на уровне обычных лис: она не занималась культивацией, не развивалась, просто жрала всё живое вокруг и как результат отрастила девять хвостов и девять голов, вероятно, даже не задумываясь, почему так происходит.
– Наконец-то полакомлюсь… – разобрал Ху Вэй в её шамканье.
Яоху принялась кружить вокруг Ху Вэя. Так лисы начинали охоту на загнанную жертву. Ху Вэй двигался почти одновременно с ней, чтобы не оказаться спиной к злой лисице. Теперь, когда она была на виду, застать врасплох его не могла: по одному только движению мускулов под её шкурой Ху Вэй легко мог понять, каков будет следующий шаг злой лисицы. Он очень хорошо изучил повадки обычных лис, пока жил на Хулишань, и никогда не ошибался.
Бросаться на злую лисицу Ху Вэй не спешил. Он ещё не выяснил, могут ли кусаться головы-пустышки, а проверять это на собственной шкуре не хотелось, поэтому Ху Вэй выжидал подходящего момента, чтобы швырнуть в Яоху подобранной веткой.
Любая лиса схватит то, что в неё кинули, если не удастся уклониться, – лисьи инстинкты. Если это головы-пустышки, то ветка прилетит точно в цель, если же нет – острые зубы искрошат её.
Ху Вэй нацелился на ту, что показалась ему наиболее «вменяемой» и похожей на главную голову. Ветка описала в воздухе полукруг и врезалась прямо в голову, ловить её та и не пыталась. Ху Вэй сделал определённые выводы: он прав, это головы-пустышки, забывать о них не стоит, но пристального внимания они не заслуживают.
Лисьим огнём, судя по всему, злая лисица тоже не умела пользоваться: она отпрыгнула, как и всякий зверь, когда на ладони Ху Вэя вспыхнуло синеватое пламя. Но голод толкал Яоху вперёд, несмотря на инстинктивный страх перед огнём, пусть и необычного цвета. Она использовала скалы, как трамплин, стараясь запрыгнуть Ху Вэю на спину или на грудь и добраться до его горла. Ху Вэй отшвыривал её на подлёте. Он мог бы выпустить когти или вовсе превратиться в лиса и разорвать её в ту же секунду, но клочки не годятся для подарка Небесному императору. Шкура должна остаться нетронутой. Это создавало определённые сложности для Ху Вэя.
А ещё можно было попытаться захватить Яоху живьём, но Ху Вэй подумал, что на Небесах вряд ли обрадуются, если он притащит за собой на цепи такую зверюгу. Его могут неправильно понять.
А если она вырвется и натворит бед? Конечно, Ху Вэй не сомневался, что на Небесах осталось ещё немало хорьков, которых стоило бы передушить, но полагал, что этим должен заниматься Небесный император, пусть и не в буквальном смысле.
Лисы и лисы-оборотни охотились одинаково: хватали за горло и душили. Иногда их одолевала жадность, а может, и азарт, особенно в курятниках у людей. Лисы уносили цыплят, сколько помещалось в пасть, иногда до вывиха челюсти, и со стороны было похоже, будто лисью морду раздуло во все стороны. Лис-с-горы такое не приветствовал, но не наказывать же лис за их инстинкты?
Схватить злую лисицу за горло оказалось непросто хотя бы и потому, что приходилось не допускать её до горла собственного. О прочих ранах Ху Вэй не беспокоился: лисьи демоны вообще быстро регенерируют, а он, будучи Владыкой демонов, восстанавливался буквально за пару лисьих секунд. Но чтобы регенерация запустилась, голова должна оставаться на плечах: лисы не драконы, обезглавливание или достаточно глубокая рана на шее неизбежно приведёт к смерти, будь ты хоть трижды владыкой. Ху Фэйцинь – единственный из лисьих демонов, кто умел приращивать оторванные конечности благодаря крови дракона, но даже ему вряд ли удалось бы выжить с оторванной головой.
Злая лисица и Ху Вэй сцепились и покатились по земле. От её когтей и клыков Ху Вэю порядком досталось, но он изловчился и сжал пальцы на главной шее Яоху, раздался хруст, злая лисица обмякла, и Ху Вэй пинком скинул её с себя.
– Уф… – выдохнул он, садясь и вытирая с лица пот и кровь.
Волосы его растрепались, одежда висела клочьями, царапины с лёгким потрескиванием затягивались.
«Если Фэйцинь узнает, через что мне пришлось пройти, чтобы добраться до него, он, наверное, оценит мои старания… Но прежде я надеру ему уши и хвосты! Лисьи предки мне в свидетели, надеру!» – подумал Ху Вэй и осклабился, как только лисы умеют.
[349] Ху Вэй покидает мир смертных
Ху Вэй никогда прежде не снимал шкуры с кого бы то ни было. Будучи Лисом-с-горы и захаживая в человечьи посёлки, он выглядывал и вынюхивал то, что казалось ему интересным. Он сам носил лисью шкуру, и люди, которые эти самые шкуры со зверей сдирают, в круг его интересов не входили. Меховщиков он обходил стороной.
О дублении кожи он кое-что знал: процесс это хлопотный и долгий, ему пришлось бы застрять в мире смертных на несколько недель, а то и месяцев.
«Не годится», – подумал Ху Вэй.
Он упёрся кулаком в скулу, выискивая верное решение в лабиринтах лисьей памяти. Быть может, Лисье Дао подскажет?
В стороне послышалось шуршание. Ху Вэй развернулся, готовый напасть… но это были всего лишь духи-грызуны.
Дух-крыса подобрал ветку и потыкал ею в труп злой лисицы:
– Дохлая?
– Дохлая, – кивнул Ху Вэй.
– Совсем-совсем? – недоверчиво уточнил дух-полёвка, не решаясь последовать примеру духа-крысы.
– Совсем-совсем, – подтвердил Ху Вэй.
Духи-грызуны переглянулись и… пустились в пляс, крепко схватившись за руки. Человечье обличье они скоро утратили, так что их танец превратился в «мышьи пляски». Ху Вэй фыркнул и пожалел, что Ху Фэйциня здесь нет, а ещё подумал, что неплохо бы поймать плясунов, посадить их в клетку и оттащить в качестве подарка Небесному императору. Пляшущие мыши, быть может, даже лучше шкуры Яоху. Но Ху Вэй не был уверен, что духи-грызуны переживут переход между мирами, поэтому не стал их ловить: пусть себе пляшут на радостях!
Ху Вэй поплевал на руки и принялся сдирать шкуру со злой лисицы. Духи-грызуны бросили плясать и подошли ближе, чтобы поглядеть, что Ху Вэй делает. Они даже пару дельных советов ему дали. На редкость эрудированные грызуны.
– По крайней мере, снял целиком, – пропыхтел Ху Вэй, раздирая ободранную тушу на части.
– Ты её съешь? – спросил дух-крыса.
– Ха! – оскорбился Ху Вэй. – Ещё чего! Смотрите. Это девять голов Яоху. Зароете их в восьми углах этого леса, а девятую – в самом центре. Остальное поделено ещё на девять частей, зароете по кругу у скалы, где было логово Яоху. Это образует магическую формацию, через которую злые духи или демоны проникнуть не смогут.
– Барьер? – спросил дух-полёвка.
– Защитный барьер, – кивнул Ху Вэй. – Надеюсь, силёнок у вас хватит с этим справиться?
– Хватит, – кивнул дух-крыса.
– Мы превратимся в людей, – сказал дух-полёвка. – Мы и во взрослых людей можем превращаться.
– Ненадолго, – добавил дух-крыса.
Они помолчали, поглядели друг на друга.
– Духи начнут возвращаться в лес? – спросил дух-крыса.
– Хм… – отозвался Ху Вэй, – когда эта земля очистится от Скверны. Ха-ха, подходящее словечко, вот и пригодилось, не зря его Фэйцинь на каждом углу трепал!
Он оборвал смех и уставился на содранную шкуру. Выглядело омерзительно.
– На подарок нисколько не похоже, – пробормотал Ху Вэй и поскрёб затылок.
– Надо, чтобы её муравьи изнутри выели, – сказал дух-крыса.
– Где ж взять муравьёв? – возразил дух-полёвка. – Яоху и муравьёв переела.
Ху Вэю между тем пришла в голову одна идея, хорошая или нет – как знать.
– Лисий огонь, – сказал он, стукнув себя пальцем по лбу.
На его ладони расцвёл лотос лисьего огня, и Ху Вэй принялся за дело. Лисий огонь был способен пожрать что угодно, даже камни, и содранную лисью шкуру выжарил за считанные минуты. Ху Вэй потрогал изнанку и остался доволен. Шкура хоть и несколько съёжилась от воздействия огня, но выглядела теперь так, словно выделали её по всем правилам и уже давненько, хоть сейчас пускай на воротник или шапку! Ху Вэй свернул шкуру и спрятал в мешок.
С духами-грызунами Ху Вэй распрощался на окраине леса. Ему ещё предстояло привести себя в порядок, прежде чем отправляться к Небесным вратам: злая лисица попортила ему одежду, а в волосы набилась грязь, когда они катались по земле. В таком виде его к Небесному дворцу и на сто лисьих чжанов не подпустят!
Ху Вэй разыскал озерцо и выкупался, а в мешке у него была припрятана «парадная» одежда, так что буквально через четверть часа он уже выглядел владыка владыкой.
Ху Вэй глянул на своё отражение в воде и презрительно сплюнул: павлин павлином! Ху Фэйцинь, когда его увидит, живот надорвёт со смеха.
– Не по-лисьи это, – проворчал Ху Вэй, ударив ладонью по воде, отражение расплылось.
Но если он хотел выглядеть представительно, то он этого добился.
Ху Вэй вынюхал направление и отправился к Небесным вратам. Летел он как на крыльях, ведь каждый шаг приближал его к Ху Фэйциню.
[350] «Хуанди!»
Малый тронный зал Небесного дворца поражал великолепием. Белые колонны, поддерживающие расписанный причудливыми облаками потолок, были выточены в виде цветков лотоса и инкрустированы золотом. Драгоценные камни были вставлены в глазницы нефритовых статуй-оберегов, расположенных в нишах стен. На полу была вырезана и расписана цветной тушью карта Небес, надо заметить – скверно исполненная в плане точности и без соблюдения масштаба, но затёртая временем настолько, что подобные мелочи уже не имели значения. Шёлковые ширмы в золотых рамах гармонично вписывались в роскошную обстановку.
У дальней стены, на трёхступенчатом постаменте, стоял малый трон Небесного императора. Он был из чистого золота, разумеется, и если бы не были набросаны на сиденье подушки, то сидеть на нём было бы настоящим мучением!
Чуть правее, тоже на постаменте, стоял рабочий стол Небесного императора, где ему полагалось заниматься государственными делами. Стол был массивный, с широкой столешницей из драгоценных пород дерева. По правую руку лежали кисти для письма и небесные печати (для накладывания резолюций), по левую – книги Небесного Дао, ощетинившиеся закладками из высушенных бамбуковых листьев.