увства юмора.
[068] Чудодейственные пилюли
– Пятьдесят вторая, – сказал Ху Фэйцинь и сунул очередную пилюлю в рот.
Он проявил чудеса изобретательности и, выпотрошив собственную память и закрома лисьих амбаров, наделал себе разнообразных пилюль, полагая, что хотя бы одна да поможет ему совершить прорыв в культивации хвостов. Он пометил каждую, вышло ровно семьдесят семь штук.
Пилюли набили ему оскомину, но он стоически их ел на завтрак, обед и ужин вот уже вторую неделю. Во рту был стойкий привкус гадости: ему так и не удалось сварить благоуханную пилюлю. Не то чтобы ему не хватало мастерства, он просто не помнил рецепт полностью.
Недопёсок втихаря подъедал за ним остатки пилюль и вылизывал котелки, в которых пилюли варились. Ему было не до амбиций, он просто хотел отрастить второй хвост. Он был не слишком усерден в постижении Дао Лисы, а второй хвост очень хотелось.
Ху Фэйцинь судорожно сглотнул. Лицо у него вытянулось. Эта пилюля была особенно гадкой на вкус.
Лис-с-горы весьма скептически относился к этим экспериментам. Сказать больше, они ему не нравились. Воняло в доме мерзостно, и он не мог там спать.
– Ты хвост пытаешься отрастить или меня отвадить? – поинтересовался Лис-с-горы, сунув Ху Фэйциня лицом в бочку с водой. – Ты воняешь, как хорёк!
Ху Фэйцинь что-то булькнул в ответ. Лис-с-горы вытащил его из бочки и набил ему рот полевыми цветами.
– Жуй! – приказал он, а Недопёску велел зажечь благовония и раскрыть все окна и двери, чтобы выветрить дом. – Тебе самому не противно?
– Противно, – сказал Ху Фэйцинь, отплёвываясь, – но ничего не поделаешь. Это чудодейственные пилюли…
– Что-то я никакого чуда не наблюдаю, – язвительно возразил Лис-с-горы. – А, нет! Чудо, что я не сдох ещё от этой вони!
– …которые помогут мне совершить прорыв в культивации и отрастить девятый хвост.
– Ты и в прошлой жизни ел такую же дрянь? – осведомился Лис-с-горы, заглянув в миску, где лежало ещё двадцать с чем-то пилюль.
– Нет, – сказал Ху Фэйцинь, вытирая лицо рукавом, – ни одной не попробовал.
– Как же ты достиг своего уровня культивации? – удивился Лис-с-горы.
– Никак, – сказал Ху Фэйцинь и, видя, что Ху Вэй неверно истолковал его слова, поспешно добавил: – Духовные силы уже были у меня при рождении.
– В таком объёме? – усомнился Лис-с-горы.
Ху Фэйцинь кивнул, но невольно задумался. Он всегда говорил: «Сколько я себя помню, у меня всегда были духовные силы». И все остальные говорили так же. Но он не мог припомнить своего детства или лиц родителей. Как будто все остальные знали о нём больше, чем он сам. Прежде ему это не казалось странным, но теперь, если подумать…
– Ху Вэй, – серьёзно спросил Ху Фэйцинь, – ты помнишь своё детство?
– Хм? Я же демон, я помню всё на свете, – несколько высокомерно ответил Лис-с-горы. – А что?
– А вот я не помню. Я знаю, что оно у меня было, но ничего припомнить не могу, – рассеянно сказал Ху Фэйцинь.
– У тебя мозги отшибло из-за твоих чудодейственных пилюль? – не удержался Ху Вэй.
Ху Фэйцинь насмешку благополучно пропустил мимо ушей и демонстративно сунул в рот очередную пилюлю. Лиса-с-горы перекосило.
– Фу, – сказал он с отвращением, – теперь лучше даже не дыши в мою сторону.
Ху Фэйцинь рассердился ещё больше и набил рот пилюлями так, что его лицо стало похоже на покусанное пчёлами.
Лис-с-горы расхохотался.
[069] Недопёсок исполняет победную лисью джигу
– Говорил же, что ничего хорошего из этого не выйдет, – назидательно сказал Лис-с-горы, когда Ху Фэйциня скрючило от рези в желудке.
Семьдесят семь пилюль были съедены. Девятый хвост так и не появился.
Ху Вэй заварил травяной чай. На вкус он был ничуть не лучше пилюль. Ху Фэйцинь заартачился, но Лис-с-горы без лишних церемоний влил ему в рот целую миску и зажал ему нос пальцами, так что пришлось проглотить, не то бы задохнулся. Странное дело, но вскоре резь в желудке унялась, Ху Фэйцинь почувствовал себя лучше.
– Что это были за травы? – удивился Ху Фэйцинь, трогая себя за солнечное сплетение. – Не припомню ничего подобного в «Лисьем травнике».
– А ты его хорошо затвердил? – осведомился Лис-с-горы и сунул ему чайник в руки. – На, попытайся вынюхать, из каких трав я заварил чай. Культивировать нюх тоже полезно.
– Лиса-знахарь мне его прочитала, – сказал Ху Фэйцинь, осторожно приподнимая крышку и нюхая теплящийся из чайника дымок. – В нём двадцать шесть рецептов от рези в желудке. Но ни в одном из них не упомянута кора персикового дерева.
– Ага, почуял, – ухмыльнулся Лис-с-горы. – Что это я… Ты же пытался сожрать персиковое дерево однажды. Конечно, ты знаешь, какова персиковая кора на вкус!
– Всё не так было! – возмутился Ху Фэйцинь, густо покраснев. – Ты специально меня дразнишь!
– Конечно, специально. Допивай чай. Нужно выпить целый чайник, чтобы выздороветь полностью.
Ху Фэйцинь состроил кислую мину, но чай допить пришлось: Лис-с-горы несколько раз хрустнул пальцами, будто бы намекая, что если не послушается, то он всегда может напоить его силой.
– Не нужно слишком усердствовать, – назидательно сказал Ху Вэй. – Хвост – штука такая… У него лисья натура: захочет – отрастёт, захочет – нет.
Он не слишком довольно посмотрел на Недопёска, который мотылялся из угла в угол с метлой. Глаза его вспыхнули, он ухватил чернобурку за шиворот и поднял в воздух. Недопёсок выронил метлу и испуганно тявкнул, полагая, что Ху Вэй вышвырнет его на улицу.
Лис-с-горы расхохотался и повернул Недопёска так, чтобы показать его хвост Ху Фэйциню:
– Смотри, Недопёску удалось отрастить второй хвост. Я уж думал, что у него никогда не получится.
Он небрежно шмякнул Недопёска на пол. Тот завертелся, пытаясь разглядеть второй хвост, а когда разглядел, то испустил такой пронзительный вопль, что Ху Фэйцинь и Ху Вэй невольно зажали уши.
– Недопёсок, ты что, сдурел? – недовольно спросил Ху Вэй и потряс головой.
Недопёсок принялся тявкать и лаять, что у лис сродни смеху.
– Второй хвост! – воскликнул он в восторге и высоко подпрыгнул. – У меня отрос второй хвост!
Он покружился, ловя хвост зубами, и принялся приплясывать, высоко вскидывая лапы и выделывая такие коленца, что оба лиса-оборотня уставились на него не мигая. Па этого странного танца становились всё причудливее.
– Что он делает? – спросил Ху Фэйцинь.
– Хм… Фэйцинь, ты на него дурно влияешь.
– Почему? – оскорбился Ху Фэйцинь.
– Никогда не видел, чтобы лисы танцевали. Нахватался от тебя всяких глупостей…
– Это не от меня! Я никогда не делал ничего подобного!
– Люди танцуют, сам видел, – возразил Лис-с-горы.
– Даосы – нет! – однозначно сказал Ху Фэйцинь.
– А как же ритуальные танцы?
Ху Фэйцинь поджал губы. В ритуальных танцах он участвовал с большой неохотой, да и танцами в истинном смысле это не назовёшь: всего лишь череда наполненных глубинным смыслом обрядовых движений.
Недопёсок плясал, пока не свалился на пол от усталости. Язык у него вывалился из пасти, а шерсть взмокла. Ху Вэй с самым серьёзным видом взял его за хвост и окунул в бочку с водой.
[070] На Лисью гору надвигается гроза
Ху Фэйцинь высунулся из окна и поглядел в небо. Погода испортилась внезапно: набежали тучи, загрохотал гром, засверкали молнии, гроза пришла к горам-близнецам и остановилась где-то между ними, на Хулишань чувствовались её отголоски. Гром Ху Фэйциню не нравился: его слух чудовищно страдал от громовых раскатов, он то и дело зажимал уши ладонями, – а вот молнии казались даже красивыми. Он бы хотел взглянуть на них поближе, но тогда пришлось бы вымокнуть под дождём: молнии били где-то в лесах за посёлком. Мокнуть Ху Фэйциню не хотелось.
Лис-с-горы пришёл, держа над собой раскрытый бамбуковый зонт.
– Не высовывайся так, – хмуро сказал он. – Если молния в тебя попадёт, от тебя один клочок палёной шерсти останется.
– Они далеко. На Таошань никогда не было гроз.
– Не сомневаюсь, – фыркнул Ху Вэй, поднимаясь на крыльцо и отряхивая зонт.
– А сюда гроза придёт? – поинтересовался Ху Фэйцинь, продолжая выглядывать на улицу.
– Нет. Хулишань окружена барьером, он способен выдержать небесную атаку. Если, конечно, они не применят небесное оружие.
– Что-что? – Ху Фэйцинь ничего не понял.
– Эта гроза – дело рук кого-то из небожителей, – неохотно пояснил Ху Вэй.
– Правда? А я всегда думал, что грозы – это природное явление…
– Так и есть, но эта особенная.
– И как ты это понял? – заинтересовался Ху Фэйцинь.
– Я же демон, – неохотно ответил Лис-с-горы, – я такие вещи чувствую.
– И зачем небожителям насылать на людей грозы? – не унимался Ху Фэйцинь.
Лис-с-горы поставил зонт в углу, плюхнулся на подушку и подвернул рукава, чуть подмокшие от дождя.
– Да по разным причинам. Чаще всего, чтобы застращать людишек. А может, устроили охоту на какого-нибудь перерождённого демона, – добавил он мрачно.
– Как это?
– Развлечение у них такое, – ядовито сказал Лис-с-горы. – Выбирают жертву и насылают на неё молнии, пока одна из них не поразит цель. Демон улепётывает со всех лап, прячется, но молнии его всё равно находят и убивают. Любимое развлечение Небесного императора.
Ху Фэйцинь почувствовал, что ему не хватает воздуха.
– Откуда ты всё это знаешь? – выдохнул он.
Лис-с-горы угрюмо покачал головой и сказал:
– В мире демонов они тоже иногда охотятся. На окраинах, где демоническая завеса не так прочна. Но чаще в мире людей.
– Но… зачем?
– Я же сказал, забавы ради. Право сильного и всё такое. Треклятый Небесный император… – И Лис-с-горы сквозь зубы прорычал какое-то ругательство.
Ху Фэйцинь поглядел на небо, потом на Лиса-с-горы.
– Что? – спросил тот, усмехаясь.
– Но ведь везде говорится, что Небеса милосердны и справедливы, – нервно сказал Ху Фэйцинь.