– Одеяние? – переспросил Ху Цзин. – Надо порыться в лисьих кладовых. Там может найтись что-нибудь подходящее.
Недопесок едва не подавился от такого святотатства:
– Ношеное! Торжественные одеяния должны быть новехонькие! Их специально ко дню торжества шьют!
– Вот морока, – проворчал Ху Цзин, пальцем затыкая то ухо, которым стоял к Недопеску.
Недопесок спрятал недоеденные крендельки обратно в рукав, повозил лапой по морде, чтобы избавить усы от налипших крошек, сосредоточенно поглядел на лапу и лизнул ее. Теперь можно было снова приниматься за работу, и Недопесок помчался в Лисоград, вертя всеми семью хвостами, чтобы не терять ни минуты.
Фонарную лавку он разыскал первой. Фонарщик оказался добрым малым и уже засадил подмастерьев за свадебные фонари. Его лавка была единственной в Лисограде. Сяоху и фонарщик поболтали немного, сговариваясь о цене. Недопесок не торговался: все равно платить не ему, а Ху Цзину, – и радостно попросил фонарщика отправить счет за фонари и украшения в поместье Ху.
После Недопесок заглянул в винную лавку. Лис-хозяин, уже прослышавший о лисьей свадьбе таких важных персон, успел налить в кувшины образцы свадебного вина и выставить на прилавок. Недопесок сунул морду в каждый кувшин, выбрал одно, показавшееся ему наиболее вкусным, и велел доставить вино в поместье Ху, снабдив кувшин ярлыком: «Свадебное вино». Сяоху знал, что лисы-слуги падки на винишко, не проследишь – выхлебают и хвостом не вильнут!
Потом Недопесок успел побывать в нескольких торговых лавках, разыскивая трехцветный рис, но ему вечно что-то не нравилось.
– Мелковат, – сказал Сяоху, запустив лапу в мешок с рисом.
– Это же рис, – удивленно сказал торговец.
– Это же «свадьба» Лисьего бога! – парировал Недопесок. – Рис не может быть с блоху размером!
– Он не с блоху размером, – обиделся торговец. – Ничего не мелкий, обыкновенный, везде такой, лучше не сыщешь.
– У меня крупнее, – перебил торговлю лис из другой лавки.
Недопесок метнулся туда. Рис был, действительно, крупнее, но…
– Затхловат, – сказал Недопесок, понюхав мешок.
– Какая разница? – возразил торговец. – Его же все равно разбрасывают.
Об этом аспекте лисьей свадьбы Сяоху как-то не подумал. Он поднял лапу, потрясенно глядя на торговца:
– На выброс? И не подбирают?
– Да кто его станет подбирать, – засмеялся торговец.
– Непорядок, – расстроился Недопесок, – нельзя едой разбрасываться.
И он сделал себе в книжечке пометку: нанять еще восемнадцать лис, чтобы шли за процессией и собирали разбросанные рисовые зернышки, а уж он, Недопесок, найдет им применение.
– Затхловат, – повторил Сяоху и пошел в другую лавку, куда его уже довольно долго манил плешивый лис-торговец.
– Мышами погрызен, – вынес Недопесок тут же вердикт, едва заглянув в мешок.
Ему не нужно было видеть попорченные зерна, которые пройдоха-торговец припрятал под отборными, Недопесок чуял мышиные катышки в мешке.
В конце концов, рис был куплен в какой-то маленькой лавчонке и оказался действительно неплох: крупный, хорошо пахнувший и без мышиных катышков. Недопесок не знал, сколько риса нужно для свадьбы, потому скупил все, что нашлось в лавке, и счет отправил опять-таки в поместье Ху.
Самое важное Недопесок оставил напоследок. В суконную лавку он наведался, промочив горло в чайной и доев сладкие крендельки.
Владел лавкой важный толстый лис, который так гордился своей длинной шерстью, что никогда не носил одежды. Он не только торговал тканью, он же был и портным, довольно известным в Лисограде.
Лис-портной вывалил на прилавок отрезы красной ткани, из которых шили свадебные одеяния. К тому времени, как Ху Цзин добрался до суконной лавки, ворча, что выдерет Недопеску все хвосты за непредвиденные расходы (лисы-посыльные начали доставлять в поместье Ху счета), лис-портной и Недопесок уже долго до хрипоты лаяли друг на друга, и шерсть на их загривках дыбилась.
– Что происходит? – недовольно спросил Ху Цзин.
– Ткань для торжественного одеяния такого рода должна быть красная! – одновременно пролаяли оба, и каждый указывал на свой отрез ткани.
Ху Цзин поглядел-поглядел, даже очки надел, но так и не понял, чем оба отреза друг от друга отличаются.
– Они же совершенно одинаковые, – сказал Ху Цзин.
И лис-портной, и Недопесок повернули морды и начали тявкать уже на него:
– Не одинаковые! Какие же они одинаковые, когда разные?
– Да тьфу! – рассердился Ху Цзин.
Недопесок тявкал громче, поэтому победа осталась за ним: на свадебное одеяние пойдет выбранный им отрез ткани.
Недопесок вытер морду платочком и сказал:
– А теперь обсудим вышивку.
Торжественные одеяния полагалось расшивать золотом, и на этом оба они, и Недопесок, и лис-портной, сошлись, но оказалось, что мнения по поводу вышивки у них расходятся.
– Утки-мандаринки или феникс с жар-птицей, – со знанием дела сказал лис-портной, который был еще и вышивальщиком.
– Лисы, – сказал Недопесок.
Они поглядели друг на друга, и обстановка в лавке опять накалилась. Ху Цзин предусмотрительно заткнул уши пальцами.
– Утки!
– Лисы!
– Птицы!
– Лисы!
Видно было, что лис-портной собирается стоять на своем.
Недопесок наморщил морду и выдал залпом, стрекоча, как сорока:
– Лисы-лисы-лисы-лисы-лисы!
– Утки-утки-утки-утки-утки! – прокудахтал лис-портной.
Через минуту оба умаялись и сорвали голос, но сдаваться никто и не думал. Некоторое время они тыкали друг в друга лапами, показывая намалеванные на деревяшках слова: «утки» и «лисы». Потом Недопеску это надоело.
Он швырнул деревяшку об пол и деловито стал закатывать рукава, потом раздумал, снял с себя сиреневое одеяние и шапку, аккуратненько сложил его в сторонке, поплевал на лапы, и через полминуты оба лиса, рыжий и черно-бурый, уже катались по полу, вцепившись друг в друга и ругаясь самыми последними словами. Шерсть летела клочками, шум стоял такой, что к лавке сбежались зеваки.
Толстый лис был старый и сильный, но Недопесок успел поднатореть в драке за свою недолгую лисью жизнь: на Хулишань лисы постоянно друг с другом дрались, – да к тому же у него было семь хвостов, а у лиса-портного только три, так что из этой драки Недопесок вышел победителем и даже без особых потерь. Он как раз начал линять, а подшерсток легко вырывается без вреда для лисьей шубки, какой бы свирепой ни была драка.
Недопесок пригладил шерсть, оделся, нахлобучил на голову шапку чиновника и сказал:
– Лисы!
Торговцы других лавок, куда он еще потом заходил, уже не рисковали с ним спорить: слухи в Лисограде распространялись с блошиной скоростью, а лисы-торговцы были не так хороши в драке, как распорядители свадеб.
«Лисьих», – уточнил бы Недопесок.
[466] Недопесок обходит Великие семьи
После плотного обеда из жареной курицы, отварной тыквы и пригоршни семечек Сяоху погрел пузо на солнышке согласно лисьему правилу: «После перекуса погрей на солнце пузо».
Лисы считали, что это помогает переваривать еду и нагуливать жирок. Недопесок всегда ел как не в себя, но не толстел и оставался сухопарым, объемы ему придавала ухоженная пушистая шерсть. Однако погреть пузо на солнышке – это святолисье дело! Недопесок даже одеяние развязал.
Но во время прогрева пуза Недопесок не бездельничал. Он размышлял, и в последнее время это у него получалось все лучше. Когда Ху Цзин подошел к нему, чтобы турнуть, Недопесок залпом выдал ему свои тревоги, и они были столь обстоятельны, что Ху Цзин даже не сразу нашелся с ответом.
Во-первых, согласно Свадебному Дао, родственники жениха должны принести свадебные дары, а родственники невесты – дать за ней приданое. Но когда мы женим не две жизни, а два мира, то чья сторона должна приносить дары, а чья – приданое?
Во-вторых, живых родственников у Ху Фэйциня не осталось, но поскольку он Лисий бог, то семья Ху и вообще все лисы могут считаться его родней, а если так, то что же это получается, они сами себе должны дары приносить?
Эту дилемму Недопесок самостоятельно разрешить не мог, поэтому вопросительно и с надеждой глядел на Ху Цзина.
– Кхем, – прокашлился Ху Цзин, – пусть вообще никто никому ничего не дарит.
– Так не полагается, – возразил Недопесок.
– Еще как полагается, – в свою очередь возразил Ху Цзин. – Это же свадьба Неба и Земли, а не обычная лисья свадьба, так что формальности можно не соблюдать. А еще лучше – пусть другие Великие семьи подарки дарят. Это их святая обязанность как гостей. И вообще, они еще Владыку демонов не одарили по случаю его… овладычивания.
– О, – просиял Недопесок, которому понравилась и идея, и новое словечко. Он потер лапы и тут же стал собираться в дорогу.
– Обратно на Небеса? – спросил Ху Цзин.
– По Великим семьям, – сказал Сяоху, запихивая лесенку в духовную сферу. – Шисюн велел их пригласить. Заодно и скажу, чтобы не забыли о подарках.
Недопесок залез в сферу сам и покатился, вертя хвостами, за ворота поместья. Ху Цзин подумал, что наконец-то в поместье Ху воцарится тишина и покой… Наивный, ему еще предстояло пережить возвращение Ху Вэя.
А Сяоху покатил прямо в поместье Мо. Начать он решил с клана рогатых демонов, поскольку с Мо Гуном состоял в приятельских отношениях, а Мо Э ему благоволил, так как Недопесок принимал непосредственное участие в спасении наследника Великой семьи Мо.
Когда Недопесок выбирался к ним в гости, он всегда ел от пуза. Но сейчас, конечно же, не время для еды! Время выполнять поручение шисюна. А если подумать – и язык Недопеска при мысли об этом чуть высунулся из пасти и покрутился у носа, – то небольшой перекус лишним не будет. В поместье Мо отличный повар, а как он готовит утиные лапки в кисло-сладком соусе – усы оближешь! Да, небольшой перекус лишним не будет, одно другому не мешает: можно есть и выполнять поручение шисюна одновременно: Недопесок умел говорить и с набитым ртом.