– Я ведь говорил, это уродливая личина!
Лис-с-горы отступил от него ещё на пару шагов, сел на край стола и накрыл ладонью лицо. Веки сомкнулись, жёлтое сияние радужки скрылось под ресницами.
– Почему это должно быть именно его лицо?.. – пробормотал он едва слышно.
Вне всяких сомнений, Лис-с-горы узнал Господина-с-горы.
[024] Лис-с-горы узнаёт о Том-с-горы
Лис-с-горы никогда не любил людей, но и особой ненависти к ним в нём не было. Люди были ему интересны. Они нисколько не походили на лис.
Лисы на горе были занятные, но занимали они Лиса-с-горы недолго. Быть может, всего пару сотен лет после его появления на Хулишань, потом они ему наскучили. Ожиданий его они не оправдали: даже те, чью культивацию он подталкивал, превращались во вполне заурядных лис-оборотней. Они были ленивы, глуповаты, склонны к пакостям и к склокам, инстинктивно боялись и ненавидели людей. Даже те лисы, что никогда этих самых людей не встречали.
Лис-с-горы частенько спускался с гор к людям. Превратившись в человека, он подглядывал, подслушивал и делал выводы. Люди были непредсказуемы, как призрак с тысячью лиц. Многогранность их натуры Лиса-с-горы восхищала, даже их уродство, телесное и духовное, приводило его в восторг. А ещё их фантазия. Люди выдумывали невероятные истории, лисья фантазия не была на такое способна. Лис-с-горы запоем слушал сказки и легенды, которые бродячие сказители рассказывали на постоялых дворах. Они напоминали ему сказки демонов, которые он слышал в детстве. У тех тоже была богатая фантазия.
В тот день Лис-с-горы спустился с горы Хулишань в посёлок, что был расположен неподалёку, и расположился на веранде таверны, откуда всё было отлично видно и слышно. Посетителей в этот час было много, воздух был наполнен жужжанием разговоров.
Чуткое лисье ухо выхватило из общего гула знакомый тембр. Это был один хэшан[15]. Каждый год он появлялся в посёлке и рассказывал, что видел и слышал в своих странствованиях. Он жил в монастыре где-то к северу от Хулишань, Лис-с-горы никогда там не бывал.
Лис-с-горы моментально спрыгнул с веранды вниз и подсел к другим слушателям, чтобы ничего не пропустить.
– А вот и ты, А-Вэй[16], - сказал хэшан добродушно. – Гляди, не сверни себе шею, когда в другой раз будешь спрыгивать со второго этажа. Всё молодёжи неймётся…
Лис-с-горы, который представлялся людям как Ху Вэй, только пренебрежительно фыркнул в ответ.
– Я побывал в посёлке у горы Таошань. – Хэшан хорошенько приложился к сосуду с вином. – Отсюда видно её вершину. Вон там.
Лис-с-горы поглядел в указанную сторону. Далеко на юге виднелась высокая гора, окружённая облаками. Она выглядела точь-в-точь как Хулишань, недаром их ещё называли горами-близнецами.
– На той горе живут даосы.
Лис-с-горы непроизвольно поморщился. Даосы были заклятыми врагами не только лис-оборотней, но и вообще всех тех, кто людьми не являлся. Они бродили по миру, истребляя нечисть, изгоняя призраков и демонов и насаждая людям идеалы, в которых сами ничего не понимали. Особенно популярным было Дао Скверны. Буквально всё на свете было Скверной, если их послушать, прямо-таки никуда от неё не деться! Избавиться от Скверны можно было медитацией, культивацией духа или Ци, а также потратившись на защитные талисманы, которые даосы нередко пачками таскали с собой, пытаясь всучить легковерным людишкам.
Жители посёлка у Хулишань его презрение разделяли.
– Эй, – сказал хозяин трактира, – расскажи что-нибудь поинтереснее. Скверна нам уже оскомину набила.
– Про Скверну рассказывать не буду, – пообещал хэшан, усмехнувшись. – Расскажу, что услышал в посёлке о Том-с-горы.
– О ком? – переспросил хозяин трактира.
– О Том-с-горы. В посёлке у Таошань только о нём и говорят.
– И кто же он такой?
– Даос с горы Таошань. Бессмертный мастер.
– Э, погоди, – возразил хозяин трактира. – Даос и бессмертный мастер – это не одно и то же, ты нас не путай. Это даже курам известно.
Лис-с-горы исполнился сомнений по поводу замечания насчёт кур. «Куры – дуры» – гласила лисья поговорка, и он нисколько не сомневался, что так и есть.
– Не одно и то же, – согласился хэшан. – Только среди всех даосов один настоящий бессмертный мастер и есть – Тот-с-горы. Говорят, он вот-вот вознесётся.
– Скучная история, – сказал разочарованно хозяин трактира.
– Я ещё и не начал рассказывать. Не так уж и мало бессмертных мастеров на свете, которые вот-вот вознесутся. Стали бы люди о нём говорить!
– Факт, – согласился хозяин трактира. – И что о нём говорят?
– Будто бы Тот-с-горы – самый красивый мужчина на свете, красотой подобный самим небожителям.
– Пф, – пренебрежительно сказал хозяин трактира. – По мне, так наш Ху Вэй смело может считаться «красотой подобным небожителям».
Все поглядели на Лиса-с-горы. В человечьем обличье он был исключительно красив. Небожителей, правда, никто в глаза не видел, но люди полагали, что они обязательно должны быть красивыми, как в сказках.
– Ну и кто из них красивее? Тот-с-горы или наш Ху Вэй?
– Не знаю, – пожал плечами хэшан, – сам я его не видел. Даосы спускаются с горы только по большим праздникам, а мне недосуг было ждать.
– Тьфу, – сплюнул от разочарования хозяин трактира, – не стоило и слушать!
Слушатели разошлись. Лис-с-горы задумчиво почесал скулу:
– Посёлок у горы Таошань, говоришь?
Ему пришло в голову вот что: «А не наведаться ли мне в тот посёлок и самому поглядеть на Того-с-горы?»
До следующего большого праздника было ещё два месяца.
[025] Как зовут Господина-с-горы
Посёлок у Таошань был точной копией посёлка у Хулишань. Вероятно, решил Лис-с-горы, все людские посёлки одинаковы. Улицы здесь уже начали украшать к празднику. Разноцветные ленты походили на змей, а флаги гудели на ветру. Лисье ухо воспринимало звуки острее, чем уши людей, и Лис-с-горы то и дело тряс головой, пока пробирался через снующих по улице людишек к трактиру. По опыту он знал, что информацию добывать лучше всего в местах большого скопления людей.
Слуга, подающий вино и закуски, оказался разговорчив.
– А что за праздник? – спросил Лис-с-горы. Он неплохо уже изучил календарь человечьих праздников, но не смог припомнить никаких праздников через два месяца.
– Праздник Распогодья, – ответил ему слуга.
– Чего-чего?
– Праздник хорошей погоды. Он предваряет праздник Чжунцю[17]. Даосы спустятся с горы и благословят эту землю, – охотливо объяснил слуга.
– Даосы? – оживился Лис-с-горы. – А Тот-с-горы тоже спустится?
Слуга лукаво поглядел на Лиса-с-горы:
– Ты, господин, пришёл поглядеть на Господина-с-горы?
– До мест, откуда я родом, дошли слухи, что он красив, как небожитель. Хочу удостовериться, что это так. Или не так.
– Господин-с-горы тоже спустится, – уверил его слуга. – Все эти люди собрались, чтобы на него поглядеть. Без него не обходится ни одно шествие. Говорят, именно он благословляет эту землю своим присутствием. С тех пор как он поселился на горе Таошань, в этих краях не было ни засух, ни землетрясений.
Лис-с-горы фыркнул:
– Тогда, может, он сам небожитель?
– Нет, но говорят, что он вот-вот вознесётся.
– Какая потеря для этих мест, – опять фыркнул Лис-с-горы и поглядел на заполненную людьми улицу. – И все они здесь, чтобы увидеть этого… как его… Почему вы называете его Господином-с-горы, разве у него нет имени?
– Есть, но называть по имени бессмертного мастера было бы непочтительно, – возразил слуга. – Говорят, фамилии у него нет.
– Хм? – озадачился Лис-с-горы. – Только имя? И какое же?
Слуга явно сомневался, стоит ли произносить имя Господина-с-горы вслух, но Лис-с-горы раскрыл ладонь и показал ему поблескивающую в солнечных лучах золотую бляшку. Слуга тут же передумал, быстро схватил золото и спрятал его за пазуху, потом оглянулся по сторонам и очень тихо сказал:
– Слуга с Таошань сказал, что настоящее имя Господина-с-горы – Фэйцинь.
– Фэйцинь? – скептически переспросил Лис-с-горы. – Да, прямо-таки напрашивается на вознесение… А фамилии, я полагаю, у него нет, потому что он отринул мирские дела?
Слуга пожал плечами, но на его лице появилось выражение, которое Лис-с-горы безошибочно понял: теперь в посёлке к сплетням о Господине-с-горы прибавится, с его лёгкой лисьей лапы, ещё одна.
– На праздник лучше смотреть с веранды, – сказал слуга. – Внизу будет слишком много людей, чтобы рассмотреть процессию.
– Но тогда вряд ли рассмотришь Господина-с-горы в лицо, – заметил Лис-с-горы.
Слуга почему-то хихикнул, ничего не объясняя, и сказал, что веранду можно арендовать хоть на месяц, хоть на два. Лис-с-горы не стал мелочиться и выкупил верхний этаж трактира на целых полгода. Платил он золотом.
Лисье золото мало чем отличалось от золота людишек. Когда его пробовали на зуб, оно было такое же твёрдое и имело точно такой же привкус, как и настоящее. Качество зависело от духовных сил лисы, его создающей. У Лиса-с-горы оно было первоклассное. Но отличие всё-таки было: если его брали в руки даосы или если его вносили в храм, то оно пропадало, оставляя вместо себя ту вещь, из которой было создано – листья, щепки, камни… В трактире смело можно было расплачиваться лисьим золотом: трактирщики тут же прятали золото в сундуки и редко разменивали его.
Два месяца сидеть безвылазно в трактире было слишком скучно.
«Нужно чем-то заняться», – подумал Лис-с-горы.
[026] Лис-с-горы заводит «человечьего друга»
Большой Чжан, – или, как его называли в посёлке, Большой Жбан, потому что подбородков у него было пять, а складок на животе восемь, – с которым Лис-с-горы свёл знакомство, узнав о скуке приятеля, затащил его в игорный дом.