Небожители принялись шептаться, что будущий Тайцзы не только красив, но и невероятно силен. Будто бы он может сражаться наравне с Черепашьим богом. Ли Цзэ машинально взглянул на Угвэя и удивился: старая черепаха была страшно недовольна происходящим. Ли Цзэ знал, что Угвэй был наставником Первого принца, но обычно учителя радовались успехам своих учеников, а большего успеха, чем стать наследником Небесного трона, сложно представить, но Ли Цзэ показалось, что…
«Он не хочет, чтобы Первый принц становился Тайцзы», – сообразил Ли Цзэ и озадачился, почему.
Вероятнее всего, Угвэй, как учитель, знал Первого принца лучше остальных и полагал, что тот недостоин.
Ли Цзэ ошибся. Недовольство Черепашьего бога было вызвано вовсе не Первым принцем, а самой церемонией Становления. Ли Цзэ не знал, что Небесный император перекроил упомянутую в Небесном Дао церемонию, сделав ее зрелищной и кровавой.
Первый принц принял небесное копье – символ Тайцзы, и Небесный император, осыпав наследника похвалами, провозгласил:
– Да начнется церемония Становления!
«Разве она еще не началась? – удивился Ли Цзэ. – Церемония Становления ведь заключается в передаче небесного копья наследнику престола. Копье уже в руках Первого принца. Или церемонию Становления дополнили?»
Дополнили! Еще как! Ли Цзэ широко раскрытыми глазами смотрел, как из-под пола выдвинулась платформа, на которой в цепях висело изуродованное до неузнаваемости существо.
– Убей демона, – сказал Небесный император, и остальные небожители подхватили этот клич.
Ли Цзэ словно заледенел изнутри. Они все напоминали свору бешеных псов, кричали и размахивали руками, как бесноватые. Таких диких и жестоких людей Ли Цзэ не встречал даже среди варваров.
«И это небожители?» – с ужасом и отвращением подумал он.
Первый принц убьет демона и станет Тайцзы – вот в чем заключалась новая церемония Становления!
Ли Цзэ обвел взглядом беснующихся гостей и ни в ком не нашел сочувствия. Они жаждали насладиться чудовищным зрелищем – убийством демона. Один только Угвэй неодобрительно хмурился и качал головой, но кого волнует мнение старой черепахи? Ли Цзэ стиснул кулаки и поглядел на Первого принца. На лице того было выражения… удивления, что ли?.. До настоящего момента он, видимо, не знал, в чем заключается церемония Становления.
– Убей демона! – повелел Небесный император.
Ли Цзэ прикрыл глаза, смотреть на это ему не хотелось. Но в наступившей тишине ожидания прозвучал недоуменный голос Первого принца:
– А что он сделал?
Тишина ожидания превратилась в зловещую. Ли Цзэ распахнул глаза и потрясенно посмотрел на Первого принца.
– Что ты такое говоришь! – недовольно сказал Небесный император. – Это демон. Убей его.
Первый принц подумал с минуту и уточнил:
– То есть я должен убить его только потому, что он демон? Не потому, что он совершил какое-то преступление?
– Быть демоном и есть преступление, – уже сердито сказал Небесный император. – Что за вопросы!
Первый принц слегка нахмурился и… осторожно положил небесное копье на пол. Убивать демона он не собирался.
– Если, чтобы стать Тайцзы, нужно совершить недостойный поступок, – тихо, но твердо сказал Первый принц, – то лучше я не стану Тайцзы.
Страшно и представить, что случилось потом! Такого скандала Небеса еще не видали. Небесный император разгневался и сослал Первого принца в мир смертных.
Ли Цзэ был впечатлен поступком Первого принца. Он нисколько не был похож на отца. Честный, храбрый, со своими принципами, которые он не побоялся нарушить, осмелился нарушить приказ Небесного императора и оспорить его.
«Если бы он стал императором…» – подумал Ли Цзэ.
О мятежном принце долго ничего не было слышно, потом Небеса всколыхнулись: Первый принц вернулся! Небесный император сменил гнев на милость, как это подали, и дал Первому принцу еще один шанс. Церемония Становления назначена на ближайшие дни, Первый принц сам возжелал ее пройти.
Ли Цзэ, услышав это, смутился. Неужели Первый принц изменился? Небесному императору удалось его сломать и подчинить своей воле? Церемонии Становления Ли Цзэ ждал с затаенным страхом.
Первый принц очень изменился за тысячи лет изгнания. Он был по-прежнему красив, даже стал еще красивее, но, как показалось Ли Цзэ, теперь это была устрашающая красота. Его аура была невероятно сильна, но мало напоминала прежнюю. Ли Цзэ не смог ее распознать и озадачился. Как будто вернувшийся принц был не вполне собой.
Первый принц вступил в тронный зал с высоко поднятой головой, величественный, как восходящее поутру солнце. Небожители принялись восхищенно цокать языками. Но Ли Цзэ не оставляло чувство, что с Первым принцем что-то не так. Он пригляделся и различил, что зрачки у Первого принца неправильной формы: не круглые, как у всех небожителей, а продолговатые. Почти такие же были у Су Илань. В сердце Ли Цзэ что-то екнуло.
Церемония Становления была еще роскошнее прежней. Первый принц держался холодно и даже высокомерно, как показалось Ли Цзэ, и это несказанно печалило. Небесное копье Первый принц принял и теперь подкидывал его на ладони, словно размышлял, а не метнуть ли его… куда-нибудь. Или в кого-нибудь. На губах принца при этом играла странная полуулыбка.
– Убей демона! – прозвучало в тронном зале тысячами голосов.
Первый принц едва взглянул на закованную в цепи жертву и спросил:
– А что, для церемонии Становления любой демон сойдет или именно этот?
Вопроса такого от Первого принца не ожидали, даже Ли Цзэ не понял, зачем Первый принц это спрашивает. Небесный император растерянно сказал, что сойдет любой, и Первый принц одобрительно кивнул:
– Хорошо, я убью демона.
Ли Цзэ разочарованно цокнул языком. Все-таки принц испортился за тысячи лет изгнания.
Но то, что произошло дальше…
– Узрите же сильнейшего демона смертного мира, Девятихвостого Ху Фэйциня! – громогласно провозгласил Первый принц и сам демоном обратился.
Огненно-рыжие волосы заструились, как вулканическая лава, за спиной взвились девять лисьих хвостов, темная демоническая аура окружала его фигуру, а на лице светились зеленоватым огнем настоящие лисьи глаза.
В тронном зале воцарилась паника. Ли Цзэ стоял неподвижно, широко раскрытыми глазами глядя на Первого принца. Демон, в которого превратился принц, был невероятно силен. Если бы он хотел, он мог бы перебить всех присутствующих, но… предпочел убить себя. Небесное копье взвилось и проткнуло Первому принцу живот, а он засмеялся окровавленным ртом и сказал:
– Я слишком хорош для этого гадюшника.
Дальнейшее Ли Цзэ помнил плохо: Небесный император воспользовался тэшанем и исказил время. Тайцзы сделали богом, как Ли Цзэ потом узнал.
Встретиться с Первым принцем снова Ли Цзэ довелось еще нескоро, и новая встреча произошла на поле брани, когда мятежный принц привел к границам Небес демонические войска.
Чем это закончилось, уже известно: Небеса получили достойного, хоть и несколько эксцентричного нового императора – бога, небожителя, демона и только Шинсяо знает кого еще в одном лице.
[631] Лис(ы) – на-троне
Когда два войска выстроились друг напротив друга, во главе одного – Небесный император, во главе другого – Тайцзы, и прозвучал Небесный вызов, Ли Цзэ уже принял решение, и много времени это не заняло.
Ли Цзэ слишком хорошо знал императора, чтобы поверить, что поединок будет честным, а потому решил для себя, что вмешается, пусть это и чревато последствиями. Он не был уверен, что его воля сможет сломить Небесную волю императора, но полагал, что в противоречии двух законов верх одержит более древний и справедливый.
Так и вышло: Небесное Дао, которое Ли Цзэ твердым голосом процитировал в ответ на откровенно подлый приказ императора, смогло переломить Небесную волю, и Ли Цзэ почувствовал, словно с его плеч обрушилась, разбиваясь на тысячу кусков, страшная тяжесть. Ли Цзэ не знал, чем закончится поединок, но был уверен, что лучше примет смерть (в случае проигрыша Тайцзы его несомненно ожидала такая участь, и на легкую смерть рассчитывать не стоило и надеяться), чем вернется под стяги Небесного императора.
Но Тайцзы одержал победу, и Ли Цзэ, церемонно подойдя к нему, опустился на одно колено, складывая кулаки, чтобы поклясться ему в вечной верности.
Ли Цзэ был воодушевлен. Он нисколько не сомневался, что из Ху Фэйциня выйдет достойный император. Да, конечно, он молод и неопытен, и его суждения местами наивны, но для того и существуют опытные наставники вроде небесных мудрецов и советников, чтобы наставлять правителей.
Ху Фэйциню чужие советы были нужны, как змее лапы. Едва отзвучали коронационные горны, новый император тут же принялся менять Небеса на свое усмотрение, и перемены эти, на взгляд Ли Цзэ, были только на пользу и Небесам, и небожителям.
Первым же указом, не слушая никаких возражений, Ху Фэйцинь отменил небесную охоту тысячи молний, пригрозив, что если кто-то посмеет ослушаться, то сам станет добычей в охоте, но загонщиками будут не молнии, а кое-что другое, и при этом так сверкнул глазами, в которых разлилось зеленое демоническое сияние, что ни у кого не осталось сомнений: натравит он на провинившихся вовсе не собак, а демонических лис, не меньше!
Странный лисий дух, который объявился на Небесах и повсюду таскался за новым императором, называя его шисюном, услышав указ, сделал пару па невероятной лисьей джиги и тоже сверкнул глазами на небожителей, повторяя за шисюном. Надо заметить, вышло у него даже свирепее, чем у императора.
Небесное Дао понемногу возвращалось в первозданный вид. Ху Фэйцинь решительно вымарал из него все добавленные отцом правки и вернул утраченные пункты, прибавив немало своих собственных. Ли Цзэ чувствовал греющее душу удовлетворение при мысли, что на Небеса вернулся мир и покой…
Как же он ошибался!
Ху Фэйцинь, несмотря на молодость и неопытность, оказался несгибаем, когда дело касалось принятых решений, и своенравен. Конечно, он стоически терпел навязанные ему этикетом ограничения – ношение Тиары Мянь, многослойные одеяния, бесконечные церемонии, – но лис то и дело вырывался наружу: император мог и зарычать вдруг, когда ему что-то не нравилось, и пропустить такое словечко, которое не полагается знать не только императорам, но и вообще никому, если этот кто-то считает себя приличным человеком, и хвосты выпустить, невзирая