— Ты идиот, Троян! Зачем было стрелять на поражение? Взяли бы его живьем, узнали, почему он не сдох во время Сияния.
— Нет, Айболит, не взяли бы, — спокойно возразил Троян. — Таких, как он, живыми не берут…
Дальнейших слов Сева не услышал — для него наступила вечная ночь.
Тот, кого назвали Айболитом, склонился над мертвым телом, быстро обыскал карманы, сорвал с шеи Куба «солдатский кулон» и повернулся к собеседнику:
— Смотри, Троян, он егерь.
— Кто бы сомневался, — пожал плечами Троян.
— Прикажи своим макакам прочесать лагерь. Он мог быть не один. И пусть заканчивают с третьим убежищем, чего они тянут кота за хвост.
Троян меланхолично кивнул и отправился выполнять приказы. Конечно, Айболит не был для него командиром. Скорее, советником-наблюдателем. Но Троян слишком хорошо знал этого человека и в глубине души боялся — почти так же сильно, как «макаки» боялись самого Трояна…
Не зная, что предпринять, Немой сидел возле закрытой двери убежища. Травмированная голова звенела от боли, во рту ощущался отчетливый привкус железа, и от этого никак не удавалось сосредоточиться.
— Все, ухожу! — неизвестно кому заявил егерь и путано пояснил: — Раз вы так, то и мы не станем…
Он слишком резко поднялся на ноги, отчего голова закружилась сильнее. Чтобы не упасть, Немой был вынужден навалиться всем телом на дверь землянки.
А в это время несколько чужаков спешили со своей чудо-взрывчаткой к последнему из убежищ…
— Надо открыть дверь. — Док обвел взглядом Фому и Седого. — Я понимаю, насколько это опасно, и все же думаю, стоит пойти на риск. Если там, снаружи, и впрямь свой, возможно, ему требуется помощь.
— А может, у нас была галлюцинация? — заговорил Фома. — И звонок, и голос в трубке просто померещились? При Сиянии, я слыхал, и не такое бывает.
— Ладно, чего гадать, — вмешался Седой. — Снимем замок, но створку распахивать не будем. Кому надо, тот сам войдет. Я открою, а вы на всякий случай отойдите в самый дальний угол землянки. И уши заткните чем-нибудь. А то мало ли что.
Седой решительно направился к выходу. Вошел в крошечный предбанник, плотно прикрыл за собой внутреннюю дверь, приблизился к наружной створке и настороженно замер, прислушиваясь. Массивная, обитая звукоизолирующим материалом наружная дверь не пропускала ни звука, поэтому было непонятно, есть кто-нибудь снаружи или нет.
Егерь взялся за «штурвал» запорного механизма и провернул его. Не успел замок встать в положение «открыто», как створка распахнулась и в предбанник ввалилось крупное тело — в компании с убийственным Сиянием. Стегануло по глазам, болезненной волной ударило в уши.
К счастью, продолжалось это меньше секунды — Немой захлопнул наружную дверь. Сияние отступило, затаилось на время, словно кошка возле мышиной норки.
Седой утер слезящиеся глаза и поглядел на пришельца:
— Митька?! Ты? Немой! И вправду свой. Живой, сукин сын! Ты проходи к нашим, а я пока дверь запру.
— Оставь так, — перебил Немой. — Некогда. Пойдем внутрь, поговорить надо. Сколько вас там?
— Четверо. Ты будешь пятым.
Пока Немой торопливо рассказывал о чужаках, а заодно делал инъекции всем присутствующим, Док рассматривал трофейные автоматы.
— Очень интересно… — бормотал он, ощупывая странный прибамбас на ствольной коробке. Что-то щелкнуло, верхняя часть пирамидки отъехала в сторону, и на ладонь Дока выпал маленький золотистый кубик. — Оба-на!
— Что это такое, профессор? — сунулся к нему Седой.
— То, что, по-видимому, и позволяет автоматам стрелять во время Сияния. — Док окинул кубик влюбленным взглядом, вставил его обратно в пирамидку, повесил автомат через плечо и посмотрел на егерей: — Ну и как будем действовать, мужики?
— Позвольте мне, профессор. — Фома решительно отобрал у Зинчука автомат.
Направленный взрыв вынес двери третьего и последнего убежища, открывая путь Сиянию. Чужаки снаружи ждали, когда адский свет и чудовищный звук выгонят из норы беззащитных, умирающих людей.
Так и произошло — из землянки выскочил обезумевший человек, зажимая окровавленные уши. Он кричал во все горло и слепо тыкался по сторонам, полностью потеряв ориентацию. Следом за ним вывалился еще один.
Чужаки загоготали, предвкушая забаву. Одна из макак подскочила к мечущемуся человеку и собралась повалить его на землю. Но не успела. Умирающий перестал корчиться и жмуриться. Напротив, широко раскрыл глаза, выхватил спрятанный под мешковатой курткой трофейный автомат и саданул длинной жгучей очередью по не ожидавшим подобной пакости врагам…
— Я же говорил, что тот егерь был не один. — Айболит в бинокль наблюдал за боем, стоя в отдалении на снайперской вышке рядом с Трояном. — У них «золотой» автомат. Вернее, целых три.
— Небось отобрали у наших. То-то тройка Косаря так до меня и не дошла. Бойцы должны были проследить, чтобы макаки не оплошали, и организовать «уборку», чтобы следов не осталось… а они пропали.
— Так твоему Косарю и надо, — обозлился Айболит. — Раз не умеют за себя постоять, пусть подыхают как собаки! А егеря, что их уделали, молодцы… И все же интересно: как они выживают в Сияние? Неужто украли у нас препарат?
— Разве такое возможно? — удивился Троян.
— А ты вспомни своего дружка, Механика, — скривился Айболит. — Как он перед побегом увел у меня из сейфа «силача», а? Из запертого сейфа, код которого знали, между прочим, лишь мы с тобой!
— Ну, Меху такие сейфы как ха, — еле заметно усмехнулся Троян. В усмешке сквозило одобрение.
Айболит заметил и вспылил:
— Тебя он тоже сделал на раз! И тебя, и всю твою хваленую охрану! Это ты упустил тогда Механика. Ты лично виноват в том, что он сбежал! И если облажаешься еще раз… — Айболит сделал многозначительную паузу. — Учти, Хозяин дважды ошибок не прощает. Упустишь этих пятерых — и тебе хана. Смотри, они сейчас прорвутся из лагеря!
— Не прорвутся, — проворчал Троян. И пристроил снайперскую винтовку на мешки с землей. Эта снайперка тоже немного отличалась от обычной — имела набалдашник в виде пирамидки сбоку на ствольной коробке, ниже прицела.
Троян поймал в оптический прицел егеря с трофейным — «золотым» — автоматом в руках.
— Не на поражение стреляй, — напомнил Айболит.
— Тех троих, у кого наши автоматы, придется ликвиднуть, — возразил Троян. — Живыми их не взять. Они всех моих макак перестреляют, замучаемся потом новых выращивать… А вот двух других возьмем тепленькими. Хватит тебе двоих пленников?
— Вполне, — покивал Айболит.
— Ну и отлично. — Троян задержал дыхание, поймал миг между двумя биениями собственного сердца и плавно нажал на спусковой крючок.
— Получайте, суки! — Митя Немой с мстительным азартом открыл огонь по столпившимся перед землянкой чужакам.
Трофейный автомат не подвел — раскаленный свинец превращал укрытые шапками-масками морды в кровавую кашу. Рядом вели огонь Фома и Седой. Безоружные Бобок и Зинчук держались чуть позади, ожидая, когда егеря расчистят путь.
Вдруг Фома замер, повернул голову, пытаясь рассмотреть что-то вдалеке, а потом беззвучно повалился на землю.
— Ты чего?! — Седой хотел наклониться к нему, но не успел — пуля ударила его в висок. Седой замертво рухнул на бездыханное тело товарища.
Немой машинально глянул в ту сторону, куда перед смертью глядел Фома. Увидел блеснувший лучик — это яркие сполохи Сияния отразились в линзе оптического прицела.
«Снайпер на вышке… — успел осознать Немой. — Ну вот и все… Как говорил Сева? Встретимся в аду…»
Зинчук и Бобок увидели, как все три егеря один за другим упали на землю, сраженные пулями снайпера.
— Автоматы!.. — рванулся вперед Док.
Он хотел подобрать трофейное оружие, но не тут-то было — уцелевшие макаки очухались и ломанулись на него…
Глава 12
Байки, подслушанные у костра:
— Он очень преданный человек. Предает ну только в исключительных случаях!
Снаружи бушевало Сияние, а внутри, в пещере, было тепло, уютно и спокойно. Потап, егеря и большая часть балласта дремали. Юрун тоже спала, прислонившись к моему плечу. Я собирался последовать ее примеру, но помешал Кочкин. Рядовой подсел ко мне и возбужденно прошептал:
— Бедуин, я вспомнил кое-что…
— Отлично, только на полтона ниже, — перебил я. — Девушку не разбуди.
— Я не сплю, — возразила Юрун, не открывая глаз.
— Ну, говори, Илюха, чего у тебя там?
— Я вспомнил, — повторил он. — Вы спрашивали, что во время боя за «Ошарское» показалось мне странным. Так вот. Я видел, как одного из нападавших изрешетили пулями, а ему хоть бы хны.
— Так-таки изрешетили, — засомневался я. — Небось задели слегка в плечо.
— Нет! Очередь из автомата ударила ему прямо в грудь. Он покачнулся, но продолжал идти вперед и стрелять. Так и не упал.
— В бронике был, вот и не упал. Пули в кевларе застряли.
— Вряд ли. Я видел кровь на куртке, значит, пули попали в… хм… живое тело.
— Тогда он был под наркотой. Видал я таких уникумов, еще на Большой земле. В основном в восточных странах. Накачаются дурью под завязку, наорутся до опупения молитв и идут, бессмертные воины хрен-знает-какого-бога, в решающую битву с псами неверующими. В такого, бывало, весь рожок выпустишь, а он прет вперед как танк и глазом не моргнет. Мертвый уже, по сути, а не падает. Еще и кучу народа успевает положить, гаденыш. А еще говорят, что на Большой земле зомби нет! Тьфу, вспоминать противно. Уж кого-кого, а фанатиков на дух не терплю.
— В голову таким стрелять надо, — внезапно подал голос Механик. — А еще лучше — сносить ее на хрен с плеч долой, тогда точняк этого урода положишь.
— Откуда ты знаешь? — тотчас поинтересовался Боря Таран.
— От верблюда, — отрезал Механик, но потом все же соизволил пояснить: — Без башки даже зомбаки не живут.
— Надо проверить, что там у нас на дворе делается.
Сапер Фига поднялся с места, привычно защитил