и были слишком малы для ученичества.
«Это ведь не его дети?» – машинально подумала Ху Сюань.
Нет, эти лисята нисколько не были похожи на серебристого лиса, а Ху Сюань не сомневалась, что дети Ху Баоциня унаследовали бы от него его шикарный окрас.
«Да он и не стал бы нарушать Лисье Табу», – еще подумала Ху Сюань.
– Кто вам разрешал выйти?! – раздалось громогласно за спиной Ху Сюань.
Она обернулась куда как поспешно. По коридору летел Ху Баоцинь, глаза его злобно сверкали, хвост был как щетка. Лисята юркнули в какой-то собачий лаз в стене, и все стихло. Ху Баоцинь остановился, тяжело дыша.
«Выйти», – мысленно повторила Ху Сюань. Выйти, а не войти, значит, лисята действительно жили в доме – тайком.
Ху Баоцинь обрушил на Ху Сюань тяжелый взгляд.
– Сяньшэн, – осторожно сказала Ху Сюань, успевшая сделать определенные выводы, – эти лисята… Вы спасли и спрятали детей какого-то лисьего знахаря?
– Ха? – протянул Ху Баоцинь, и шерсть его вздыбилась. – Я никого не спасал. Я лишь провожу эксперимент, а они мои подопытные кролики.
– Эксперимент? – еще осторожнее уточнила Ху Сюань.
– Хотел выяснить, действительно ли лисята наследуют от отца лисьезнахарство, – мрачно сказал Ху Баоцинь.
– И… – задохнулась от волнения Ху Сюань.
– Похожи они, по-твоему, на лисьих знахарей? – язвительно поинтересовался Ху Баоцинь.
– Значит, – разволновалась Ху Сюань, – не наследуют! Я так и знала! Лисьезнахарское Дао ошибается!
– Ху Сюань, – сказал Ху Баоцинь.
Ху Сюань вздрогнула, посмотрела на него. Глаза у Ху Баоциня были не просто холодные – как ледышки!
Ху Сюань сглотнула:
– Да, сяньшэн?
– Что я тебе говорил? – поинтересовался Ху Баоцинь, впечатывая ребро ладони Ху Сюань в макушку. На этот раз силы он не пожалел.
– Никогда не произносить этого вслух, – пискнула Ху Сюань. Глаза у нее заволокло слезами, это было очень больно.
– Тогда почему ты раскрыла пасть и тявкаешь об этом на весь дом? – напустился на нее Ху Баоцинь. – Это лисья ересь. Знаешь, что с лисами за нее делают?
Ху Сюань не знала, но могла догадаться, он ведь была неглупым лисом. Но это впервые, когда она слышала о лисьей ереси.
– Сяньшэн, – осторожно сказала она, выждав, когда Ху Баоцинь перестанет фырчать, шипеть и скрипеть, как и полагается всякой лисе в гневе, – а что такое лисья ересь?
Ху Баоцинь какое-то время смотрел на нее, ничего не говоря, но с таким видом, что Ху Сюань продолжать этот разговор расхотелось.
«Наверное, об этом нельзя говорить», – подумала Ху Сюань.
– Иди за мной, – суховато велел Ху Баоцинь, – и держи пасть закрытой.
Он привел Ху Сюань в свой кабинет, открыл тайник и вынул оттуда свиток. Это было не Лисьезнахарское Дао, что-то другое. Подержав свиток в руке, словно сомневаясь, стоит ли показывать его, Ху Баоцинь все-таки отдал свиток Ху Сюань со словами:
– Прочти и запомни. Это о лисьей ереси. Этого ты никогда делать не должна, что бы ни случилось.
Ху Сюань напряженно развернула свиток и стала читать. Это был свод правил, чего лисам и лисьим знахарям делать нельзя ни при каких условиях. Все эти проступки считались лисьей ересью.
– Так чем это от лисопреступлений отличается? – не поняла Ху Сюань.
– До конца дочитай сначала, потом вопросы задавать будешь, – оборвал ее Ху Баоцинь. – Совет высших лис решает, что есть ересь, а что – преступление.
Ху Сюань, хмурясь, читала свиток. Нельзя было вступаться за лисопреступников, особенно за лисьих знахарей. Нельзя было сомневаться в Лисьем Дао и тем более его оспаривать. А учителям нельзя было лиситься с учениками и наоборот. Ху Сюань покраснела и поглядела на Ху Баоциня. Тот сейчас очень походил лицом на тибетскую лису.
– Сяньшэн… – неуверенно начала Ху Сюань. – Но как же мне никогда этого не делать, если я все это уже сделала?
– Поэтому я и сказал тебе держать пасть закрытой, – раздраженно отозвался Ху Баоцинь.
– А-а-а… – протянула Ху Сюань, сосредоточенно морща лоб.
Выходит, она стала лисьим еретиком еще до того, как стала лисьим знахарем: когда отправилась в самоволку и подглядела лисье судилище. А теперь еще знала тайну Ху Баоциня, не говоря о том, что они лисились уже который год…
– Так все это лисья ересь? – пробормотала Ху Сюань.
Ху Баоцинь щелкнул зубами и поймал ее за рот пальцами:
– Держи. Пасть. Закрытой. Сколько еще раз мне тебе это повторять? У тебя лисье слабоумие развилось?
Ху Сюань, мыча, закивала. Из глаз опять брызнули слезы: слишком крепко Ху Баоцинь сжал пальцы, потом даже синяки проявились.
– Быть лисьим еретиком, – сказал Ху Баоцинь, понизив голос так, что Ху Сюань едва расслышала, – еще не значит быть плохим лисом, но если я еще хоть раз услышу от тебя что-то подобное, я побрею тебе хвосты и отправлю в монахи. Ясно? Ты меня поняла, Сюаньшэн? Почему ты молчишь?
Ху Сюань потерла рот, набычилась и пробормотала:
– Так вы сами велели мне держать пасть закрытой, сяньшэн.
– Ты меня до лисопреступления доведешь! – ругнулся Ху Баоцинь, вспыхнув от гнева.
Ху Сюань поспешила убраться, пока Ху Баоцинь снова не приложил ее ребром ладони по голове.
Ху Баоцинь рухнул в кресло и накрыл глаза рукой:
– Если уж не до лисопреступления, так до лисьей ереси.
Когда он отвел руку от лица, глаза его были спокойны и холодны.
«Тебя я за собой утянуть не могу, – подумал он, и его губы покривились. – Пора с этим заканчивать».
[451] Возвращение домой
Ху Сюань была очень довольна собой. Ей удалось отыскать в демоническом лесу гриб, похожий на куриную гузку. Такой вид грибов был описан в пятом томе «Лисьего травника», встречались они редко, но не потому, что не росли в демонических краях, а потому, что белки, разумеется, демонические, истребляли их, едва они появлялись в грибной сезон. Найти такой гриб считалось необыкновенной удачей.
Ху Сюань сорвала гриб, понюхала его, поглядела на верхушки деревьев. Белки за нею следили, но не посмели напасть и отобрать находку: она шикнула на них, по-лисьи оскалившись, а все белки, демонические и нет, знали, что с лисьими демонами шутки плохи. Лисы вообще-то и белок едят.
Ху Сюань спрятала гриб в котомку и отправилась домой.
В доме царила суета. Ху Сюань уставилась на лис-фамильяров, которые потрошили ее комнату: связывали стопки книг веревками и вытаскивали их во двор, где стояла большая телега, запряженная тягловым лисом. В телеге Ху Сюань заметила и свой собственный узел с одеждой.
«В моей комнате столько книг не было», – невольно подумала она, разглядев, что тележка уже наполовину заполнена связками книг и свитков. Как будто лисы-фамильяры уже успели перетаскать сюда всю библиотеку Ху Баоциня.
– Что происходит? – растерянно спросила Ху Сюань.
– А, ты уже здесь, – сказал Ху Баоцинь, проходя мимо нее к телеге и вытряхивая в нее из рукавов целую кучу коробочек и свертков с лекарственными травами и кореньями. – Ты возвращаешься в поместье Ху.
Руки Ху Сюань разжались, она выронила котомку с грибами. Ху Баоцинь тут же подхватил ее и тоже отправил в телегу.
– Почему? – выдавила Ху Сюань. – Что я сделала не так?
– Почему ты считаешь, что сделала что-то не так? – сощурился на нее Ху Баоцинь.
– Тогда почему вы решили от меня избавиться? – с горечью спросила Ху Сюань.
– Вот же глупости! Тебя повысили до старшего лисьего знахаря. Тебе не по статусу оставаться в учениках. Я уже сообщил твоему отцу, в поместье Ху у тебя будет собственная лаборатория.
– Но я не хочу уходить, – перебила Ху Сюань, и ее лицо залила густая краска.
– А твоего мнения никто не спрашивал, – отрезал Ху Баоцинь. – Так полагается. Ты радоваться должна: стать старшим лисьим знахарем в столь юном возрасте!
– Я… я… – промямлила Ху Сюань, чувствуя, что слова застревают в горле, превращаясь в какое-то скрипение.
– И не скрипи на меня! – возмутился Ху Баоцинь. – Что за лицо! Тебя ведь не в темницу отправляют, а всего лишь домой. Ты всегда можешь прийти в гости, когда… если захочется.
Ху Сюань об этом не подумала. Сейчас следовало приободриться, но ее не оставляла мысль, что что-то не так.
– Тогда почему вы отдаете мне все свои книги и запасы? – спросила она, сузив глаза.
Ху Баоцинь мысленно прищелкнул языком. Слишком умна, достойный ученик своего учителя!
Но он и вида не подал, сказал назидательно:
– Это мой тебе подарок. Книги мне без надобности, я уже все их прочел и выучил, а тебе они пригодятся. А запасы… Почему бы и нет? Ведь большую часть их собрала именно ты. Будет только справедливо, если ты их заберешь. Я же Верховный лисий знахарь, стоит мне только пальцами прищелкнуть, и лисы натащат мне втрое больше припасов. Тебе они на первое время пригодятся. Тебе предстоит устроить в поместье Ху собственное лисьезнахарское логовище. Сделай так, чтобы твой сяньшэн тобой гордился. Или я зря тебя учил все эти лисьи годы?
Его слова были убедительны, ни одной фальшивой ноты.
Но Ху Сюань все равно нахмурилась:
– Но все это может пригодиться вашим будущим ученикам.
– Ха? – воскликнул Ху Баоцинь и захохотал. – Хватит с меня учеников! Я свой лисьезнахарский долг выполнил, теперь они от меня отстанут. Никаких больше учеников! Ни за какие лисоцветы!
Ху Сюань невольно покраснела. Ху Баоцинь явно намекал на то, что взял ее в ученицы, потому что она тогда сумела разыскать лисоцвет – редчайший, оказывается, цветок лисьего мира.
– Сюань, – сказал Ху Баоцинь уже серьезно, кладя руку на ее голову.
Ху Сюань пришлось все силы приложить, чтобы не вылезли лисьи уши.
– Да, сяньшэн? – Ху Сюань старалась говорить спокойно, но голос предательски дрожал.
– Сяньшэн тобой гордится, – провозгласил Ху Баоцинь торжественно. – Ты самый молодой старший лисий знахарь в истории. Уверен, ты сможешь пойти дальше… зайти дальше… чем кто бы то ни было. Сяньшэн тобой гордится.