[130] Лисий бог хочет спать, а не вот это всё
Даос решительно распахнул дверь и вошёл в дом Чжао И. Внутри пахло кровью. Даос огляделся. На кровати лежал без видимых признаков жизни юноша со сложенными на груди руками. Выглядел он измождённым. Даос решил, что демон высасывает из него жизненную энергию. Собственно, сам демон обнаружился возле кровати. Странная, ни на что не похожая аура исходила от него.
Ху Вэй сидел возле кровати, вытянув ноги так, чтобы никто не мог к ней подойти. Глаза его были закрыты, но он лишь притворялся спящим. Даоса он почуял давно, ещё когда тот только вошёл в деревню, но не счёл нужным что-то предпринимать. Разницу в силах он чувствовал очень хорошо.
«Этот настоящий, – подумал Лис-с-горы с некоторым удовольствием, – не то что некоторые! Если скормить его сердце Фэйциню, рана бы тут же затянулась».
Но Ху Фэйцинь вряд ли бы на это согласился.
Ху Вэй подумал сначала, что даос просто мимо проходил и пойдёт своей дорогой, когда жители деревни его накормят и выслушают, но даос направился прямо к дому Чжао И, и Лис-с-горы сообразил – люди наняли даоса, чтобы тот прогнал из деревни демона. То есть его, Лиса-с-горы. Эта мысль Ху Вэя неимоверно позабавила. Он открыл глаза и поглядел на даоса.
Даос вздрогнул, когда увидел в черноте глаза золотой зрачок. Сомнений у него не осталось, перед ним был демон. Он справился с накатившей вдруг дрожью и, стукнув посохом об пол – колокольчики звякнули, – сказал:
– Демон, я пришёл изгнать тебя. Если не оставишь этого юношу по доброй воле, тебе не поздоровится.
Ху Вэй приложил палец к губам и сказал недовольно, приглушив голос:
– Тише! Ты его разбудишь.
То, что демон не проявил страха, вызвало у даоса досаду. Демон не казался ему особенно сильным или страшным, он вообще мало походил на демона. Даос стукнул посохом в пол вторично, колокольчики зазвенели ещё громче.
– Оставь его и уходи, – повторил даос, повышая голос, – тебе не справиться со мной.
Ху Фэйцинь шевельнулся во сне и едва слышно застонал. Ху Вэй рывком встал на ноги, чтобы заслонить кровать.
– Демон, – сказал даос, складывая пальцы перед лицом, чтобы начать читать сутру изгнания, – повторяю в третий раз, оставь его и уходи. Я изгнал многих демонов…
– Поглядел бы я, как ты попытаешься изгнать меня, – фыркнул Лис-с-горы, теряя терпение. – Даочжан, ты слепой или тупой? Бросать мне вызов…
Даос забормотал сутру, пальцы быстро двигались, складываясь в мудры. Демон уже должен был начать развоплощаться. Даос бросил на него быстрый взгляд. Ху Вэй стоял незыблемо. Сутры на него не действовали. Ху Вэй насмешливо улыбнулся и задался вопросом, что бы стал делать даос, если бы он вдруг начал повторять сутру изгнания вслед за ним?
– Так ты настолько силён? – воскликнул даос, выставляя вперёд посох, как копьё. – Что ж, сразимся!
«Ненормальный какой-то», – подумал Лис-с-горы. Даосы, насколько он знал, боевыми монахами не были. Хэшаны – вот те знали боевые искусства. Он невольно встал в защитную стойку, в правой руке начал клубиться темноватый дымок материализуемого копья.
И тут…
Даосу показалось, что на него обрушилась страшная неведомая сила. Он не смог устоять на ногах, упал сначала на колени, а потом и на четвереньки, выронив посох. Он бросил на демона гневный взгляд, решив, что тот воспользовался колдовством, и с изумлением увидел, что демона тоже гнёт к полу. Ху Вэй приложил неимоверное усилие, чтобы не рухнуть ничком. Он упёрся ладонью в пол и устоял на одном колене.
– Говорил же – не разбуди, – сердито сказал Ху Вэй даосу.
Даос увидел, что юноша уже не лежит, а сидит в кровати. Глаза его были открыты, но ни зрачков, ни радужки не было – сплошная белизна сияния.
– Почему меня опять будят? – проговорил Ху Фэйцинь, едва шевеля губами. – Я ведь сказал, что хочу спать. Так сложно позволить мне выспаться?
[131] Церемониальное Дао в исполнении Недопёска
– Недопёсок, разбуди его! – велел Лис-с-горы, упираясь в пол и второй ладонью. Он сообразил, что Ху Фэйцинь всё ещё спит, а разговаривает во сне, и духовные силы применил непроизвольно.
Сяоху высунулся из-под кровати, протянул лапу и подёргал Ху Фэйциня за рукав. Тот закачался, голова его упала на грудь. Ху Вэй почувствовал, что тяжесть на плечах пропала, и поспешно вскочил на ноги. Даос кое-как поднялся, упёрся посохом в пол, тяжело дыша.
– Этот юноша, должно быть, тоже даос, – пробормотал он. – Как так могло выйти, что он одержим демоном?
Ху Фэйцинь между тем поднял голову и открыл глаза.
– А? Что? – переспросил он.
Он поглядел на Ху Вэя, и ему показалось, что Лис-с-горы какой-то встрёпанный. И вот тут Ху Фэйцинь увидел даоса. Глаза его сузились, он прошипел:
– Даос? Что здесь делает даос?
– Не волнуйся, – сказал Ху Вэй небрежно, – этот явился не к тебе. Он меня изгоняет.
– Гляжу, безуспешно? – фыркнул Ху Фэйцинь.
Лис-с-горы засмеялся, вплетая пальцы себе в висок:
– Разве это под силу обычному человеку? Меня даже боги прогнать не могут.
Ху Фэйцинь подумал, что если бы Ху Вэй стоял чуть ближе, то он бы ему хорошенько двинул за такие дерзостные намёки.
– Юноша, – сказал даос, выставляя посох в сторону Ху Вэя, – не волнуйся, я избавлю тебя от этого демона. Небеса милосердны, они дадут мне силу на борьбу со Скверной.
Лицо Ху Фэйциня на секунду стало хищным. Ху Вэй беспокойно шевельнулся:
– Фэйцинь?
– А меня что, за человека приняли? – после паузы спросил Ху Фэйцинь, поглядев на Лиса-с-горы. Тот ответил хохотком.
Ху Фэйцинь спустил ноги с кровати, встал. Ху Вэй тут же метнулся к нему, поддерживая.
– Всё нормально, я могу стоять, – возразил Ху Фэйцинь, отстраняясь. – Это так смехотворно, что придало мне сил. Нужно бы разрешить это недоразумение, пока никто не пострадал.
Он окинул даоса быстрым, цепким взглядом. Это явно был «породистый», так сказать, молодой мужчина. Траурные белые одеяния сидели на нём щеголевато, но сапоги были стоптаны странствиями. Перчатка на правой руке намекала, что с оружием или боевыми Дао он знаком. Пожалуй, он был силён. Для человека или даоса.
– Даочжан, для начала я представлюсь…
Сяоху подёргал его за рукав:
– Шисюн, шисюн, а можно я?
– Можно ты – что? – не понял Ху Фэйцинь.
– Можно я тебя представлю? В Небесном дворце я видел, как это делается, – виляя хвостами, сказал Недопёсок.
– А пусть, – хохотнул Лис-с-горы.
Ху Фэйцинь, подумав, разрешил. Сяоху важно сложил лапы перед собой, церемонно поклонился.
«Вылитый небесный советник!» – подумал Ху Фэйцинь, развеселившись.
Сяоху задрал морду и принялся старательно выводить слово за словом:
– Поклон Первому циньвану Небесного дворца, Тайцзы Фэйциню, Лисьему богу… и моему шисюну, – добавил он скороговоркой.
Ху Вэй захохотал и толкнул Ху Фэйциня в бок:
– Да ты и в самом деле важная шишка! У тебя титулов больше, чем хвостов.
И тут же оба они уставились на даоса, который неожиданно отбросил посох, бухнулся на колени и, складывая кулаки, отвесил медленный, церемонный поклон со словами:
– Ничтожнейший[17] приветствует небесного наследника!
[132] Даос называется
– Небесный поклон, – машинально сказал Ху Фэйцинь.
– Что? – не понял Ху Вэй.
– Приветствие, принятое в Небесном дворце при обращении к членам семьи императора.
– И откуда даосу известно, как нужно кланяться членам семьи императора? – выгнул бровь Лис-с-горы.
– Или он обрёл просветление, или…
– Или?
– Или был на Небесах.
Ху Вэй тут же нахмурился, выкинул руку в сторону, закрывая Ху Фэйциня рукавом:
– Явился за тобой?
«Вряд ли, – подумал Ху Фэйцинь. – Если бы он был послан отцом, то знал бы меня в лицо».
– Кто ты? – спросил он у даоса.
– Ничтожнейшего зовут Чангэ, – сказал даос, не поднимая головы.
– Что-что? – переспросил Лис-с-горы, и Ху Фэйцинь объяснил ему, что при разговоре с Небесным императором и его семьёй нельзя говорить о себе в первом лице, это запрещено и карается смертью.
– Встань, – велел Ху Фэйцинь.
– Ничтожнейший не смеет.
– А вот интересно, – задумчиво сказал Лис-с-горы, – почему он безоговорочно поверил? Может, мы его обдурить хотим, вот и несём несусветную чушь?
– Потому что Сяоху процитировал строку из церемонии Становления, – сказал Ху Фэйцинь, – а её текст знают только небесный советник-церемониймейстер и члены семьи императора. Миру смертных тайна сия неведома.
– А это значит, – сказал Лис-с-горы, тут же нахмурившись, – что наш даос-не-даос не только бывал на Небесах, но и в Небесном дворце?
– Я тебе больше скажу, – возразил Ху Фэйцинь, – он бывал на церемонии Становления.
Они враз поглядели на коленопреклонённого Чангэ.
– Встань, – повторил Ху Фэйцинь, – мы в мире смертных, а не в Небесном дворце. Я не могу разговаривать с твоим затылком.
– Ничтожнейший не посмеет взглянуть в лицо небесного наследника, – отозвался Чангэ. – Ничтожнейший не заслуживает даже одним воздухом дышать с небесным наследником. Ничтожнейший…
– Ну так не дыши, – сказал Лис-с-горы, которому надоело всё это слушать, и за шиворот вздёрнул даоса на ноги. – Ни минуты покоя… Чангэ, ты сказал? Просто Чангэ? Это имя, фамилия или даосская кличка?
– У ничтож… У меня нет фамилии, – сказал даос, недовольно глядя на Лиса-с-горы. – Не трогай меня, демон! Само твоё присутствие оскорбляет небесного наследника!
– Уж позволь мне самому решать, что меня оскорбляет, а что нет, – пробормотал Ху Фэйцинь, а Лис-с-горы ухмыльнулся. – Ты сказал, что фамилии у тебя нет? Это даосское отречение или…
– Или? – с интересом спросил Лис-с-горы, видя, что Ху Фэйцинь умолк на полуслове.
– Или её запрещено произносить? – докончил Ху Фэйцинь, пристально глядя на даоса.