– Ты ещё и… – задохнулся Ху Цзин.
– Не об этом? – удивилась Ху Сюань.
– Ты приняла участие в брачном ритуале, тогда как лисьим знахарям свадьбы запрещены!
– В брачном ритуале? – повторила Ху Сюань с прежним недоумением.
И тут всё сложилось. Она быстро обернулась к Лао Луну. Тот на долю секунды смутился.
– Ясно…
Теперь, когда она восстановила в памяти события, произошедшие на Верхних Небесах, сомнений у неё не осталось: праздновали вовсе не возвращение Тайлуна, а свадьбу. Лао Лун её облисил, и так искусно, что она даже ничего не заподозрила. Мысль об этом у Ху Сюань возмущения не вызвала. Она неслышно вздохнула и прижала руку к груди. Теперь они будут принадлежать друг другу до скончания веков, и никакое малое лисье судилище этого не изменит.
– Это была очень красивая свадьба, – сказала Ху Сюань, обращаясь к Лао Луну. – Спасибо за неё.
– Ты… не сердишься? – осторожно спросил Лао Лун.
Вообще-то он ожидал оплеухи или затрещины и готовился пробить собой стену зала Предков, но Ху Сюань лишь мягко улыбалась.
– Это было в лисьем духе, – возразила Ху Сюань. – С чего мне сердиться?
– С того, что ты лисий знахарь! – завопил Ху Цзин.
Ху Сюань повернулась к нему и ко всем дядюшкам Ху лицом. В её взгляде была решительность.
– Я больше не хочу быть лисьим знахарем, – чётко произнесла она, – и не буду.
[395] «Круг золотой рыбки»
– Я больше не хочу быть лисьим знахарем, – сказала Ху Сюань, – и не буду.
Воцарилось молчание. Дядюшки Ху опять вытаращились на Ху Сюань.
– Это не тебе решать, – резко сказал Ху Цзин.
– Кому, как не мне? – покачала головой Ху Сюань и, помолчав, спросила: – Отец, ты знаешь, почему я вообще решила стать лисьим знахарем?
– Чтобы найти лекарство от Тьмы, – сказал Ху Цзин.
– Почему, а не зачем, – покривила губы Ху Сюань. – Потому что я не хотела, чтобы лисьим знахарем становился А-Вэй. Я не могла взвалить на него эту ношу. Она не для него. Ради него я бы пошла на что угодно. Как и он ради меня. Мы оба это сделали.
– О чём это ты? – не понял Ху Цзин.
– Ты когда-нибудь задумывался, отец, почему А-Вэй совершил лисоубийство? – спросила Ху Сюань, и лицо её исказилось внутренней болью. – Он так и не ответил на этот вопрос. Он предпочёл лишиться ушей и долгое изгнание, только чтобы правда никогда не раскрылась. Он убил того лиса из-за меня.
Теперь уже и Ху Цзин вытаращился на Ху Сюань.
– Что-что? – переспросил он.
– Я тысячи лет пребывала в неведении, – с нажимом проговорила Ху Сюань. – А-Вэй не позволял к себе прикасаться. Когда А-Фэй избавил его от Тьмы и А-Вэй был в забытьи, я проверила его память, чтобы узнать правду. Я никогда не поверила бы, что А-Вэй убил кого-то из прихоти. Он… убил того лиса из-за меня… ради меня. Тот замыслил дурное из зависти. Неприлично говорить такое вслух. Он хотел посягнуть на мою лисью честь. Если бы это произошло или об этом узнали, репутации лисьего знахаря был бы нанесён колоссальный урон. Поэтому А-Вэй его убил. Поэтому безропотно принял наказание, тогда как этого не заслуживал. Если бы он рассказал правду… – Ху Сюань прижала кулак к губам ненадолго, чтобы справиться с эмоциями, глаза её увлажнились.
– Что?! – хором спросили все дядюшки Ху и Ху Цзин вместе с ними.
Ху Сюань, казалось, их не слышала. Взгляд её на несколько мгновений стал пустым, точно она погрузилась глубоко в размышления.
– Это дело прошлое, – сказал Ху Цзин, морщась. – И говорим мы не о Ху Вэе, а о тебе.
– Теперь А-Вэй стал Владыкой демонов, – сказала Ху Сюань, не обращая внимания на слова отца. – Не думаю, что кто-то сможет ему указывать. Он стал абсолютом мира демонов. А-Фэй стал Небесным императором. Уверена, и у него всё сложилось. И они есть друг у друга. Теперь я спокойна.
Она покивала себе и улыбнулась, как лис, сбросивший с плеч тяжёлую ношу.
– Я больше не хочу быть лисьим знахарем, – повторила Ху Сюань, – и не буду.
– Лисьим знахарем становятся раз и навсегда, – отрезал Ху Цзин. – Нельзя отказаться от ранга или передать его кому-то другому. Это Лисье Дао.
– Отец, Лисье Дао я знаю лучше тебя, – спокойно возразила Ху Сюань. – Способ сложить с себя обязанности лисьего знахаря в нём упомянут.
– Единственный способ сложить с себя обязанности лисьего знахаря – это смерть, – оборвал его Ху Цзин.
– Не совсем так, – опять возразила Ху Сюань. – Лисьезнахарское Дао является частью Лисьего Дао. Обычные лисы не вдаются в подробности, но лисьи знахари знают его назубок. Лис перестаёт быть лисьим знахарем лишь после смерти.
– Так и есть, – кивнули дядюшки Ху, которые тоже слыли знатоками Лисьего Дао, иначе не смогли бы участвовать в лисьих судилищах.
– Но это обще говоря. Подразумевается не только лисья смерть, но и лисьезнахарская, а это разные вещи.
– Что ты хочешь этим сказать? – раздражённо спросил Ху Цзин.
– Чтобы стать свободной, я должна умереть не как лис, а как лисий знахарь, в этом случае Лисье Дао не будет нарушено. – Ху Сюань опять улыбнулась.
Лао Луну этот разговор нравился всё меньше. Он пока не вмешивался, полагая, что не стоит доставлять Ху Сюань лишних проблем. Но сейчас они заговорили о смерти.
– У лисьих знахарей есть в арсенале много техник, в том числе и запретных. Как Верховный лисий знахарь, разумеется, я знаю их все. Среди прочих есть одна, способная освободить лисьего знахаря от его обязанностей без нарушения Лисьего Дао. Она называется «Круг золотой рыбки».
Услышав это, Ху Цзин переменился в лице:
– Это запретная техника!
– Я так и сказала.
– Её никогда ещё не применяли.
– Но ведь для чего-то она была создана? – пожала плечами Ху Сюань.
– Не вздумай, Ху Сюань! – с угрозой в голосе сказал Ху Цзин.
– Почему нет?
– Что за «Круг золотой рыбки»? – не выдержал и вмешался Лао Лун. – Что делает эта техника?
– Никто точно не знает, что она делает! – огрызнулся Ху Цзин. – Ху Сюань! Не вздумай!
– Эта техника подарит мне свободу, – спокойно сказала Ху Сюань. – В общих чертах я знаю, что она со мной сделает, и я готова на это пойти, если это освободит меня от лисьезнахарства.
– Я тебе не позволю! – рявкнул Ху Цзин.
Ху Сюань усмехнулась, отставила руку в сторону, складывая все пальцы, кроме указательного и среднего, на кончиках её пальцев появился лисий огонь. Быстрее, чем способен заметить даже лисий глаз, Ху Сюань начертила в воздухе какой-то символ, повернулась вокруг своей оси, очерчивая вокруг себя лисьим огнём ровный круг.
– Ху Сюань!!! – завопил Ху Цзин.
Ху Сюань приставила пальцы к виску. Лисий огонь взвился и будто насквозь пронзил голову Ху Сюань, бесформенными клочками вырываясь из другого виска и развеиваясь, как пепел, тлеющими искрами.
Лао Лун беспокойно шевельнулся. Инстинкты подсказывали, что на его глазах свершилось что-то ужасное.
[396] Личный ад царя небесных зверей
Тлеющие искры Ци развеялись, Ху Сюань пошатнулась, глаза её закрылись. Лао Лун вихрем подлетел к ней, подставляя руки и не давая ей упасть. Ху Сюань казалась необыкновенно тяжёлой, вероятно, это был глубокий обморок.
– Сюань? – позвал Лао Лун, слегка встряхивая её.
– Добился своего? – обрушился на Лао Луна Ху Цзин. – Доволен теперь?
– Что произошло? – нахмурился Лао Лун.
– Она уничтожила себя как лисьего знахаря, – не слишком понятно ответил Ху Цзин, – и вообще как лису.
– Что это значит? – сурово спросил Лао Лун.
Ответить Ху Цзин не успел. Ху Сюань пошевелилась и застонала.
– Сюань! – обрадовался Лао Лун. – Ты очнулась?
Ху Сюань поморщилась и открыла глаза. Лао Лун вздрогнул. Глаза у Ху Сюань были ярко-синие, такие синие, что в них больно было смотреть. Лао Лун невольно сморгнул.
А потом Ху Сюань спросила:
– Ты кто?
Лао Лун застыл. Ху Сюань смотрела на него, словно в первый раз видела.
– Что… – выдохнул Лао Лун.
Ху Цзин какое-то время скрежетал зубами, потом сказал, точно плюнул:
– Эта техника стирает память начисто. Если ничего не помнишь, то ничего и не знаешь, а если ничего не знаешь, то и секретов не раскроешь. Это лисьезнахарская смерть.
Лао Лун словно окаменел на мгновение:
– Ничего… не помнит?
– И не вспомнит, – сказал Ху Цзин. – Ху Сюань больше не существует.
Лао Лун осторожно поднялся, удерживая Ху Сюань возле себя. Та с детским удивлением разглядывала собственный рукав.
– Значит, – хрипло сказал Лао Лун, – никто не будет возражать, если я заберу её себе?
– Заберёшь? Такую? – фыркнул Ху Цзин насмешливо.
Лао Лун счёл это согласием. Он перехватил Ху Сюань иначе и взвился вверх, пробивая потолок зала Предков.
– Почему опять через потолок! – схватился за голову Ху Цзин.
Дядюшки Ху прикрыли головы руками от валящихся на голову обломков.
– И ты их так отпустишь? – спросил третий дядюшка Ху.
Ху Цзин не ответил, застыв в молчаливой скорби.
Ящер унёс лишь пустую оболочку той, что прежде была Ху Сюань.
Лао Лун унёс Ху Сюань к себе во дворец, спрятал в личных покоях. Ему нужно было осмыслить произошедшее.
Чтобы обрести свободу, Ху Сюань пожертвовала собственными воспоминаниями. Техника «Круг золотой рыбки» стёрла ей память. Она ничего не помнила ни о Лао Луне, ни даже о том, кем была сама.
Лао Лун попробовал вернуть ей память драконьими техниками, но ни одна не сработала.
– Ну хорошо, – пробормотал Лао Лун, – это и не важно. Просто расскажу ей о нас, и однажды она полюбит меня снова. У нас есть целая вечность теперь.
Он сел на кровать, тронул лицо Ху Сюань ладонью:
– Сюань, ты меня совсем не помнишь, но я твой супруг. Меня зовут Лао… Лунван. А ты – Сюань. Ху Сюань… Вернее, Лун Сюань. Ты знаешь, кто такие супруги?
Ху Сюань кивнула.
Как выяснилось, «Круг золотой рыбки» стёр память избирательно. Всё, что касалось лисьезнахарства, было забыто, но какие-то общие понятия Ху Сюань в голове сохранила. Она не разучилась говорить или читать, она имела представления о законах жизни и смерти, она даже не забыла Общелисье Дао. Но она ничего не помнила ни о Лао Луне, ни о своей семье.