Шу Э с кислой улыбкой спросила:
– Трёх вам хватит?
– Не меньше дюжины! Маскировочная личина должна быть совершенной, чтобы и комар небесный носа не подточил!
– Полагаю, о том, кого вы именуете «комаром небесным», спрашивать не нужно? – выгнула бровь Шу Э.
Юн Гуань широко ухмыльнулся и протянул руку:
– Доставай уже свои тени!
Шу Э была мастером создания и наложения личин. В её арсенале для собственной маскировки было не меньше двух дюжин, и даже её нынешнее обличье тоже было личиной, которую она использовала вот уже несколько тысяч лет, что называется, «прикипев» к ней.
Вечный судия и сам мог превращаться в кого угодно, но личины, неподвластные Небесному взору, могла создавать только Шу Э. Как Повелитель теней она была наделена такой властью Владыкой миров. Она этим не злоупотребляла, так что это должно было остаться незамеченным для вышестоящих сущностей. Она отдала Юн Гуаню дюжину отборных теней, холёных и добротно сотканных, чтобы тот поступал по своему усмотрению. Вечный судия не стал мудрствовать лукаво и просто слился с ними, превращаясь в тень.
Пролезть в Небесный дворец оказалось проще простого! Тени были повсюду, он просто переползал из одной в другую, никем не замеченный: да и кто бы стал обращать внимание на движение тени по тени? Все были заняты предстоящей войной. Юн Гуань послушал, поглядел, это ему тут же прискучило. Что интересного в войне? Она только работы ему прибавит: списки смерти наводнят Великое Ничто, а Шу Э будет его пилить, что он манкирует своими прямыми обязанностями. Вечный судия брезгливо поморщился и пополз дальше. Ему хотелось взглянуть на «лимонную рожу» Небесного императора. Настроение это ему бы значительно улучшило.
Но до тронного зала он так и не добрался. Его отвлёк звук разбитого фарфора. Юн Гуань, разумеется, тут же решил взглянуть. Если уж где-то и бьётся фарфор, как он полагал, то уж точно скуки там ожидать не придётся!
Он увидел троих, двое против одной. Неприятные лица, искажённые злобой, у двоих. Лицо третьей скрывала тень от колонны. Между ними валялись осколки разбитой фарфоровой вазы.
– Ты никогда не интересовалась делами матери! – сказал тот, что выглядел старше.
– А она когда-нибудь интересовалась мной? – резко отозвалась та, чьё лицо было в тени.
– Ты неблагодарная дочь и неблагодарная сестра! Как могла ты нас сменять на выб…
Рука той, чьё лицо было в тени, взметнулась, отвесив тому, что выглядел старше, звонкую пощёчину. Голова того мотнулась в сторону, он отлетел, ударился всем телом о стену, таким сильным был удар.
– Прикуси язык! Ты забылся? Ты всего лишь Третий принц, а он Тайцзы.
– Это ненадолго, – процедил тот, что выглядел старше.
Они ушли, оставив ту, чьё лицо было в тени, одну. Она пошатнулась, села прямо на пол, прикладывая руку к груди и делая несколько глубоких вдохов-выдохов. Юн Гуаню показалось, что та, чьё лицо было в тени, нездорова. Он подкрался по теням ближе, чтобы убедиться…
У девушки были льдистые глаза. «Совсем как у Лисьего бога», – подумал Юн Гуань, который уже понял, что все трое были роднёй Ху Фэйциня. Глаза были слегка затуманены тревогой, а может, флёром обретённого просветления. Лицо выглядело очень бледным, но необыкновенно одухотворённым и красивым. Девушка была худа, почти просвечивала, но её Ци была сильна и чиста, как первая роса после студёной ночи. Она прикрыла глаза ладонью на мгновение, ещё раз выдохнула, в выдохе прозвучало имя: А-Цинь.
Юн Гуань погрузился глубже в тени и вернулся в Великое Ничто, забыв, что собирался наслаждаться «лимонной рожей» Небесного императора. И когда он вернулся, Великое Ничто заиграло такими красками, каких Шу Э ещё никогда не видела.
Юн Гуань влюбился.
[236] Вторая принцесса между небесными жерновами
Хуашэнь-хоу открыла глаза. Она пробыла в медитации несколько небесных месяцев, пытаясь вернуть себе духовное равновесие, нарушенное событиями церемонии Становления. Её и без того слабое здоровье пошатнулось, и небесные лекари прописали ей медитативное затворничество. Она подчинилась и ничего не знала ни об исчезновении императрицы, ни о пропаже, а потом и возвращении Тайцзы и заточении его в Небесную темницу, ни о планах отца на её собственный счёт. Вернулась из астрала Вторая принцесса примерно в то же самое время, когда Ху Фэйцинь планировал побег из Небесной темницы, сговорившись с Тьмой и Лао Луном.
В реальность её вернул грохот военных барабанов. Хуашэнь-хоу открыла глаза, лоб её прорезала вертикальная морщина. Она никогда прежде не слышала военных барабанов, но сразу поняла, что это они. Отец объявил войну! И Вторая принцесса нисколько не сомневалась, кому.
Вторая принцесса поднялась с подушки, налила себе ковшиком воды из бочки, напилась. Она практиковала Инедию, но жажду утоляли лишь настоящей водой. Пересохшее горло ожило, губы напитались прохладой.
«Нужно выяснить, что происходит, – подумала Хуашэнь-хоу, переодеваясь; медитировала она лишь в нижнем одеянии. – Войну нельзя развязывать. Если я обращусь к небесным советникам, быть может, удастся её предотвратить».
Вторая принцесса была уверена в своих силах. В Небесном дворце её уважали, к ней прислушивались. Она могла бы легко занять любую должность, даже стать наследницей престола, если бы захотела, но посты и ранги её нисколько не интересовали. Она занималась медитацией и культивационными практиками, постигала Дао Просветления. Небесный взор уже открылся ей, и об этом знал только младший брат. Вторая принцесса не торопилась никому рассказывать, не желая лишнего внимания к своей персоне. Она полагала, что вот-вот овладеет техникой Грядущего – дар предвидения, следующая ступень Небесного взора и первая на пути к обожествлению.
Но её физическое здоровье не позволяло ей ускорить темп культивации: она вынужден была прерываться на подобные медитативные затворничества или навеянный благовониями сон, который мог длиться до нескольких недель.
Хуашэнь-хоу открыла двери своего павильона и вышла на крыльцо, вернее, попыталась выйти на крыльцо, но за порогом стояли стражники и преградили ей путь, скрестив перед нею копья. Вторая принцесса поглядела на оружие, поглядела на стражников. Казалось, они сгорали со стыда, что им приходилось так поступать.
– Что это значит? – сухо спросила Вторая принцесса, хотя где-то глубоко внутри уже знала ответ.
– Вторая хоу, – сказал правый стражник, чуть не плача, – зайдите обратно в павильон.
– Я хочу знать, что происходит, – твёрдо возразила Хуашэнь-хоу, не двигаясь с места. – Почему прозвучали военные барабаны?
– Вторая хоу, – голос левого стражника дрогнул, – я вас на коленях умолять готов, зайдите обратно. У меня дети, я не хочу оставить их сиротами.
– Вторая хоу, – присоединился правый стражник, – зайдите обратно.
– Я под домашним арестом? – нахмурилась Вторая принцесса, отступая обратно в павильон на полшага.
Стражники выдохнули с облегчением. Они просто выполняли приказ, а приказ гласил не выпускать Вторую хоу за порог, даже если придётся применить силу. Им даже думать страшно было о том, что пришлось бы поднять оружие на небесную принцессу, если бы она заупрямилась и не подчинилась! Они её любили, но Высочайшую волю оспорить не могли.
– Небесный император велел вам оставаться в павильоне, – сказал правый стражник, отводя глаза. – Для вашей же безопасности.
– Значит, домашний арест, – покривилась Вторая принцесса.
Отец был на шаг впереди. Разумеется, он не допустил бы, чтобы дочь вмешалась в его планы. Проще всего запереть её в павильоне, пока… Пока что? Хуашэнь-хоу нахмурилась.
– С кем грядёт война? – спросила Хуашэнь-хоу. – С демонами?
Стражники попытались сделать вид, что не слушают. Разговаривать с Хуашэнь-хоу им тоже было запрещено Высочайшей волей. Стыд на их лицах проступил ещё сильнее.
Вторая принцесса вздохнула и сказала:
– Но между собой-то вы можете переговариваться? Просто сделайте вид, что меня здесь нет.
Стражники переглянулись, кивнули друг другу.
– Грядёт война, – сказал правый стражник, глядя на левого. – Мы разобьём демонов наголову!
– Где мой третий брат? Неужели он ничего не возразил на это? – спросила Вторая принцесса. – Он не допустил бы войны!
Правый стражник поглядел на левого, левый сказал скороговоркой:
– Если бы Тайцзы возглавил войска, мы одержали бы скорую победу, но он заточён в Небесной темнице на тысячу небесных лет.
Глаза Второй принцессы широко раскрылись.
– Я хочу поговорить с отцом! – резко сказала она, делая шаг к порогу.
– Вторая хоу! – умоляюще воскликнули стражники.
В это время стук военных барабанов перекрыл страшный гул, идущий из-под земли. Вторая принцесса пошатнулась, полетела лицом вперёд, стражники с криками подставили руки, ловя её. Земля ходила ходуном, падали с полок и разбивались вазы и чашки, опрокидывались ширмы. Гул превратился в грохот, словно что-то взорвалось. Они увидели, как в воздух полетела черепица и камни.
– Небесная темница взорвалась! – крикнул кто-то.
Столп духовной энергии ударил вверх, наискось, и истаял. Природа её была неизвестна, Вторая принцесса даже с Небесным зрением не смогла разглядеть, что покинуло Небеса в этом столпе света, но ей показалось, что среди ошеломляющего сияния мелькнул крохотный огонёк присутствия младшего брата. Хуашэнь-хоу оттолкнула стражников, которые взволнованно спрашивали, не ушиблась ли она, выставила перед собой пальцы, проводя рекогносцировку ауры всего Небесного дворца. Глаза её чуть вспыхнули: ауры Ху Фэйциня она не нашла. Сердце её забилось, волнение спало. Она нисколько не сомневалась, что Тайцзы удалось сбежать!
Теперь между небесными жерновами осталась она одна.
[237] Коварные планы Небесного императора
Стражники украдкой сообщили ей позже, что Тайцзы действительно сбежал из Небесной темницы, прихватив с собой чудовище, запертое в подземелье многие века назад. Хуашэнь-хоу не была уверена, что это чудовище, но в том, что это какое-то высокоуровневое существо, сомневаться не приходилось. Немногим под силу разрушить Небесный барьер! Даже Небесный император вряд ли на такое способен. Быть может, в Небесной темнице держали какого-то древнего бога? Но Вторая принцесса никак не могла это выяснить: из павильона её не выпускали, а стражники ничего об этом не знали и ответить не могли.