненужным свидетелем. В этом случае можно смело исключать Кочкина – рядовой как раз рвался спасти приманку. Кстати, Илье в очередной раз повезло. Если бы он послушался Саню и остался ночевать в «медицинской» палатке, то разделил бы судьбу санинструктора.
А вообще-то, мотивов может быть уйма. Чтобы разобраться в этом деле, нужен хороший криминалист и опытный сыщик. Но среди нас, увы, таких нет.
– Попробую задействовать полевую радиостанцию. Вдруг заработала? Надо связаться с Ванаварой, – заговорил Потап. – А ты, Бедуин, останься здесь. Проследи, чтобы ничего не трогали. Мех, помоги ему. Юля, пойдем со мной. По дороге вспомни, кто мог взять твой нож.
Мы с остались вдвоем с наемником.
– Мех, а у тебя имя есть? – решил я нарушить молчание.
– Есть, – коротко ответил он.
– И какое?
– Механик.
– Это понятно. А, к примеру, как тебя папка с мамкой обзывали? Вот меня звали Серёней. А тебя как?
– Котенок, – буркнул наемник.
– Почему котенок? – опешил я.
– Да потому! Они оба погибли, когда мне было пять. А до того они звали меня котенком.
Ладно, зайдем с другой стороны.
– В военном билете у тебя имя-фамилия как значатся?
– Нету у меня такого билета. Сроду ни в каких армиях не служил.
– Пацифист? – пошутил я. – Типа «Мы боремся за мир. Нам нужен мир. И желательно весь»?
– Ага.
– А паспорт у тебя есть? Удостоверение? Справка об освобождении?
– А это ты в паспортном столе спроси, – начал раздражаться наемник. – Пойду я. Ты здесь и один справишься. Чего нам вдвоем тесноту создавать.
И Механик быстро выскочил из палатки.
Я укоризненно поглядел ему вслед. Ну очень скрытный тип.
Через некоторое время Потап вернулся один, без Юли.
– Все, Бедуин, сворачиваемся. Связи по-прежнему нет, а «дичь», по словам Юрун, продолжила движение. Надо выдвигаться и нам. Похороним ребят и вперед.
– А что с убийцей? Как быть с расследованием?
– Да никак. Юрун не смогла вспомнить, когда именно осталась без ножа. Больше того, даже не догадывалась о его пропаже. Так что подозреваются все… плюс один. Юрун рассказала мне о тайном разговоре Меха. Про «Крылана» и «ликвидировать». Так, может, Крылан уже выполнил заказ?
– Вряд ли это дело рук Крылана, – возразил я. – Во-первых, как к нему попал нож Юрун? И вообще, почему работали именно ее клинком? А во-вторых, зачем Меху привлекать постороннего к такому, скажем откровенно, простому делу? Ведь Механик мог спокойно убить и сам – Саня подпустил бы его к себе и без опас