– Если ты уже налисовалялась, то… можем и покувыркаться немного. Лисы умеют кувыркаться? Здесь есть место для любых кульбитов.
– Кровать широкая, – согласилась Ху Сюань. – Мне ещё подушки нравятся. Но ты всегда спишь на алых шёлковых покрывалах? Они… хм… приятные на ощупь, но скользкие. Их, насколько я знаю, стелют лишь в исключительных случаях.
– Это моё первое возвращение домой за тысячи лет, – сказал Лао Лун, едва заметно покраснев тому, что врёт напропалую, – конечно же, это исключительный случай. А чтобы ты не соскользнула, я буду тебя держать.
– Да правда, что ли? – фыркнула Ху Сюань.
Лао Лун решил, что прелюдий достаточно. Ху Сюань тоже так думала, потому нисколько не возражала. Она охотно отвечала и на поцелуи, и на ласки.
«Это может быть последний раз, когда мы этим занимаемся», – подумала Ху Сюань.
Она знала, что ей предстоит возвращение в мир демонов и наказание за нарушение Лисьего Дао. Поэтому она не остановила Лао Луна, даже когда пресытилась, и позволила ему делать это так долго, как того Лао Луну хочется. Смело можно сказать, что накувыркались они вдосталь.
Лао Лун задремал на какое-то время, а когда очнулся от дрёмы, то увидел, что постель пуста. Он беспокойно поднялся на локте, оглядывая комнату. Ху Сюань стояла у распахнутого окна, положив руки на подоконник и высоко вскинув голову.
– Что ты делаешь? – спросил Лао Лун, подходя к ней и кладя руки ей на плечи сзади.
– Удивительно, – сказала Ху Сюань. – Небо и звёзды. Никогда не подумала бы, что они могут быть такими. Нисколько не похоже на то, что я видела в мире демонов.
– Видишь ли, – сказал Лао Лун, тоже глядя на небо, – в остальных мирах и даже на Небесах видят лишь отражение небесной хляби, а настоящее небо видно только здесь, на Верхних Небесах.
– Так высоко, а они всё так же далеко, – задумчиво проговорила Ху Сюань. – Лунван, ты когда-нибудь пробовал долететь до звёзд?
– Нет, – сказал Лао Лун, покачав головой. – Звёзды – это другие миры. Не думаю, что мне были бы там рады. К тому же я не могу подняться выше неба из-за того странного барьера.
– Наверное, любоваться звёздами лучше издали. При ближайшем рассмотрении это будет всего лишь ещё один мир. Может, и на нас тоже кто-нибудь смотрит и думает о том же?
– Хм… – протянул Лао Лун, который не был склонен философствовать.
Он был полон сил и надежд и почти физически ощущал присутствие Ху Сюань.
– Если ты уже налюбовалась звёздами, – сказал он, обвивая руками талию Ху Сюань, – то давай вернёмся в кровать.
– Зачем? – выгнула бровь Ху Сюань.
– Мне кажется, мы ещё недостаточно измяли простыни, – с самым серьёзным видом пояснил Лао Лун.
– А что, в Драконьем Дао есть раздел о том, как нужно мять простыни? – искренне поразилась Ху Сюань. – И как определить, достаточно ли они измяты?
Лао Лун не нашёлся с ответом, поскольку ничего подобного в Драконьем Дао, разумеется, не было.
– Спасибо, – сказала вдруг Ху Сюань.
– За что? – растерялся Лао Лун.
– За то, что показал мне всё это. Небо, звёзды, летающие острова… Я всегда буду это помнить.
Лао Лун нахмурился. Он ведь знал, что Ху Сюань скажет дальше, но ему нисколько не хотелось это услышать.
[392] Лисий переполох
Система лисьих инстинктов необыкновенно сложна. Лисье Дао охватывает лишь малую часть. Записано оно было в незапамятные времена, чтобы остановить Лисий Хаос, в котором пребывали древние лисьи демоны и вообще лисы. Говорят, именно тогда обычные лисы научились культивации в лис-оборотней.
Сложно сказать, каким образом Лисье Дао попало от лисьих демонов к лисам обычным. Вероятно, какой-то лисий демон спускался в мир людей и окультурил тамошних лис. Или лисьи инстинкты у всех представителей одной породы срабатывали одинаково, и какая-то мудрая лиса учила Лисьему Дао всех остальных? Доподлинно никому не известно.
Ху Фэйцинь, как перерождённый лис, был их частично лишён, поэтому, к примеру, не смог почувствовать выживших лис на Хулишань после небесной охоты тысячи молний. Но лисы по рождению обладали ими в полной мере, поэтому стоило одной лисе покинуть место обитания, об этом тут же узнавали все остальные. Лисьих знахарей они чувствовали особенно хорошо.
Когда Ху Сюань, уносимая Лао Луном, пересекла невидимую границу миров, сигнал об этом получили все лисы одновременно. Они взвыли и стали пробираться к поместью Ху сплошным пушистым потоком.
Лисьим знахарям было запрещено покидать мир демонов, и если источник Ци одного пропадал, то это могло означать только одно – смерть упомянутого знахаря. Никто и помыслить не мог, что лисий знахарь осмелится нарушить Лисье Дао.
Лисьи знахари обладали более острыми инстинктами в силу своего просветления, поэтому могли определить, что источник Ци не развеялся, а стремительно вознёсся и исчез. Пока пушистая лисья орда текла по улицам Лисограда, они крышами пробрались к поместью Ху и застучали в ворота, требуя, чтобы их впустили и объяснений. Ворота остались заперты.
Ху Цзин осознал пропажу одним из первых, ещё когда Лао Лун только-только взвился в небо мира демонов и не успел его покинуть. Старый лис схватил палку и помчался вдогонку, но лисы не умели летать, а брошенная вслед похитителю палка не долетела. Дракон вильнул хвостом и скрылся в облаках.
– Унёс! – зарычал Ху Цзин в бешенстве. – Похитил!
Смутно он понимал, что без согласия Ху Сюань Лао Лун вряд ли смог бы её унести, но гнал из головы эту мысль, как крамолу. Добровольное бегство лисьего знахаря – тяжелейшее преступление, ни в какое сравнение не идёт с похищением лисьего знахаря. Ни того, ни другого, впрочем, в лисьем мире никогда не случалось.
Ху Цзин вернулся в павильон, где уже собрались дядюшки Ху, и мрачно воцарился в нём.
– Это предательство, – сказал первый дядюшка Ху, – заговор, лазутчик украл наши тайные знания, всё это было частью плана небожителей!
– Гм… – буркнул Ху Цзин.
– Сначала они украли у нас Хушэня, – продолжал первый дядюшка Ху, а остальные поддакивали, вернее, подтявкивали, – потом наследника семьи Ху, а теперь и Верховного лисьего знахаря!
– Гм… – опять буркнул Ху Цзин.
– Лисьи знахари осаждают поместье, – паниковал второй дядюшка Ху, – они требуют разъяснений. Лисья орда уже на подходе. Если начнётся лисья осада, вновь воцарится Лисий Хаос.
– Гм… – только и буркнул Ху Цзин.
– Нельзя допустить, чтобы такое случилось, – настаивал пятый дядюшка Ху. – Лао Ху, как глава Великой семьи, ты должен принять меры.
– Гм… – опять-таки букрнул Ху Цзин.
Ему не хотелось произносить этого вслух, но дядюшки Ху были правы: как глава Великой семьи, он должен был выпустить манифест, чтобы успокоить лис. Если он этого не сделает, придёт конец всему лисьему порядку. Но если сделает – придёт конец его старшей дочери.
Лисье Дао было категорично на этот счёт, одними отрезанными ушами не обойдёшься. Лисопреступника такого калибра следовало лишить лисьих сил, заклеймить и отправить к горе Хошань, где, прикованный, он оставался бы до конца времён без права на помилование или смерть.
Дядюшки Ху насели на него, и он неохотно взял кисть и бумагу и написал манифест. Первый дядюшка Ху вызвался зачитать его лисам.
– Что же теперь будет… – пробормотал Ху Цзин.
Первый дядюшка Ху вышел за ворота к лисьей орде, расшугал особенно нахальных лис, которые наседали особенно сильно, и зачитал манифест главы Великой семьи Ху.
Сводился он к следующему: «Лисий знахарь Ху Сюань сбежала или была похищена и покинула мир демонов, что является нарушением Лисьего Дао и серьёзным преступлением. Если или когда она вернётся, то будет наказана за нарушение Лисьего Табу главой Великой семьи Ху собственнолапно. До тех пор лисы должны заниматься своими делами и не осаждать поместье Ху. Верховным лисьим знахарем временно назначается самый старый лисий знахарь из оставшихся. К манифесту лапу приложил Ху Цзин».
Лисы, выслушав манифест, начали расходиться, пушистая река помелела. Лисьи знахари, уходя, негромко переговаривались. Эта оговорка показалась им странной: «Сбежала или была похищена».
Они были не дураки и сразу поняли, что Ху Цзин знает больше, чем написал о том в манифесте, но вряд ли удалось бы это доказать, поэтому лисьи знахари решили помалкивать.
Самый старый лисий знахарь, которого временно назначили Верховным лисьим знахарем, был такой старый, что у него даже усы побелели. Нюха он не растерял, о безопасности лисьего народа можно было не беспокоиться, а вот вероятное разглашение лисьих тайн никому не давало покоя.
Лисьи знахари умели врачевать даже раны, нанесённые небесным оружием. И если исчезновение Ху Сюань было частью заговора небожителей, то всем лисьим демонам грозила опасность уничтожения. Добровольно или по принуждению, но она могла раскрыть им тайны лисьего мира, их сильные стороны и слабости.
Некоторые светлые головы предположили было, что к заговору мог лапу приложить и Хушэнь, но из их шуб тут же выбили палками и пыль, и дурь, так что они прикусили языки. А услышь это Ху Цзин, он бы вообще их за хвосты к воротам подвесил.
А ведь и Ху Вэй запропастился стараниями Лао Луна. Эта мысль не давала Ху Цзину покоя. Именно дракон надоумил Ху Вэя стать Владыкой демонов и отправиться в Небесный дворец, а спустя немного времени унёс из мира демонов и Ху Сюань. И как считать это всего лишь совпадением? Поневоле подумаешь о злом умысле. К тому же Лао Лун ему никогда не нравился.
– Нужно вернуть Ху Вэя, или Хушэня, или обоих, – сказал шестой дядюшка Ху. – Они разберутся!
Ху Цзин неохотно велел собрать лисотряд и отправить его к Небесным вратам, чтобы вызвать того или другого, а может, обоих сразу. Бесследное исчезновение Ху Фэйциня тоже казалось Ху Цзину подозрительным, но он не сомневался, что Ху Вэй наведёт на Небесах шороху и вернёт Хушэня лисам. Или хотя бы удостоверится в его безопасности.
Ху Цзин не спал и не ел, дожидаясь возвращения лисотряда…