Когда кандалы защёлкнулись, он рухнул на колени под их тяжестью, испытав некоторое потрясение. Кандалы запечатали его силу небожителя и бога. По счастью, лисьи силы остались при нём. Вероятно, небесный хрусталь действовал подобным образом лишь на небожителей и небесных существ, а демоны были ему неподвластны. Благодаря лисьим силам Ху Фэйцинь смог подняться на ноги, но лицо его покрылось смертельной бледностью и холодным потом. Давление было чудовищное, он стоял только исключительным усилием воли.
Старшие братья были явно разочарованы, что не придётся тащить его волоком, но скоро утешились, решив возвращаться в Небесный дворец не телепортацией, а обычным путём, через Небесные врата. Они ехали верхом, Ху Фэйциню пришлось идти пешком всю дорогу. Ноги он передвигал с трудом, страшная тяжесть давила на него, гнула к земле, как ветер деревья, нечеловеческих усилий стоило хотя бы прямо держать спину. Вероятно, чем больше были запечатанные силы, тем сильнее была отдача. Старшим братьям доставляло удовольствие на него смотреть, и он твёрдо решил не выдавать им своей слабости.
После был бесконечно долгий подъём по Небесной лестнице. Ху Фэйцинь считал ступени и невольно сравнивал эту лестницу с той, что была на Хулишань. Когда Лис-с-горы спихнул его с лестницы, он пересчитал все ступени! С этой бы пришлось катиться в три или четыре раза дольше. Стражники, которые охраняли каждый пролёт, были явно смущены, что наследника небесного престола ведут под конвоем, и отводили глаза. Небожители были потрясены не меньше. О реальных причинах знали лишь в Небесном дворце, всем остальным сказали, что Первый принц то ли потерялся, то ли затерялся в мире смертных по нелепой случайности из-за сбоя в работе небесных зеркал. Но это, разумеется, не объясняло наличие кандалов на его руках!
Силы нужно было беречь, к тому же у него всё ещё было лишь восемь хвостов, поэтому Ху Фэйцинь преодолел искушение превратиться в лиса-оборотня и перепугать их до хорькового визга. Жаль, что он не успел вернуть себе девятый хвост. Сражение с Тьмой его порядком вымотало, он толком не восстановился.
В тронном зале, куда его привели, небожителей было мало, только стражники и советники. Ху Фэйцинь окинул зал быстрым взглядом. Ни императрицы, ни Второй принцессы он не увидел и несколько встревожился. Хотя, вероятно, им просто запретили присутствовать, чтобы они не помешали, как в прошлый раз. Небесный император сидел на троне, лицо у него было желчное.
Глашатай, который должен был объявлять всех, кто входил в тронный зал, запнулся, но выкрикнул:
– Тайцзы Фэйцинь. Третий циньван. Четвёртый циньван.
– Болван, – прошипел Третий принц сквозь зубы, – прежде нужно было представить нас. Преступников называют в последнюю очередь!
[178] Небесный приговор
Четвёртый принц ударил его древком копья по икрам, Ху Фэйцинь не удержался и рухнул на колени.
– Тайцзы Фэйцинь, – сказал Небесный император холодно, – нам стоило больших трудов тебя разыскать. Ты пал так низко! Опустился до того, чтобы укрыться в мире демонов.
Советники принялись шептаться, не скрывая ужаса. Ху Фэйцинь скользнул по ним взглядом, посмотрел на Небесного императора.
– Надеюсь, ты сдержишь слово и оставишь тот мир в покое, – проговорил он, хмуря брови. За это он получил копьём по спине от Третьего принца.
– Преступникам запрещено говорить! – упиваясь собственной властью, рявкнул Третий принц.
Ху Фэйцинь, не поворачивая головы, взглянул на него вполглаза. Третий принц отшатнулся. Зрачки у Ху Фэйциня были лисьи, взгляд – тяжелее небесных кандалов.
– Небесный император всегда держит слово, – скривился Небесный император. – Поэтому ты здесь. Объявляю небесный приговор. Тайцзы Фэйцинь, ты будешь наказан и заточён в Небесную темницу на тысячу небесных лет. Надеюсь, ты одумаешься, а тысячи небесных лет хватит, чтобы избавить тебя от Скверны. Если через тысячу лет ты не подчинишься Небесной воле, ты будешь казнён.
– Почему бы не казнить меня прямо сейчас? – проговорил Ху Фэйцинь, глядя Небесному императору прямо в глаза.
– Молчать! – гневно сказал Небесный император и вытянул вперёд руку.
Всплеском духовной силы с Ху Фэйциня сорвало одежду, разорвало в клочья и развеяло в прах. На нём остались лишь штаны и сапоги. Небесный император сузил глаза, увидев следы лисьих укусов на теле Ху Фэйциня. Они ещё не успели истаять. Это разозлило Небесного императора. Он собирался сделать широкий жест, чтобы впечатлить советников: отменить часть небесного приговора и отправить Тайцзы в заточение нетронутым, – но теперь передумал. Он сошёл с трона, пальцы его левой руки скрючились, позволяя небесной Ци выйти наружу и принять форму плети. Он лично собирался привести небесный приговор в исполнение. Сдерживаться он не стал и ударил в полную силу.
Перед глазами Ху Фэйциня потемнело, когда плеть опустилась на его спину в первый раз. Он прикусил язык, чтобы вернуть себе ясность сознания. Из горла его не вырвалось ни звука ни сейчас, ни потом, когда на его спину и плечи обрушивался удар за ударом. Девять, их было девять.
«По количеству хвостов?» – подумал Ху Фэйцинь, усмехаясь.
Оказалось, что по количеству проступков. Небесный император оглашал их, но Ху Фэйцинь не вслушивался. Спину, должно быть, заливала кровь: он чувствовал, как она стекает по лопаткам и позвоночнику.
Нанеся девятый удар, Небесный император велел:
– Поднимите его.
Ху Фэйцинь поднялся на ноги сам. Глаза его заледенели. Он высоко поднял голову, держа себя с достоинством даже в таком жалком виде. Они хотели его унизить этой поркой? Он не считал это унижением, но с этого момента окончательно и бесповоротно перестал считать себя частью Небесной семьи. Одуматься через тысячу небесных лет и подчиниться Небесной воле? Вот так низко он точно не упадёт.
Небесный император раздражённо и даже разочарованно цыкнул зубом и кликнул шелкопрядных фей. Они закружились возле Ху Фэйциня, нашивая на него одежду слой за слоем.
«В Небесную темницу меня при полном параде отправить хочет, но кандалы снимать боится», – подумалось Ху Фэйциню.
Он чувствовал, что одежда на спине пропиталась кровью, отяжелела и прилипла к коже. Шелкопрядные феи старались на него не смотреть, но он заметил, что у них на глазах слёзы. Он ободряюще им улыбнулся. Они всегда шили для него одежду, с самого его детства. Видеть его в таком состоянии им, вероятно, было тяжело.
– Скажите матушке, что со мной всё в порядке, – одними губами сказал он.
Шелкопрядные феи испуганно переглянулись, одна из них быстро приблизила лицо к его уху, делая вид, что подвязывает его рукава, и прошептала:
– Богиня небесных зеркал пропала. Никто не знает, где она.
Кровь отлила от лица Ху Фэйциня. Пропала? Мысли обрушились градом. Неужели Небесный император с ней что-то сделал? Он мог наказать её за разбитые небесные зеркала или за неподчинение Небесной воле. Или она сошла в мир смертных, чтобы отыскать его? Сердце сжалось, но он ничем не выдал волнения.
– Уведите его, – велел Небесный император.
Стражники, которым было поручено отвести Тайцзы в Небесную темницу, чувствовали себя неловко, подойдя и вставая по левую и по правую сторону от него, как и полагалось при конвое. Он облегчил им задачу, сделал первый шаг сам. На Небесного императора он больше не смотрел и ни разу не оглянулся.
Эта часть его прошлого для Ху Фэйциня больше не существовала.
[179] В Небесной темнице. Часть первая
Стражники передали Ху Фэйциня тюремщику. Ху Фэйцинь не глядел на них, взгляд его был прикован к Небесной темнице. Он столько раз проходил мимо этого павильона, но даже не подозревал, что это темница для небесных преступников.
Павильон ничем не отличался от остальных сооружений Небесного дворца: ни высокой ограды вокруг, ни решёток на окнах и дверях, ни стражников у входов и выходов. Внутри все выглядело обыкновенными покоями, только обстановка по меркам Небесного дворца была скудновата: павильон можно было принять за жилище затворника. Ху Фэйцинь даже подумал, что его отрядили не в заточение, а под домашний арест.
Как же он ошибался!
Тюремщику явно было неловко. Ху Фэйцинь не сомневался, что он честный малый. Лицом он был немного похож на Чжао И. Он почерпнул черпаком воду из бадьи и подал Ху Фэйциню.
Говорил он негромко:
– Тайцзы, мне запрещено это делать и даже говорить с… вами, но… Выпейте воды. Тем, кого заточают в Небесную темницу, не дают ни воды, ни еды. И ещё вот это… – Он протянул Ху Фэйциню на ладони небольшую беловатую горошину. – Это снадобье притупит боль. Ваша спина, Тайцзы… Это не яд, – добавил он поспешно и даже испуганно, увидев, что Ху Фэйцинь не спешит брать горошину, а пристально на него смотрит.
– Как тебя зовут? – спросил Ху Фэйцинь, ногтями взяв горошину с его ладони.
– Хаожэнь.
– Я запомню, – кивнул Ху Фэйцинь и запил горошину водой.
– Посмотрите в последний раз на солнце, – сказал тюремщик, беря светильник, – и я отведу вас в темницу. Внизу кромешная тьма. Лучше держать глаза закрытыми, когда будете там, не то ослепнете. Тысяча небесных лет в темноте…
– Внизу? – удивился Ху Фэйцинь.
Тюремщик положил руку на голову каменной статуи, повернул её. Раздался скрип, потом грохот, точно обваливались камни. В стене образовался проход, из которого повеяло затхлым земляным холодом. Ху Фэйцинь дёрнул носом. Сейчас, когда все его силы, кроме лисьих, были запечатаны, запахи он чувствовал особенно остро.
«Прямо как в той норе, куда я забился, прячась от собачьей своры», – невольно подумал Ху Фэйцинь.
Тогда из норы его вытащил Ху Вэй. Кто вытащит его теперь? Ху Фэйцинь криво улыбнулся.
Тюремщик взял светильник, и они стали спускаться вниз. Зрачки у Ху Фэйциня были лисьи, так что он не боялся слепоты, но здесь действительно была кромешная тьма. Даже с лисьими зрачками Ху Фэйцинь видел только на расстоянии вытянутой руки. Светильник продирался сквозь тьму, ненадолго освещая ступени лестницы, по которой они спускались, выхватывал пятнами стены и часть свода.