– …и не отвлекает от работы, – строго сказала Ху Сюань, награждая лис-строителей за работу мешочками с лисьей мятой, которая действует на лис так же, как на котов валериана. Маленькие радости лисьего бытия…
Лао Лун тут же присвоил один из мешочков и сунул в него нос. Лицо его сморщилось, он чихнул.
– Что это? – воскликнул он, яростно вытирая чешущийся нос ладонью.
– Лисья мята. Вероятно, её запах слишком силён для драконьего обоняния. Но ты сам виноват, нечего было совать нос куда не следует.
– А какапчхи… же любапчхи… апчхи… любопытстапчхи… апчхи…
Ху Сюань пришлось зажечь благовония, чтобы смягчить приступ аллергии у дракона. Лао Лун, с красным носом и слезящимися глазами, выглядел жалко.
– На Верхних Небесах такое не растёт, – гнусаво сказал он.
– Не сомневаюсь. – Ху Сюань протянула ему платок.
Лао Лун вытер нос и припрятал платок в рукав. Возвращать платок он, разумеется, не собирался: это первая вещь, которую ему подарила Ху Сюань. Подарком это можно считать с натяжкой, но кто считается с такими пустяками?
[269] Вознесение на «лисьи небеса»
Лао Лун полагал, что делает успехи в «приручении» Ху Сюань. Во всяком случае, та терпеливо сносила его присутствие и позволяла «помогать».
Разговаривать Ху Сюань не слишком любила, полагая, что это отвлекает от работы, но Лао Луну нередко удавалось завязать умозрительную беседу. Проще говоря, Лао Лун принимался что-нибудь рассказывать о Небесах или драконах, лисье любопытство пересиливало знахарскую сосредоточенность, и Ху Сюань задавала один-два вопроса, что-нибудь уточняя.
– Летающие острова? – переспросила Ху Сюань, когда Лао Лун рассказывал о Верхних Небесах, где живут драконы. – Как они держатся в воздухе и не падают?
– И летают при этом, – уточнил Лао Лун. – Древняя магия, я полагаю.
– Древнее драконов? – удивилась Ху Сюань.
– Древнее трёх миров, – торжественно сказал Лао Лун. – Несколько тысяч летающих островов, мой дворец – на самом большом из них, и в нём я царствую.
– О… – сказала Ху Сюань, словно бы оценивая масштабы бедствия… то есть царствия.
Тысячи летающих островов, на тысячах летающих островах тысячи лао-лунов… К такому она оказалась морально не готова и поспешно изгнала из головы эти мысли.
Вошёл Ху Цзин и, застав этих двоих за оживлённой беседой, нахмурился.
– Отец?
– Ху Сюань, – со скрежетом в голосе сказал Ху Цзин.
Этой интонации Лао Лун не понял. Зато Ху Сюань поняла.
– Я помню, отец, – лицо ее посерьёзнело.
– Надеюсь, – только и отрезал Ху Цзин и, бросив на Лао Луна свирепый взгляд, вышел.
– Это он о чём? – осторожно спросил Лао Лун, поглядывая на Ху Сюань.
– Так… лисье, – отозвалась Ху Сюань, едва заметно поморщившись.
– Не любит он меня всё-таки, – сказал Лао Лун с некоторым огорчением.
– Он не любит, когда лисьи правила нарушают.
– Да разве ж я их нарушаю?!
– Сплошь и рядом, – кивнула Ху Сюань. – И быть тебя здесь не должно, и разговаривать ты со мной не должен, не говоря уже о том, чтобы вмешиваться в лисьезнахарство.
– Но я здесь, – сказал Лао Лун и подумал: «А старому лису придётся с этим смириться. Я дракон, сдались мне лисьи правила!»
У Ху Цзина были полные лапы забот и без этого, он положился на лисью сознательность старшей дочери. И зря.
Лао Лун, придя как-то раньше обычного, не обнаружил Ху Сюань за столом. Курильница слабо дымилась, благовония в неё добавляли ещё ночью, если судить по пеплу.
– Сюань? – позвал Лао Лун и прислушался. Ничего.
Тогда он принюхался и безошибочно определил, что Ху Сюань где-то за стеллажами, в дальнем углу покоев. Пробраться туда оказалось непросто, это был настоящий лабиринт. Когда на Лао Луна повеяло сквознячком, он понял, что почти у цели.
Окно было распахнуто – единственное окно в покоях. Подле него была раскинута нагретая солнцем постель, на которой лежала Ху Сюань. Голова её слегка запрокинулась, одеяние съехало с плеча, обнажая ключицы, колено виднелось из-под задравшейся полы. Её разморило полуденным сном, когда она прилегла отдохнуть. Тёплый ветерок из окна навевал приятные сны.
Лао Лун почувствовал, что у него засосало под ложечкой. Глаза его быстро двигались в глазницах, жадно поглощая увиденное. Вид спящей Ху Сюань завораживал, и Лао Лун постарался ничего не упустить, ни одной детали.
Ху Сюань спала и не могла себя контролировать, исходящий от неё поток сексуальной энергетики был очень силён. Лао Луна подхватило и понесло им. Он и сам не заметил, как уже стоял на коленях над спящей, выставил руку, упираясь в изголовье постели, чтобы наклониться ниже…
Его тень упала на лицо Ху Сюань, та вздрогнула и открыла глаза. Лао Лун замер, полагая, что в этот раз лететь придётся долго, сшибая по дороге все те стеллажи, между которыми он пробирался. Ху Сюань глядела на него с лёгким удивлением, но в свободный полёт не отправила. Быть может, она не совсем ещё проснулась?
«Если уж получать по башке, так за дело», – решительно подумал Лао Лун и, склонившись, смял губы сонной Ху Сюань поцелуем, таким же решительным, как и его намерения.
То, что Ху Сюань на поцелуй ответила, поразило Лао Луна до глубины души. Кровь в его венах взыграла, и он, не встречая никакого сопротивления, покрыл жадными поцелуями шею и ключицы Ху Сюань, исследуя ловкими пальцами изгибы едва прикрытого одеянием тела и сдвигая любые препятствия в виде одежды, встречающиеся на своём пути.
У Ху Сюань была очень нежная кожа, но она буквально обжигала Лао Луна: температура тела у лисьих демонов и без того высокая, а в момент сексуального возбуждения достигает невероятных высот – и чем ниже спускались его губы и пальцы, тем горячее становилось под ними.
Лао Лун уже и сам распалился и готов был сбросить с себя одежду, но вдруг остановился и осторожно спросил:
– Это… ведь не первый твой раз?
Ему подумалось, что Ху Сюань могла не сопротивляться, поскольку не совсем понимает, что происходит.
Ху Сюань вспыхнула:
– За кого ты меня принимаешь?
– А… а? – не понял Лао Лун.
– Сколько, ты думаешь, мне лет?!
Лао Лун хотел спросить, риторический это вопрос или ему нужно ответить, но руки Ху Сюань обвили его за шею, а губы приоткрылись, поощряя к дальнейшим действиям, и Лао Лун забыл обо всём, погрузившись в восхитительный жар чужого тела.
Поцелуи и ласки сменяли друг друга, и Лао Лун где-то на периферии сознания подумал, что лисьи демоны искуснее в любовных утехах, чем любое из познанных им существ.
Пылающее лицо Ху Сюань было восхитительно хорошо. Лао Лун перевернулся навзничь, увлекая Ху Сюань за собой. Ему хотелось проверить, не изменится ли его восприятие красоты с этого ракурса. О да, Ху Сюань была хороша, как на неё ни посмотри. Одного движения бёдер хватило, чтобы Лао Луну показалось, что он вознёсся прямиком до Верхних Небес.
Он побывал там ещё много раз, прежде чем закат наполз в окна и накрыл их своим алым покрывалом…
[270] Секрет Ху Сюань
Они и парой слов не перемолвились за всё это время. Лао Лун сжимал Ху Сюань в крепких объятьях, тела были переполнены негой и сладким послевкусием содеянного. Неужели секс всегда был настолько хорош, или нужно было влюбиться по-настоящему, чтобы это понять?
Лао Лун уже и не помнил, как это было: тысячи лет заточения вытравили из памяти многое из того, что он хотел бы помнить, и врезали в память то, что он предпочёл бы забыть. Но сейчас значения всё это не имело.
Лао Лун был опьянён настоящим и даже не сразу понял, что Ху Сюань делает попытку за попыткой высвободиться из его объятий.
Ху Сюань села, упираясь ладонью в постель. Собственная нагота её не смущала. Лао Лун, как заворожённый, следил за путешествием алых закатных лучей по её позвоночнику, но не мог не заметить выражение лёгкой озабоченности, скользнувшее по лицу Ху Сюань.
«Она ведь не сожалеет о том, что случилось?» – подумал Лао Лун.
Он протянул руку, провёл по спине Ху Сюань от лопаток до поясницы, проверяя её реакцию на это прикосновение. Никакого отторжения Лао Лун не почувствовал. По коже Ху Сюань пробежали мурашки, но она не отодвинулась и руки Лао Луна не отвела. Значит, что-то другое…
Ху Сюань, хмуря брови, сказала:
– Лисы – демоны широких взглядов… но ложиться со змеёй – это как-то…
Лао Лун обиделся:
– Я не змея! У меня есть лапы! А у змеи ног не найдёшь. Драконы не змеи!
Он осёкся, растерянно поглядел на Ху Сюань. И этим она озаботилась в первую очередь? Лао Лун не смог удержаться от смеха. Ху Сюань вспыхнула и двинула Лао Луна коленом, тот колено перехватил и прижался к нему губами. От сердца у него отлегло.
– Я дракон. У меня есть лапы и хвост, всё как полагается. И рога. Надеюсь, лисы как демоны широких взглядов ничего не имеют против рогов?
– Откуда мне знать? – отозвалась Ху Сюань, несколько обиженная за этот смех. – Лисьи демоны никогда драконов не видели.
Глаза Лао Луна загорелись, он сел, звонко хлопнув себя ладонями по коленям.
– Давай я покажу тебе, какой я дракон? – предложил он. – Только нужно подыскать подходящее местечко: здесь для меня тесновато.
И Лао Лун с удовольствием заметил разгоревшийся интерес в глазах Ху Сюань и не преминул его подогреть, добавив:
– Ты будешь первым лисьим демоном, увидевшим дракона за многие тысячелетия.
Ху Сюань кивнула, потянула к себе своё одеяние, но рука её замерла на полпути. Она несколько озадаченно поглядела на Лао Луна и проговорила:
– Не помню, когда ты снял с себя одежду… – А… я и не снимал, – ответил Лао Лун. – Это чешуя.
Он сделал движение кистью, тысячи и тысячи чешуек проступили на его коже, складываясь в новое одеяние. Сказать, что Ху Сюань была поражена, – это ничего не сказать.
– То есть всё это время ты разгуливал буквально голым? – воскликнула он.
– Нет, это чешуя, – обиженно возразил Лао Лун. – Лисьи демоны ведь тоже шерстью обрастают, когда превращаются в лис, но никого это не смущает…