Исчезновение рядовых небожителей, которые приписывались чему угодно, даже похищению демонами, чего уж точно никак быть не могло из-за защищающей Небеса Ауры миров, зачастую объяснялось тем, что они любили выпить и, разгуливая по Небесам и распевая песни, нередко оступались и падали. Кому-то везло больше, кому-то меньше, но тех, кто не промахивался и попадал к людям, разжаловали из небожителей в духов мира смертных. На Небеса им разрешалось приходить лишь в редких случаях: они были привязаны к месту, куда упали.
Рассказывали, насмехаясь, что однажды бог летнего дождя так напился, что кувырком полетел с Небесной лестницы и скатился в мир смертных, угодив не куда-нибудь, а прямо в реку. Пьяному и море по колено – бог летнего дождя не утонул, но на Небеса вернуться уже не смог: его понизили в ранге до бога мира смертных, и он стал Речным богом. Впрочем, говорили, что он неплохо устроился: в тех краях жили рыбаки, жизнь которых зависела как раз от прихоти речных богов, и Речной бог подкидывал людям чудеса, которые считались у богов заурядными, к примеру, хороший улов, чтобы укрепить их веру в себя.
Ли Цзэ еще спросил Саньжэня, почему на Небесах не может быть двух одинаковых богов. Он уже спрашивал, но в прошлый раз толком ему не ответили. Саньжэнь помялся отчего-то, потом подобрал два камешка и начертал на одном «некий бог».
– Допустим, это какой-то бог, – сказал Саньжэнь и положил камешек на землю, а сам начертал на другом камешке точно такую же надпись и положил рядом с первым. – Теперь смотрите, что будет.
Поначалу ничего не происходило, потом оба камешка задрожали и начали покрываться трещинками и осыпаться по краям, пока от обоих не осталась лишь пыль.
– А теперь сделаем так, – сказал Саньжэнь и, подобрав еще два камешка, написал на одном «некий бог», а на другом – «еще один некий бог» и положил оба камешка на землю. Ничего не произошло.
– Если на Небесах появятся два одинаковых бога и один из них не вызовет другого на поединок, то оба погибнут, – объяснил Саньжэнь изумленному Ли Цзэ. – Никто не знает, почему так. Объяснения этому не смогли найти даже небесные мудрецы. Вероятно, Небеса уже были созданы такими. Поэтому, когда появляется новый бог и его ранг совпадает с уже существующим, но тягаться за место единственного бога он не собирается, то ему приписывают к рангу «и кто-то еще». Боги дождя почему-то появляются особенно часто, на Небесах их тридцать восемь.
– Столько богов дождя, а мир смертных страдает от засухи, – неодобрительно сказал Ли Цзэ. Уж он-то не понаслышке об этом знал!
– Их так много, что люди не знают, кому молиться, и молятся просто богу дождя. А бог дождя полагает, что и без него справятся, раз, помимо него, имеется еще тридцать семь.
Ли Цзэ невольно подумал, что не мешало бы этих богов дождя… проредить, как грядку с редиской, или составить для них очередность, чтобы они сменяли друг друга и работали по очереди. О первом Ли Цзэ, конечно же, промолчал, а вот второе предложение озвучил. Саньжэнь сказал, что передаст его Небесной канцелярии, которая рассматривает подобные вопросы, но добавил, что вряд ли оно пройдет.
– Почему? – удивился Ли Цзэ.
– Потому что для принятия решения, касающегося нескольких богов, необходимо, чтобы с ним согласились три четверти из них, а в данном случае все тридцать восемь уж точно проголосуют против, ведь тогда уже не выйдет отговариваться и перекладывать друг на друга ответственность, а придется работать.
– Лентяи несчастные! – не удержался Ли Цзэ.
– Среди небожителей лень считается добродетелью, – пожал плечами Саньжэнь. – Чем дольше живет небожитель, тем больше ленится: вечность утомительна, если проводить ее в делах и заботах.
– А проводить ее праздно еще утомительнее, – категорично заявил Ли Цзэ. В земной жизни он всегда находил себе занятие.
– Посмотрим, что вы скажете… ну, хотя бы через десять тысяч лет, – с улыбкой возразил Саньжэнь.
Но и через десять тысяч, и через сто тысяч лет Ли Цзэ так и оставался деятельным богом, всегда находившим себе занятия. А уж когда на Небесах появился Лисий бог, то занятия находили Ли Цзэ сами, хотел он того или нет!
[616] Знакомство с Черепашьим богом
Как-то раз Ли Цзэ позвали к Почтенному. Инцидент с демонами уже успел позабыться, и Ли Цзэ понадеялся, что можно будет высказать просьбу Небесному императору, если тот заговорит о награде для него за составление Небесного Дао, которым он занимался до сих пор, дополняя и исправляя. Просить у Небесного императора что-то просто так не полагалось.
У Небесного императора уже был посетитель, какой-то незнакомый старик с прицепленным на спину котлом, как показалось Ли Цзэ сначала, но потом он разглядел, что это не котел, а самый настоящий черепаший панцирь, и догадался, что это Черепаший бог, о котором он немало услышал, но которого никогда не видел, потому что Черепашьему богу не сиделось на месте и он вечно где-то пропадал. Старик обернулся на вошедшего и запросто на него посмотрел, будто знал Ли Цзэ уже тысячу лет, а не впервые видел.
– А это, значит, Чжаньшэнь, – сказал он утвердительно.
– Генерал Ли, это Угвэй, бог черепах, – представил их Почтенный.
– А то бы он и сам не догадался, – насмешливо сказал Угвэй.
Ли Цзэ высоко вскинул брови. На его памяти никто не смел говорить с Почтенным таким тоном. Но Небесный император нисколько не рассердился, только отмахнулся:
– Будет тебе, старая черепаха: только вернулся, а уже ворчишь.
Видимо, как решил Ли Цзэ, отношения у этих двоих были приятельские.
– Угвэй – старейший бог Небес, – продолжал Почтенный и добавил, заметив, что Черепаший бог собирался высказаться и по этому поводу: – Не считая царя драконов, разумеется, но Тайлун в счет не идет, поскольку он не бог, а дракон и небесный зверь.
Черепаший бог явно был разочарован, что все это сказал не он сам, но, видимо, Почтенный так хорошо знал Угвэя, что легко предугадывал его поступки и слова. Это было настоящее, живое общение, и Ли Цзэ это понравилось.
«Совсем как мы с Гунгуном», – подумал он и слегка взгрустнул о давней утрате.
– Я подумал, знакомство с Черепашьим богом пойдет вам на пользу, Чжаньшэнь, – сказал Почтенный. – Мудрость черепах общеизвестна. Угвэй поможет вам с Небесным Дао. Он знает и помнит многое.
– Черепашья память непогрешима, – не без гордости заметил Угвэй.
– Да уж, – непередаваемым тоном сказал Небесный император, и Ли Цзэ прекрасно понял, что под этим подразумевалось.
Черепаший бог, вероятно, помнил или забывал что-то исключительно для собственной выгоды. Судя по его лицу, старик был тем еще хитрецом!
Ли Цзэ вежливо сложил кулаки и сказал, что ему приятно познакомиться с таким старым и мудрым богом. И, как ему послышалось, Угвэй, доброжелательно кивая, пробормотал себе под нос что-то похожее на: «Еще один мальчишка на мою шею, ну, спасибо тебе, Почтенный, удружил».
Ли Цзэ и вида не подал, что расслышал.
– Но позвал я вас обоих не только за этим, – сказал Небесный император.
– Я так и знал, – с обреченным выражением лица сказал Угвэй.
Почтенный с улыбкой погрозил Черепашьему богу пальцем и продолжил. Дело, за которым он позвал двух богов, касалось его сыновей.
У Небесного императора было две жены, ни одну из которых он не возвел в ранг Небесной императрицы, чтобы не вызвать у другой зависть. Относился он к ним одинаково, не выделяя ни одну из них никогда и ничем. Это было мудрое решение.
Когда пришло время, жены родили ему сыновей. Полагалось, чтобы старшего назначали наследником небесного трона с присвоением ранга Тайцзы, но обе жены исхитрились и родили сыновей не только в один день и час, но и с точностью до минуты, и страшно были довольны собой. Такого на Небесах еще никогда не бывало, и Почтенный записал обоих сыновей циньванами, чтобы позже решить эту головоломку, а при обращении к ним использовали имена. Но время шло, мальчики выросли и стали юношами, откладывать решение и дальше уже было нельзя.
– Поэтому я посоветовался с небесными мудрецами… – сказал Небесный император.
– А со мной не удосужился, – сварливо прервал его Черепаший бог.
– Чтобы с тобой посоветоваться, тебя сначала еще нужно найти.
Черепаший бог крякнул, но поскольку упрек был справедливый, то спорить не стал.
– Я посоветовался с небесными мудрецами, – повторил Почтенный, – и решил, что мои сыновья будут учиться у вас, а я, наблюдая за их успехами или неудачами, решу, кто из них достоин стать Тайцзы. Вопрос старшинства решится через несколько небесных лет.
– Это мудрое решение, – пробормотал Угвэй. – Что скажешь, Чжаньшэнь?
Ли Цзэ несколько растерялся:
– Но… чему я могу научить сыновей императора?
– Как быть хорошим царем, – сказал Черепаший бог. – Я слышал, ты как раз таким был: еще смертный, а люди тебе уже поклонялись. Объединение разрозненных царств и народов тоже не пустой звук.
Ли Цзэ подумал, что Угвэй слишком хорошо осведомлен о земных делах.
– Я разделю сыновей, – сказал Почтенный. – Генерал Ли будет учить принца Чангэ…
– Хватит уже звать его детским прозвищем, – проворчал Черепаший бог, страшно недовольный, что ему достанется другой сын императора, которого он, положа руку на панцирь, недолюбливал. – Принц Чанцзинь уже не ребенок.
– …а Угвэй – принца Гуанси, – не моргнув глазом, продолжил Почтенный. – Генерал Ли, я хочу, чтобы вы обучили принца Чангэ военному делу и управляться с оружием. Он увлечен изящными искусствами, но для хорошего правителя одной начитанности мало. Как и сказал Угвэй, научите его быть хорошим царем.
– Будет исполнено, – сложил кулаки Ли Цзэ. Но особой уверенности в его голосе не было.
– А ты, старая черепаха, сделаешь из принца Гуанси мудрого царя. Он только и делает, что носится по Небесному дворцу, потрясая оружием, и ввязывается в драки. Научи его, что хороший правитель сначала думает, а потом делает.
Черепаший бог лишь неопределенно кашлянул.