Перед креслом был стол, заваленный бумагами и свитками. Предполагалось, что Юн Гуань давным-давно должен был всё это разобрать и подписать, но он и пальцем о палец не ударил, чтобы приступить к работе.
– Как же мне скучно, – сказал он, закатывая глаза к серому небу (кресло и стол стояли прямо во дворе его дворца, под деревом).
Послышались шаги, к столу подошла юная особа секретарского вида и неопределённого пола. Юн Гуань знал Шу Э не одно тысячелетие, но так и не был до конца уверен, юноша это или девушка. Его иной раз подмывало сдёрнуть с Шу Э одежду и поглядеть, есть там на что глядеть или нет, а если есть, то где – снизу или сверху, но он каждый раз исполнялся благоразумия. С Шу Э лучше было не связываться: в подчинении у Шу Э были тени трёх миров.
– Владыка, – сказала Шу Э, подходя и долгим взглядом оглядывая заваленный бумагами и свитками стол.
Юн Гуань сделал вид, что не замечает этого взгляда, повертел кисть в пальцах и повторил со вздохом:
– Как же мне скучно, Шу Э!
– Я заметила, – сдержанно заметила Шу Э, и её личико стало ещё строже. – Владыка, примите вертикальное положение. Произошло кое-что из ряда вон выходящее, дело требует вашего безотлагательного вмешательства.
Юн Гуань скривился. Работать он не любил, а «безотлагательно вмешиваться» тем более. В Великом Ничто не было времени как такового, а значит, и необходимости спешить с чем бы то ни было: из Великого Ничто можно было попасть в какой угодно момент времени в любом из трёх миров, если приложить усилие. Прилагать усилия, к слову, Юн Гуань тоже не любил.
– Владыка, – сказала Шу Э, – кто-то пытается убить бессмертного!
– И что с того? – фыркнул Юн Гуань. – Одним бессмертным больше, одним меньше. Ты удивишься, но небожителей на Небесах пруд пруди!
– Но если его убьют, нарушится равновесие трёх миров!
– Почему? – нахмурился Юн Гуань и сел прямо.
– На нём метка демона. Она запустит обратное проклятие и поразит мир смертных, если бессмертный умрёт…
– Погоди, погоди, – поднял ладонь Юн Гуань, – давай по порядку. Какое ещё проклятие?
– На бессмертном проклятие смертных. Если он умрёт от проклятия, метка демона активируется и…
– Чья метка?
– Метка клана Ху.
Юн Гуань поморщился:
– Шу Э, ты меня запутала! Давай с самого начала. Как бессмертный оказался в мире смертных?
– Это младший сын Небесного императора. Его изгнали в мир смертных на десять тысяч лет.
Юн Гуань вскочил на ноги:
– Что? Почему мне никто об этом не сказал?
Шу Э сердито глянула на него:
– Если бы вы не ленились, а занимались своими прямыми обязанностями, то обнаружили бы среди прочих бумаг на своём столе и доклад о небесных происшествиях. Но вы не удосужились даже для вида их передвинуть!
Юн Гуань стал быстро перебирать бумаги, откидывая ненужные в сторону, пока не наткнулся на свиток с докладом о небесных происшествиях. Шу Э очень недовольно подумала, что придётся потратить немало времени, чтобы навести порядок.
– Циньван Фэйцинь Высочайшей волей изгоняется на десять тысяч лет из Небесного дворца, – прочёл Юн Гуань, и его лицо вдруг стало хищным, как у грифа.
Шу Э поёжилась. Всем в Великом Ничто было известно, что Вечный судия терпеть не мог нынешнего Небесного императора и не упускал случая ему насолить. Жаль только, как говаривал сам Юн Гуань, случай представлялся редко.
– Что за история с изгнанием? – спросил Юн Гуань.
Шу Э рассказала, что знала, о низвержении Первого принца в мир смертных.
– То есть он ещё и не знает, что он циньван? – фыркнул Юн Гуань. – Небесный император такой осёл, что даже заклятье нормально наложить не может? А проклятие? Что там с проклятием?
Шу Э рассказала и об этом.
– …И теперь древесные духи пытаются убить Первого принца, чтобы он развоплотился и вознёсся до того, как проклятие свершится.
– А метка? Откуда в мире смертных взялся истинный демон?
Шу Э неопределённо повела плечами:
– Я слышала, что один из демонов спустился в мир смертных пять или шесть тысяч лет назад, но мы не обращали на него внимания, поскольку он никак не влиял на земной мир. Это кто-то из клана Ху, лисьих демонов. Мы не вмешиваемся, если демоны не вмешиваются.
– Не вмешиваются, говоришь? – фыркнул Юн Гуань. – Наложить метку – это, по-твоему, «не вмешиваются»?
– Но ведь она была наложена на бессмертного, а не на человека, так что прямым вмешательством это считать нельзя, владыка, – возразила Шу Э.
– Тут ты, пожалуй, права, – задумчиво пробормотал Юн Гуань.
Шу Э поглядела по сторонам. Краски стремительно возвращались в Великое Ничто. Юн Гуань преодолел скуку.
[099] Вечный судия подкладывает Небесному императору… лису
– Итак, – сказал Юн Гуань, быстро облизнув губы, – сын Небесного императора проклят, Небеса пытаются его вернуть, прикончив с помощью древесных духов, а метка демона запустит обратное проклятие, если это произойдёт?
Шу Э утвердительно кивнула:
– В общих чертах. С бессмертным может произойти что угодно. Я не уверен, что он вообще сможет развоплотиться и вознестись, пока на нём метка демона.
– Что именно за метка?
– Печать принадлежности.
Юн Гуань присвистнул:
– И с какого перепугу демоны теперь объявляют своей собственностью небожителей?
– Вероятно, произошла ошибка. Демон не понял, что это небожитель, – подумав, предположила Шу Э.
– Как демон может не понять, что перед ним небожитель? – возразил Юн Гуань. – Надо быть или тупым, или слепым, чтобы этого не заметить!
– Заклятье Небесного императора искажает восприятие всех живых существ, которые вступают в контакт с Первым циньваном, – сказала Шу Э, сверившись по своим записям. – Вероятно, демон тоже попал под небесные чары.
– Хм, хм…
Юн Гуань быстро обошёл вокруг кресла, постукивая пальцами по губам, остановился:
– А за что изгнали Первого циньвана?
– Он ослушался Небесного императора.
– И что с ним станет, если всё пройдёт по небесному плану?
– Ну… вероятно, заточат в темницу на оставшийся срок, – неуверенно предположила Шу Э. – Вряд ли Небесный император его помилует. Но нужно не об этом думать, а о том, что случится с миром смертных, если метка демона отразит и запустит обратное проклятие!
Юн Гуань улыбнулся. Шу Э поёжилась. Улыбка этого ничего хорошего не предвещала.
– Шу Э, позаботься, чтобы этого не случилось, – велел Юн Гуань. – Пусть тени заберут его тело, пока душа не успела отлететь. Принесите его к Реке Душ.
– Что вы хотите сделать? – осторожно спросила Шу Э.
– Избавить мир смертных от грядущей катастрофы, разумеется, – несколько обиженно отозвался Юн Гуань. – И если ты хочешь спросить у меня разрешения наказать виновных в проклятии, то я его тебе, разумеется, даю. Позаботься обо всём. Я буду ждать тебя у Реки Душ.
Он, прищёлкнув пальцами, открыл портал к Реке Душ. Шу Э приподняла брови. Её хозяин редко покидал Великое Ничто.
Тем не менее Шу Э исполнила приказ Вечного судии в точности: когда Юн Гуань оказался на берегу Реки Душ, Шу Э уже доставила туда стремительно хладеющий труп Господина-с-горы, или Первого принца Фэйциня.
Юн Гуань наклонился над ним, разглядывая его лицо.
– Да, это точно сын Небесного императора. И метка на нём действительно есть. О чём думал этот демон, оставляя метку на таком месте? – Он потыкал Первого принца в губы пальцем. – Шу Э, ты знаешь, что я собираюсь сделать?
– Догадываюсь, но всё же спрошу: что?
– Я не позволю ему вернуться в Небесный дворец, – широко улыбаясь, сказал Юн Гуань. – Я устрою ему прямое перерождение. Забавно будет, когда Небесный император с ног собьётся, разыскивая его.
– Очень, – непередаваемым тоном сказала Шу Э.
– Давай верни ему сознание, – велел Юн Гуань, превращаясь в старика.
– Зачем вы это сделали? – удивилась Шу Э.
– А ты видела, как вечных судий изображают в книгах? Если он увидит, какой я Сю-шэн[31], он не поверит, что я Вечный судия.
Шу Э закатила глаза, но повиновалась.
Но Первый принц превзошёл все их ожидания! Когда он начал торговаться с Вечным судиёй за воспоминания, Юн Гуань и Шу Э (невидимая глазу) переглянулись в совершенном изумлении. Первый принц доторговался до того, что понизил свой ранг до бессловесного существа.
Юн Гуань развеселился. Даже он сам не знал, в какое существо переродится Первый принц, но предполагал, что метка демона сделает своё дело: её оставил лисий демон, значит, переродится в лиса или в существо близкой лисам породы.
Господин-с-горы переродился в шелудивого лиса.
Юн Гуань захохотал так, что Великое Ничто заходило ходуном и подняло волны на недвижимой обычно Реке Душ. Шу Э поглядела на него укоризненно.
– Какую славную… лису я подложил Небесному императору! – Юн Гуань хохотал без остановки. – А самое замечательное во всём этом, что Небесный император никогда не найдёт своего сына!
– Почему? – не поняла Шу Э.
– Метка демона скроет перерождённого от Небесного взора. Отыскать его можно лишь в том случае, если перерождённый сам этого захочет. А поскольку Первый принц не помнит, что он Первый циньван и небожитель, то он никак не проявит себя!
– Но… вряд ли он проживёт достаточно долго, чтобы… Жизнь обычного лиса полна опасностей, – с лёгкой жалостью в голосе сказала Шу Э.
Юн Гуань превратился в самого себя и открыл портал обратно к дворцу:
– Ещё как проживёт! Я позаботился, чтобы он угодил в нужное место и в подходящий момент. Забавно будет поглядеть, что из этого получится.
Шу Э не сразу поняла, что Юн Гуань имеет в виду, а когда поняла, то воскликнула:
– Но ведь они тогда узнают друг друга?
– Разумеется, – утвердительно кивнул Юн Гуань. – Разумеется, они тогда узнают друг друга. Однажды. И это-то самое интересное! [100] Первый принц пропал!
Император и императрица, почти не мигая, глядели на подсвеченный магический круг. Прошло уже двадцать небесных минут, но круг так и остался пустым.