ие своды колонны изображали стоящих на задних лапах драконов, некоторые были перевёрнуты и держали своды хвостами. Их фигуры были выточены с необыкновенной точностью до последней чешуйки. Если раскрасить их цветной тушью, можно было бы подумать, что крышу держат настоящие драконы.
Черепица на крыше имитировала чешую дракона в натуральную величину и была сделана из какого-то блестящего материала, сложно сказать, был это камень или металл. Она была уложена каскадами, и если долго всматриваться в хребет крыши, то начинало казаться, что чешуя движется.
Внутри было просторно или даже пустынно. Вероятно, чтобы дракону было где развернуться, вздумай он устроить себе здесь «тихий час». Зато в стенах было бесчисленное количество дверей.
– Буду держать тебя за руку, чтобы ты не заблудилась, – сказал Лао Лун, ставя Ху Сюань на ноги. – Здесь не такая сложная система лабиринтов, как в Небесном дворце, но нужно знать, через какие двери проходить, чтобы добраться до цели.
– А какая цель? – осведомилась Ху Сюань.
– Мои личные покои. – Лао Лун крепко сжал руку Ху Сюань. – Там для тебя приготовлен сюрприз.
– И когда ты успел? – поразилась Ху Сюань.
– Загодя, – смутился Лао Лун, а Ху Сюань подумала, что удобная штука эта передача мыслей. – Сюда никто ещё не входил до тебя.
– А как же устроили сюрприз?
– Небесные звери используют духовную силу, чтобы сделать что-то во дворце Тайлуна. Войти может лишь сам Тайлун… и те, кому позволено, но таких на Верхних Небесах всего двое.
– И кто это? – с любопытством спросила Ху Сюань.
– Первый – Циньлун, но и ему позволено заходить лишь в главный зал… – сказал Лао Лун и замолчал.
– Должна ли я спрашивать, кто второй? – осведомилась Ху Сюань, поскольку молчание казалось красноречивым.
Лао Лун только ухмыльнулся.
Они проходили то через одну дверь, то через другую, иногда недлинными коридорами, но у Ху Сюань в голове никак не складывалось, что собой представляет дворец изнутри. Быть может, в нём вообще ничего нет, кроме личных покоев, куда они пробираются через эти бесконечные двери и коридоры?
Её догадка была недалека от истины: несмотря на размеры дворца, в нём было всего несколько комнат, расположенных посреди головоломки с дверями: личные покои, комната для умывания, комната для «тихого часа», сокровищница и библиотека.
Когда Лао Лун строил свой дворец в далёкой юности, это казалось ему забавным, а теперь уже было поздно что-то переделывать, и приходилось полагаться на драконью память, чтобы разыскивать нужную комнату. Отчасти поэтому другим во дворец входить и было запрещено: даже небесным зверям с их чутьём легко здесь заплутать и никогда не выбраться.
Лисы тоже любили заковыристые норы, но Ху Сюань вынуждена была признать, что драконы их обошли по всем статьям! Как бы она удивилась, узнав, что лишь дворец Тайлуна обладает такой сложной системой переходов: прочие небесные звери жили в обычных домах, или норах, или гнёздах – в зависимости от вида.
– Пришли. – Лао Лун распахнул двойные двери.
Личные покои Тайлуна были просторные – для человека, но не для дракона, и Ху Сюань подумала, что здесь Лао Лун никогда не превращается.
Если бы Ху Сюань пригляделась, то увидела бы потрясающей красоты ширмы, расшитые золотым шёлком, и свисающие с потолка красные шёлковые ленты, завязанные на концах так искусно, что узел образовывал цветок, и расставленные на полках стеллажей вещицы из нефрита и других драгоценных камней, изображающие небесных существ, и бронзовые курильницы, в которых тлели палочки чёрных благовоний, и алые шелка на кровати, отгороженной от всего остального полупрозрачной занавесью… Но она не приглядывалась, а принюхивалась: едва они зашли, голодный лис в ней почуял еду!
В некотором отдалении от кровати был стол, заставленный разными яствами, среди которых Ху Сюань опытным взглядом сразу определила жареных перепелов и кроликов.
– Ты, должно быть, умираешь с голоду, поэтому я распорядился…
Лао Лун не договорил, с лёгким удивлением глядя на Ху Сюань. У той вылезли лисьи уши и хвост, который энергично вилял, а язык то и дело показывался в углу рта, собирая слюну. Лао Лун жестом пригласил её к столу, осознав, что Ху Сюань настолько проголодалась, что даже потеряла контроль над своей лисьей природой.
Упрашивать Ху Сюань не надо было, она тут же села и облегчила стол на пару перепёлок, весело хрустя косточками. Лисы после себя мало что оставляли, когда дело доходило до жаркого. Лао Лун подливал ей чаю. Покончив с перепелами, Ху Сюань принялась за кроликов.
– А как же овощи? – осторожно спросил Лао Лун, видя, что все остальные блюда Ху Сюань игнорирует.
– Лисы, – прожевав и проглотив очередной кусок, сказала Ху Сюань, – сначала всегда съедают мясо, а уж потом принимаются за всё остальное. Лисье Дао: никогда не оставляй на потом то, что можешь съесть прямо сейчас, если дело касается мяса.
Пока они были в мире демонов, Лао Лун никогда не видел, чтобы Ху Сюань была жадна до еды.
«Видимо, на самом деле проголодалась», – решил он.
Когда от кроликов осталось лишь несколько особенно упрямых и отказавшихся разгрызаться косточек, Ху Сюань воздала должное овощам и зелени. К сладкому она не притронулась. Лао Лун вспомнил, что и на празднике Тайлуна Ху Сюань сладости пробовала неохотно.
– Лисы не сладкоежки? – спросил Лао Лун.
– Ещё какие! – возразила Ху Сюань. – Просто я к сладкому равнодушна.
– Правда? – коварно спросил Лао Лун и довольно бесцеремонно украл поцелуй. – Даже к такому сладкому?
Ху Сюань отпихнула его ладонью:
– Лунван! Никто во время трапезы такими вещами не занимается!
– Хм? – притворился удивлённым Лао Лун. – Но это был всего лишь десерт, принято завершать трапезу десертом, а раз ты сказала, что не любишь сладости…
– Ведёшь себя как лис настоящий! – фырча от возмущения, сказала Ху Сюань.
– А это хорошо или плохо?
Ху Сюань чуть покраснела и сказала:
– Хорошо.
[391] Лисоваляние и любование звёздами
Наевшись, Ху Сюань всё же уделила внимание личным покоям Тайлуна, здесь было много диковинок, показавшихся ей любопытными. Она пересмотрела все фигурки на полках, изредка спрашивая, какого небесного зверя та или иная изображает, и долго разглядывала ширмы, заинтересовавшись вышивкой. Натянутая на каркас из драгоценных пород дерева алая ткань была расшита золотыми шёлковыми нитями и расшита очень искусно. Вероятно, на её создание ушёл не один месяц, если не год. Изображала вышивка танец журавлей.
«Странно, что не драконов», – подумала Ху Сюань, но вслух спросила:
– Это небесные журавли?
– А?.. Хм, должно быть, – неуверенно ответил Лао Лун. – Разве журавли не везде одинаковые?
– Видел бы ты демонических, – усмехнулась Ху Сюань, – ты бы так не говорил.
После ширм настала очередь красных шёлковых лент, свисающих с потолка. Концы у них, как уже известно, были завязаны узлами в виде цветков, и все цветы были разные. Ху Сюань пересчитала ленты, их здесь было не меньше пятидесяти. На каждой ещё шла продольная вышивка узором, напоминавшим талисманную вязь.
– Это зачем? – Ху Сюань разглядывала одну из лент.
– А… что-то вроде оберега. Пожелания счастья и всё в том же духе. Это чтобы лучше спалось.
Ху Сюань лишь кивнула и повертела головой в поисках ещё чего-нибудь интересного.
– Я ни на что не намекаю, – сказал Лао Лун, покивав головой в сторону, – но не пора ли взглянуть на самый важный атрибут личных покоев?
Ху Сюань послушно взглянула. За полупрозрачной занавесью виднелась кровать.
– Ни на что не намекаешь? – повторила она, выгнув бровь.
– Ну, может, тебе захочется вздремнуть… Разве лисы не спят, насытившись?
– Я ела четверть часа назад, – возразила Ху Сюань, – еда уже усвоилась. И мне нисколько не хочется спать.
Но к занавеси она всё же подошла и приподняла её, чтобы взглянуть на кровать. Алый шёлк покрывал и россыпь мягких подушек у изголовья выглядели заманчиво, к тому же кровать была широкая.
– Ну, может, просто захочется поваляться, – сделал ещё одну попытку Лао Лун.
Ему хотелось, чтобы Ху Сюань сама легла на кровать. Если он её туда затащит, будет выглядеть так, точно именно для этого всё и затевалось – а оно затевалось!
– Правда? – отчего-то оживилась Ху Сюань.
– А… ну да… – растерянно отозвался Лао Лун. – Валяйся, сколько хочешь.
Он и не думал, что Ху Сюань воспримет его слова так буквально! Лао Лун не знал, что лисы очень любили валяться и превратили это едва ли не в лискусство.
Ху Сюань редко этим занималась, поскольку для лисоваляния требовалось, понятное дело, превратиться в лиса, а она стеснялась своих кудряшек. Но здесь была только она сама и Лао Лун, а при нём Ху Сюань уже не так смущалась, поэтому грех было не воспользоваться случаем и не лисовальнуться!
Она превратилась в лиса, вильнула хвостом и запрыгнула на кровать, проехав по ней животом от края до края, потом проехала в обратную сторону, прижимаясь к кровати мордой и высоко задирая холку и хвост, потом покаталась из стороны в сторону, дрыгая лапами и клацая зубами, потом вскочила на все четыре лапы и принялась носиться по кровати кругами, ловя собственный хвост, и наконец театрально повалилась навзничь, предварительно встав на задние лапы и раскинув передние в стороны, насколько получилось. Шёлковые покрывала зашуршали под её тяжестью – она превратилась в человека при этом и упала на кровать, тяжело дыша. Лао Лун всё это время стоял, вытаращившись на неё.
– Что это только что было? – поражённо воскликнул Лао Лун.
– Лисоваляние. В чистом виде.
Лао Лун поскрёб висок, разглядывая Ху Сюань. Она лежала в очень завлекательной позе. Это можно расценить как приглашение. Понятное дело, Ху Сюань об этом и не думала, но кто помешает Лао Луну об этом подумать? Он ухмыльнулся и залез на кровать, ставя руки по обе стороны плеч Ху Сюань, чтобы та не смогла улиснуть.