Пока Тощая прятала баранину, она успела услышать, что Ху Сюань нарушила Лисье Дао, самовольно покинув мир демонов, и что Ху Цзин собирается выпустить лисий манифест.
А вот когда Тощая пришла к нычке, чтобы забрать баранью лытку и съесть ее, она невольно подслушала то, что происходило на малом лисьем судилище. Ху Сюань тогда вернулась вместе с драконом, и Ху Цзин сказал, что ее будут судить за нарушение Лисьего Дао. Уж такое Тощая ни за что бы не пропустила и, забыв про баранью лытку, принялась старательно подслушивать.
– Твоя цзецзе сказала, что Лисье Дао не право, что нельзя душить лисят лисьих знахарей, – принялась пересказывать Тощая, загибая пальцы, чтобы ничего не пропустить, – что она не хочет быть лисьим знахарем.
– Душить лисят? – переспросил Ху Вэй гробовым голосом.
Но Тощая подробностей не знала: не запомнила, потому что старшие лисы выражались сложными словами и все время цитировали Лисье Дао, которая сама Тощая знала очень плохо, – поэтому она пересказывала подслушанное так, как могла.
– А потом твоя цзецзе что-то сделала и стала как мертвая, – свистящим шепотом сказала Тощая, – но только она была не мертвая, а все-таки как мертвая.
– Как это? – не понял Ху Вэй. – Что цзецзе сделала?
– Фьють! – изобразила Тощая. – И из головы как фонтаном хлынул синий свет. А потом она стала как мертвая. Даже лисий запах пропал. Начисто.
– И что было дальше? – разволновался Ху Вэй. – Где цзецзе теперь?
Тощая подняла палец вверх:
– Старый ящер ее унес с собой, потому что ему сказали, что твоя цзецзе умерла для лисьего мира. Я не знаю, что это значит, – чистосердечно призналась Тощая. – Но они так сказали. А старый ящер сказал, что тогда заберет твою цзецзе, раз твоя цзецзе им теперь не нужна.
Ху Вэй задрал голову вверх:
– Унес на Небо? И цзецзе была жива?
– Жива, жива, она даже что-то сказала, только я не расслышала, – виновато добавила Тощая.
Она вспомнила о бараньей лытке, полезла проверять, на месте ли та, и так ударилась головой, что в ушах зазвенели лисьи колокола, тут уже было не до подслушивания.
Ху Вэй наконец поставил Тощую на ноги и повел глазами по сторонам, размышляя, что делать теперь. Гнев его несколько поутих, когда выяснилось, что Ху Сюань все-таки жива, но ему очень хотелось разнести в щепки пару-тройку павильонов или хотя бы сараев, чтобы выпустить пар, и оттаскать всех дядюшек Ху за хвосты поочередно. Он прекрасно понимал, что без них не обошлось: он помнил, как судили его самого, и все старые лисы тогда присутствовали. Но Ху Вэй все-таки сдержался.
«Сначала, – подумал он, – выясню, что с цзецзе, а уж потом вернусь и расчешу им шерсть вдоль и поперек!»
Ху Вэй похлопал обалдевшую от неожиданного счастья Тощую по голове и, превратившись в поток лисьей Ци, взмыл в небо.
Если с Ху Сюань что-то случилось, то в этом мире одним драконом и десятком высших лис станет меньше.
[464] Недопесок наводит лисий шорох
«Устройство свадеб» Недопесок прочитал от корки до корки, так что его нельзя было обвинить в небрежности.
Ему очень понравилось, как была описана свадебная процессия: молодые идут, а следом за ними – лисы с зажженными фонариками. Воображение у Недопеска было живое, и он легко мог представить не только красоту процессии, но и как перегрызутся небожители и лисьи демоны за право сопровождать Ху Фэйциня.
Поэтому Недопесок решил взять дело в свои лапы и, пользуясь своим правом как распорядителя лисьих свадеб и вообще доверенного лиса шисюна, собственнолапно выбрать для процессии сопровождающих. Собрать, так сказать, самые сливки с обоих миров. При мысли о сливках глаза Недопеска мечтательно сощурились, а язык прошелся по усам.
Еще в «Устройстве свадеб» было написано, что молодых принято посыпать трехцветным рисом и красными бобами – на удачу. Это было как-то не по-лисьи, и Недопесок всерьез размышлял: раз свадьба лисья, то не нужно ли обсыпать молодых мышами или куриными лапками вместо риса и бобов?
Если бы спросили мнения самого Недопеска, то он предпочел бы куриные лапки, но он смутно понимал, что к такой перемене в свадебном ритуале небожители окажутся морально не готовы, поэтому сделал себе пометку в книжечке, которую себе завел для записывания «умных лисьих мыслей», что нужно использовать рис.
Но уж свадебный-то банкет он устроит по всем лисьим правилам! Сяоху наперечет знал все любимые блюда шисюна (и прибавил к ним еще и свои любимые блюда, потому что собирался отведать всего понемногу, прежде чем приступят к трапезе: на яды проверить и все такое – первейшая обязанность лисьего отведывателя, коим Недопесок себя мнил).
Ху Фэйцинь сказал ему, что на «свадьбу» Неба и Земли нужно пригласить демонов всех Великих семей, чтобы никого не обидеть: «свадьба» ведь эта с подшерстком, должна предварить заключение мира между Небесами и миром демонов, – так что Недопесок осознавал возложенную на него ответственность, потому и потребовал у Ху Цзина, чтобы его признали лисопредставителем Великой семьи Ху.
Ху Цзин дал ему деревянную бирку с клеймом Великой семьи Ху. Недопесок оглядел ее, понюхал даже и прицепил к поясу, где уже болталась бирка садовника.
– Нужно набрать лис в свадебную процессию, – сказал Сяоху. – Лисья родня шисюна не в счет, нужно выбрать еще восемнадцать лис-фонарщиков, и восемнадцать лис-разбрасывателей риса, и еще восемнадцать лис-носильщиков, которые понесут паланкин шисюна, если он, конечно, не решит идти сам.
– Почему именно по восемнадцать? – не понял Ху Цзин, дядюшки Ху тоже не поняли, но решили дураками себя не выставлять и только важно кивали на каждое слово Недопеска.
– Общее количество хвостов молодых, – сказал Недопесок таким тоном, словно вещал праволисные истины.
Вообще-то ни в «Устройстве свадеб», ни в Лисьем Дао ни слова не было о том, что количество участников процессии не должно превышать общего количества хвостов молодых, но с легкой недопесьей лапы такой пункт в нем появился.
Ху Цзин в свадебных делах разбирался плохо, а дядюшки Ху почти все были старыми холостяками, так что спорить с Недопеском не стали: все-таки он распорядитель лисьих свадеб, ему лучше знать.
– Ладно, – вздохнул Ху Цзин, – я выберу…
Недопесок поднял палец и медленно им покачал прямо перед мордами Ху Цзина и дядюшек Ху. Они от такой наглости чуть ли рты не раскрыли!
– Я сам выберу, – сказал Недопесок, важничая, – шисюн сказал, чтобы я выбирал.
Разумеется, Ху Фэйцинь ничего подобного не говорил, но Недопесок сказал и сам поверил, что так оно и было.
Понимая, что с Недопеском спорить бесполезно, Ху Цзин сказал:
– С тебя тогда и спрос.
Недопесок тут же взялся за дело. Он разослал лис-слуг в разные концы Лисограда, созывая лисьих оборотней в поместье Ху. Ху Цзин сказал, чтобы и лапы всех этих лис в поместье не было, так что Недопесок расположился за воротами, важный, как лисий бонза или таможенник: вытащил из поместья столик, разложил на нем бамбуковый свиток, куда собирался записывать имена выбранных лис, и велел лису-слуге растирать для него тушь. В своей чиновника и сиреневом одеянии, с семью хвостами, распушенными сзади, как меховой веер, с биркой из настоящего нефрита на поясе, Недопесок выглядел очень представительно, лисы-слуги даже не посмели ему возразить и беспрекословно слушались.
Весть о том, что Лисий бог будет связан узами, тут же разлетелась по Лисограду, и лисы вереницей потянулись к поместью Ху: поучаствовать в «свадьбе» Хушэня каждый почел бы за честь! Но Недопесок подошел к делу основательно и придирчиво разглядывал каждого кандидата, при выборе руководствуясь какими-то собственными критериями: то хвосты пересчитает, то лисьими пальцами высоту холки измерит или расстояние между ушами, то в пасть заглянет и клыки проверит. А чтобы разглядеть высоких лисьих демонов, кто пришел в полулисьем обличье, а разглядывал он их еще придирчивее, чем лис обычных, Недопесок взбирался на лесенку, сколоченную им загодя собственнолапно.
Кое-кто из забракованных лис пытался дать Недопеску взятку – кусок мяса, скажем, или рыбу. Недопесок с самым серьезным видом взятку съел, а потом взял у услужливого лиса-слуги метелку и так отвозил подателя взятки, чтобы другим неповадно было, что остальные сразу поняли: с Недопеском шутки плохи, он теперь не какой-то там недопесок, подобранный Ху Вэем в мире смертных, а самый настоящий лисий демон с семью хвостами, и относиться к нему нужно с должным уважением.
Ху Цзин из любопытства тоже вышел поглядеть, как Недопесок рекрутирует лис, и с удивлением увидел, что Недопесок каким-то невероятным образом выбирает лучших представителей породы: сам Ху Цзин не выбрал бы лучше!
Имена выбранных лис Недопесок записывал в свиток. Ху Цзин глянул и ничего не смог разобрать, но Недопесок уверил его, что со списком полный порядок, и принялся читать Ху Цзину то, что успел нацарапать, и оказалось, что это действительно имена лис и все правильные, потому что лисы на них отзывались, когда он их зачитывал.
«Недопесок не так прост, как кажется», – подумал Ху Цзин, и в этом ему еще лишний раз предстояло убедиться впоследствии.
[465] Очень деятельный распорядитель лисьих свадеб
Выбирая лис для процессии, Недопесок умаялся, поэтому, прежде чем перейти к следующему важному шагу подготовки лисьей свадьбы, он устроил себе перерыв на обед. Он сунул лапу в рукав, пошарил там хорошенько и вытащил завязанные в платок медовые крендельки. Их ему вручила «на дорожку» цветочная фея, и Сяоху теперь с удовольствием их ел, болтая задними лапами – он взобрался на стол и свесил их – к зависти остальных лис.
– И что дальше? – спросил Ху Цзин.
– Дальше, – энергично работая челюстями, сказал Недопесок, – сговорюсь с фонарщиком, фонарей уйма нужна будет. И лисье вино еще выбрать надо. И одеяние для второго шисюна.
Вторым шисюном Недопесок в последнее время величал Ху Вэя, но, разумеется, только за глаза.