– Прости.
[241] Собеседник из теней
Вторая принцесса замерла на мгновение. Голос звучал приглушённо, словно из колодца. В тенях было нечто разумное, способное оценить ситуацию и дать подходящий ответ.
«Значит, всё-таки не заклятье, – подумала Хуашэнь-хоу, – а приставленный шпион-охранник».
Она нахмурилась, разглядывая клубящиеся тени, где прятался обладатель этого задушенного голоса, и резко спросила:
– Что тебе от меня нужно?
Вторая принцесса редко позволяла себе повышать голос, но сейчас нервы её были на пределе: она теряла драгоценное время! Тень чуть высунулась из клубов собратьев, будто удивлённая этой интонацией.
– Я хочу понять, почему ты пытаешься лишить себя жизни, – сказала Тень.
– А ты не знаешь? – по-прежнему резко отозвалась Хуашэнь-хоу.
– Нет.
– Разве мой отец не сказал тебе, когда приставил тебя ко мне? – насмешливо спросила Вторая принцесса.
И вот тут, странное дело, ей почудилось, что Тень хищно ощерилась. Она ведь была сплошным тёмным пятном, ни глаз, ни рта на её голове не было, но Хуашэнь-хоу как-то всем своим существом ощутила её оскал. Вероятно, изменились вибрации, от Тени исходящие, а она это почувствовала.
– Ты думаешь, я служу Небесному императору? – процедила Тень.
– А разве нет? – удивилась Вторая принцесса.
– Небо и земля местами поменяются, прежде чем это случится! – ругнулась Тень.
Хуашэнь-хоу некоторое время «переваривала» услышанное. Тень не служит Небесному императору, а просто… прицепилась к ней из любопытства? Лицо Второй принцессы залила краска, она схватила нож и нанесла себе удар в грудь. Тень успела остановить её руку, разумеется.
– Эй, не пытайся убить себя во время разговора! – возмущённо сказала Тень, избавляя руку Второй принцессы от фруктового ножа. – А ведь так хорошо беседа складывалась…
– Я всё равно это сделаю, – сквозь зубы сказала Хуашэнь-хоу.
– Не сделаешь, – уверенно возразила Тень.
– Почему?
– Потому что я тебе не позволю. Это нарушит равновесие трёх миров.
Лицо Второй принцессы исказилось.
– А то, что делает Небесный император, равновесия миров не нарушает? – желчно спросила она.
– Это другое, – возразила Тень. – По нему никто плакать бы не стал. Но когда хрустальная душа пытается запятнать себя…
– Что-что? – переспросила Хуашэнь-хоу.
Тень, казалось, прикусила язык, сболтнув то, чего не следовало.
«Хрустальная душа?» – мысленно повторила Вторая принцесса.
О таком она слышала впервые, но всё же понимала, что Тень имела в виду. Души бывали светлые и тёмные, одни достигали просветления, другие погрязали в невежестве, зачастую – добровольно. Её душа была очищена годами медитации, за всю свою жизнь она не совершила ни одного дурного поступка, не считая пощёчины старшему брату, когда тот начал оскорблять А-Циня. Она вполне могла прижизненно переродиться богиней, и для этого даже не потребовалась бы церемония обожествления. Хрустальная душа… Очень красивая метафора.
– Я не пытаюсь себя запятнать, я пытаюсь себя убить, – совершенно спокойным тоном поправила Тень Вторая принцесса.
– Это ещё хуже! Ты добровольно лишаешь себя права на перерождение после смерти! – воскликнула Тень.
«Не совсем добровольно», – заметила про себя Хуашэнь-хоу, а вслух сказала:
– Всё равно, если это поможет А-Циню.
– А ты уверена, что это ему поможет? – с сомнением уточнила Тень.
– А ты что, знаешь исход небесной войны?
– Нет, – уныло ответила Тень.
– Тогда не мешай мне, – почти сурово велела Хуашэнь-хоу.
– Не могу, – возразила Тень. – Я ни за что не должен позволить тебе умереть.
– То есть кто-то тебя ко мне всё-таки приставил? – уточнила Вторая принцесса.
– Я сам себя к тебе приставил.
– Я всё равно это сделаю, – повторила Хуашэнь-хоу. – Я не стану пешкой в отцовской игре.
– Не убивать же себя? Почему бы не убить Небесного императора? – коварно осведомилась Тень.
– А это бы мою хрустальную душу не запятнало? – пробормотала Вторая принцесса и добавила громче: – А почему бы тебе самому этого не сделать?
Тень вздохнула с явным сожалением:
– Не могу.
– Потому что это нарушит равновесие трёх миров? – не удержалась Хуашэнь-хоу.
– Нет. В самой моей природе не заложено такой способности, – объяснила Тень со вздохом. – Я могу лишь косвенно влиять на обстоятельства, смерти сопутствующие…
Тень вновь осеклась. Снова сказала то, чего не следовало? Вторая принцесса мысленно повторила сказанное Тенью.
– Тогда просто закрой глаза, если они у тебя есть, и сделай вид, что не заметил, – сказала Вторая принцесса, в который раз пытаясь воспользоваться фруктовым ножом.
– Не могу, – сказала Тень. – На что угодно могу глаза закрыть, но не на это.
– Потому что это прямое нарушение законов трёх миров? – покривилась Хуашэнь-хоу. – Что за предвзятое отношение! Кто-то может их нарушать напропалую, а кому-то нельзя…
– Всё не так, – возразила Тень. – Откровенно говоря, на законы трёх миров мне сейчас наплевать с высокой пагоды, остановить я тебя пытаюсь вовсе не поэтому, а как раз потому, что я предвзят…
– А? Что? – переспросила Вторая принцесса, ровным счётом ничего не поняв.
Тень не стала утруждать себя объяснениями.
[242] Три мира, три сферы, три владыки
О законах трёх миров каждый из жителей упомянутых миров слышал хотя бы раз в жизни, но мало кто имел представление, в чём заключаются эти пресловутые законы. Небожители знали чуть больше остальных, но даже начитанная Хуашэнь-хоу не могла сказать точно, сколько законов и какие сферы они охватывают.
Тень упомянула равновесие трёх миров. Вторая принцесса не слишком понимала, почему её смерть должна нарушить пресловутый закон. Она не имела отношения к миру смертных: никогда не бывала там и знала о нём лишь то, что вычитала в книгах и о чём рассказал ей А-Цинь. Мир небожителей и мир демонов на грани войны, пожалуй, её смерть затронет, но она слишком незначительная персона, чтобы нарушить всеобщее равновесие.
Хуашэнь-хоу себя недооценивала. Тень – а под ней, как известно, скрывался Юн Гуань – не зря упомянула хрустальную душу. Души такого порядка появлялись очень редко и были настоящим сокровищем. При должном развитии хрустальная душа могла стать новым Владыкой миров, и у Второй принцессы, хоть она об этом и не знала, были все предпосылки для этого. Нынешний Владыка миров наверняка уже приметил её душу. Внезапная смерть – да ещё такая! – поставит всё с ног на голову. Любая утраченная душа – невосполнимая потеря для трёх миров, а уж хрустальная…
Юн Гуань хотел бы убедить себя, что вмешался исключительно поэтому, но ведь на самом-то деле было не так. То, что он не давал Хуашэнь-хоу лишить себя жизни, не нарушало ни законы, ни равновесие трёх миров. Пожалуй, этим он даже заработает благодарность от Владыки миров. Но ему было на это плевать, он просто не хотел, чтобы Хуашэнь-хоу умерла такой страшной смертью.
Люди не знали, и небожители не знали, и демоны, вероятно, тоже не знали, но Вечный судия-то знал, на что меняет перерождение добровольный уход из жизни. Владыки ада хрустальную душу заполучить не должны! Если у них появится Великий, хрупкий баланс между тремя сферами рухнет.
Насколько Юн Гуань знал, владыкам ада однажды удалось заполучить такую хрустальную душу, невероятно сильную и «дозревшую» до нужной степени, и она переродилась в Великого – демона, способного повелевать всеми десятью владыками ада. Неизвестно, что произошло дальше, но новообретённый Великий пропал, едва появившись.
Из трёх сфер: Великого Ничто, ада и трёх миров, включающих мир демонов, мир небожителей и мир людей, – ад занимал особое положение. Владыка миров, или Владыка сфер, управлял всем сущим. Юн Гуань был чуть ниже в ранге, чем Владыка миров, и управлял Великим Ничто – сферой, соприкасающейся со всеми мирами и сферами. Владыки ада были чуть выше его в ранге, но ниже, чем Владыка миров, и вынуждены были подчиняться Владыке сфер.
Хрустальная душа может стать новым Владыкой миров или новым Великим. Если владыки ада получат повелителя, равного по силам и рангу с Владыкой сфер, равновесие сфер пошатнётся. Юн Гуаню очень бы не хотелось, чтобы началась Война трёх сфер. А прежде всего, ему не хотелось, чтобы Хуашэнь-хоу становилась тем, чем стать не должна.
В какой-то момент Юн Гуань понял, что на законы трёх миров ему плевать. Чтобы спасти Вторую принцессу, он легко мог бы их нарушить, пусть и знал, что за это его ждёт суровое наказание. Пока он ничего не нарушил, хотя владыки ада наверняка затаили на него злобу, что он не позволял хрустальной душе вырваться из круга перерождения и попасть им в лапы.
Юн Гуань раз за разом останавливал руку Второй принцессы, не давая ей забрать собственную жизнь. Он понимал, почему Хуашэнь-хоу упорствует, но не понимал, почему не сдаётся, когда уже и Высшие силы вмешались. Она ведь не могла не понять, что Тень не позволит ей умереть, так почему же?
Юн Гуань не думал, что принцесса-заложница так уж разительно изменит ход ещё не начавшейся небесной войны, хоть Небесный император и явно возлагает на это большие надежды. Великое Ничто уже получило списки смерти, и Юн Гуань мог по ним представить, как сложится сражение демонов и небожителей. Имени Второй принцессы в списках смерти нет, так почему же она отчаянно пытается его туда вписать?
Списки смерти могли меняться, вернее, их могли менять Высшие силы. Изредка приходили распоряжения от Владыки миров изъять какую-нибудь душу и продлить ей жизнь. Вечный судия тоже мог – в теории, но это грозило бы чудовищными последствиями и суровым наказанием. На выходку Вечного судии, приведшую к перерождению Тайцзы в лиса, Владыка миров отчего-то закрыл глаза. Быть может, это его тоже позабавило. Юн Гуаню казалось, что и Владыка миров Небесного императора недолюбливает. Но если Юн Гуань снова выкинет нечто подобное…