– Уж тут скучать не придётся! – уверенно объявил толстяк.
Лис-с-горы особых надежд не питал, чтобы не разочаровываться. Игра в кости занимала его всего пару дней, игра в бамбуковые стаканы чуть дольше, но какое же это веселье, когда постоянно выигрываешь? У Лиса-с-горы был безупречный нюх, так что он всегда знал, в каком стакане находится то, что в него спрятали. Он мог бы на этом озолотиться, но у него и так было полно золота, поэтому выигрыш получал Большой Жбан. Но хозяин игорного дома настойчиво приглашал Лиса-с-горы приходить снова: количество желающих сыграть с Ху Вэем, у которого невозможно выиграть, росло, а значит, росли и барыши хозяина.
«Сегодня ещё сыграю, – подумал Лис-с-горы, – и перестану сюда ходить. Праздник ведь всего через неделю».
– Эй, да у него невозможно выиграть, только время зря потратишь, – уверяли зеваки кого-то.
– А я всё-таки попробую, – ответил кто-то.
Лис-с-горы не сразу поднял глаза на этого кого-то. Он несколько озадачился запаху, который принёс с собой этот кто-то. Крылья носа Лиса-с-горы дёрнулись. Запах этот был ни на что не похож. До этого момента Лис-с-горы полагал, что достаточно хорошо изучил мир людей и запахи, в нём циркулирующие, но такой он ощущал впервые. Вероятно, никто, кроме него, этого запаха не чувствовал. Он был неуловимый, с едва заметными нотками цветов неизвестного происхождения. От него покалывало в носу и под языком, от неё набегала в рот слюна.
Лис-с-горы поднял глаза, чтобы взглянуть на этого кого-то, и, ещё даже толком не разглядев его, подумал: «Я хочу его съесть».
Это было внезапно возникшее в мозгу и очень странное желание: Лис-с-горы, несмотря на слухи, которые ходили о лисах-оборотнях, никогда не ел человеческих потрохов и даже не собирался. Ему, с его уровнем культивации, не было необходимости прибегать к столь грубым, вульгарным методам. И вот сейчас впервые в жизни он всеми фибрами души ощутил, что ему хочется съесть человека.
Лис-с-горы сфокусировал зрение и поглядел на того, кто принёс с собой этот незнакомый, волнующий запах. Молодой мужчина в тёмно-синей одежде, волосы – каштановые, глаза – льдистые, черты лица – изящные и благородные, как и у него самого, руки никогда не знали физического труда, совершенно точно из высшего сословия. За исключением красоты лица и этого странного запаха, в незнакомце не было ничего необычного. Может быть, какой-то неизвестный Лису-с-горы вид призраков? Нет, живая плоть и кровь, лисий нюх был категоричен в выводах. Но этот запах… пожалуй, даже не запах, а аура, окружающая его и имеющая запах чего-то неизвестного и манящего. Очень странно.
Лис-с-горы знаком предложил незнакомцу присоединиться к игре. Когда оба они указывали на бамбуковый стакан, пальцы их на долю секунды соприкоснулись. Живая кровь и плоть: пальцы ощутили человеческое тепло. Лис-с-горы поднёс руку к лицу. Нет, на его пальцах запаха не осталось. Значит, аура, а не запах.
«Нужно разгадать её», – подумал Лис-с-горы. Как и все лисы, он был любознателен и любопытен и не мог пройти мимо услужливо расставленного капкана. Ему непременно нужно было выяснить, как тот устроен и на самом деле ли захлопнется, если, скажем, в него ткнуть палкой. А теперь ему обязательно нужно выяснить, отчего так хочется съесть этого человека.
– Может, сыграем в шахматы? – предложил Лис-с-горы, и незнакомец охотно согласился.
За время шахматной партии и за разговором Лис-с-горы обвыкся, и запах перестал его тревожить. Вытянуть что-то из его нового знакомого было сложно, но хотя бы имя Лис-с-горы узнал.
– У Мин? – переспросил он недоверчиво.
У Мин объяснил, как пишется его имя, и в свою очередь принялся расспрашивать Лиса-с-горы о том же. Лис-с-горы сказал, что его зовут Ху Вэй, и попытался выяснить, откуда У Мин родом. Он знал, что не из этого посёлка: Лис-с-горы его бы почуял. У Мин отвечал неохотно. Лис-с-горы даже подумал, что он попросту выдумывает на ходу ответы на его вопросы. Впрочем, он и сам толком не ответил ни на один.
– Ты ведь тоже не из этих мест, – сказал У Мин.
Лис-с-горы кивнул и ответил, что пришёл поглядеть на праздник Распогодья, вернее, взглянуть на Господина-с-горы.
– Хочу узнать, на самом ли деле он так красив, как о нём говорят, – пояснил Лис-с-горы, хотя У Мин ничего не спрашивал.
– А… – отозвался У Мин безучастно, – вряд ли у тебя получится.
– Почему?
– Никто никогда не видел его лица. Он всегда носит маску.
Лис-с-горы озадаченно поскрёб за ухом, тут же сощурился:
– Ты ведь не из этих мест, откуда ты знаешь?
У Мин явно смутился вопросу, принялся одёргивать и оглаживать воротник одеяния.
– Слухи уже и до столицы дошли? – фыркнул Лис-с-горы. – И что, вообще никогда маску не снимает?
– Вообще никогда.
– Как же он тогда ест?
– А… Вероятно когда ест, то снимает, – сказал У Мин, оставляя воротник в покое. – А может, у него есть отдельная маска – с прорезью для рта.
Лис-с-горы задумчиво поглядел в сторону, поглаживая подбородок. Если дела обстояли так, как говорил У Мин, то ему не удастся увидеть лицо Господина-с-горы. Неужели он проделал такой путь и торчал тут столько времени зря?
– А почему он никогда не снимает маску? – спросил Лис-с-горы.
У Мин пожал плечами:
– Люди разное говорят. Может, слишком уродлив, чтобы ходить без маски?
– А даосы?
– Что даосы?
– Даосы его лицо видели, или он и на горе тоже ходит в маске?
– Даосы видели, – сказал У Мин и опять принялся утюжить воротник. – Он не снимает маску при простых смертных.
– Какая осведомлённость, – фыркнул Лис-с-горы. – Зуб даю, ты тоже сюда явился, чтобы на него посмотреть, потому загодя и расспросил о нём!
У Мин неловко засмеялся.
Лис-с-горы запрокинул голову, разглядывая потолок. Он вовсе не собирался отправляться обратно на Хулишань ни с чем.
Глаза его вспыхнули, и он объявил:
– Я непременно увижу его лицо!
– Как? – удивился У Мин.
Лис-с-горы не ответил, но коварная ухмылка не сходила с его лица ещё долго.
[027] «Лис, которого провели»
День выдался солнечным и жарким, как раз для праздника Распогодья! Люди бросили работу, закрыли лавки и толпились на улице, переругиваясь за лучшие места. Каждому хотелось взглянуть на процессию.
Лис-с-горы выбрал отличное место для засады – высокое дерево с лишённым веток стволом. Людишкам было не по силам на такое взобраться, а он легко взлетел на верхушку и затаился там, разглядывая улицу, которая с этого ракурса была как на ладони.
Стражники магистрата лениво бродили тут и там, но их он не страшился. Опасаться следовало даосов. Лис-с-горы понятия не имел, что они предпримут, если он осуществит задуманное, а собирался он спрыгнуть с дерева прямо перед процессией и сорвать с лица Господина-с-горы маску. С его лисьими способностями сделать это легче лёгкого! Но если даосы его схватят или применят к нему магию, то он наверняка превратится из человека обратно в лиса. Раскрывать себя ему не хотелось: ему нравился этот посёлок и людишки.
«Всё нужно сделать очень быстро, – подумал Лис-с-горы. – Сорвать маску, взглянуть и улиснуть, пока даосы не опомнились».
Если говорить о музыке, что играла на празднике, то Лису-с-горы она не нравилась. Слишком шумная, неприятно отдающаяся в чутких лисьих ушах. Лису-с-горы нравился звук флейты. Забавы ради он выучился на ней играть. Звуки циня[18] были резковаты, но Лис-с-горы любил слушать и их. Он выучился и игре на цине, но получалось у него хуже, чем у людей: лисы воспринимают звуки иначе, и это не могло не отразиться на его игре. Но Лис-с-горы терпеть не мог звон колокольчика – такие бывают на посохах даосов – и барабаны, а музыка на празднике изобиловала тем и этим. Лис-с-горы, ворча, зажал уши руками и какое-то время сидел так, привыкая к какофонии.
Вот показалась праздничная процессия. Центральное место занимала повозка с даосами. Лис-с-горы сразу разглядел человека в маске.
«Господин-с-горы», – догадался он.
Одежды и волосы развевались на ветру, поблескивая золотыми искрами.
«А не слишком ли разодет для даоса?» – невольно подумал Лис-с-горы, который слышал, что даосы ведут весьма скромный образ жизни, доходя до полного отречения. Но отчего-то роскошество его одежды воспринималось как должное.
«Наверное, – решил Лис-с-горы, – бессмертные мастера в шаге от вознесения и должны так выглядеть».
Процессия вот-вот должна была пройти мимо дерева, на котором Лис-с-горы сидел. Он повязал на лицо платок, чтобы случайные знакомые не смогли его опознать, подгадал подходящий момент и направление ветра и спрыгнул с дерева прямо на повозку. Людишки зашумели. Даосы опешили, по счастью, никто даже и не подумал воспользоваться магией. Лис-с-горы застыл на секунду перед Господином-с-горы, будто забыл, для чего спрыгнул.
Лис-с-горы не так уж и хорошо знал мир смертных и многого не понимал в людях. Но будучи лисом, причём лисом, прожившим не одну сотню лет и обладавшим таким совершенным инструментом, как нюх, в одном он был вполне уверен: в смертном мире нет двух людей с одинаковым запахом.
Когда он спрыгнул на повозку и оказался перед Господином-с-горы, крылья носа его дёрнулись. Тончайший, неуловимый запах, который тревожил его всё это время, заполнил ноздри. Лису-с-горы не понадобилось оглядываться, чтобы отыскать глазами У Мина, принёсшего с собой этот запах. Лис-с-горы доверял своему нюху, а нюх говорил ему: У Мин был прямо перед ним, У Мин был Господином-с-горы.
Лис, которого провели.
Лис-с-горы протянул руку и схватил пальцами маску, закрывающую лицо Господина-с-горы. Он собирался сорвать её, но У Мин перехватил его запястье и сжал. Лис-с-горы почувствовал, что снять маску не сможет: У Мин держал крепко, Лис-с-горы не мог двинуть рукой, – а пальцы пережимают его запястье так, что рука начинает неметь. Лис-с-горы легко мог освободиться, применив силу или лисьи чары, но ему не хотелось выдавать себя. Останавливаться на полпути, впрочем, он не собирался и крепче сжал пальцы поверх маски, хрупкий фарфор затрещал и покрылся трещинами, несколько кусков отвалилось. Лис-с-горы разглядел надбровье и край рта.