– Гу Ши, – позвал ее Бай Э губами Ху Фэйциня.
Седьмая вздрогнула, покрываясь холодным потом. Голос не нес в себе Волю Великого, наоборот, он начисто был лишен выражения – будто лезвием провели об оселок. Воздух кристаллизировался и стал осыпаться крохотными льдинками, дыхание превращалось в белый дымок.
– Гу Ши, мне показалось, или ты посмела поднять на меня руку?
Колени Гу Ши подломились, она упала ничком, уткнув лицо в землю и вытянув перед собой руки – так низшие демоны ада приветствовали Великого. Десять владык так поступать не обязаны, но сейчас Гу Ши и помыслить не могла, чтобы поступить как-то иначе. Всепоглощающий ужас охватил ее.
Это был не тот Бай Э, которым они вертели тысячи и тысячи лет. Этому Бай Э никто не посмел бы возразить. Собственные мысли о том, чтобы сделаться его наложницей, когда она освободит его, показались ей чудовищными: она даже посмотреть в его сторону не посмеет, куда там соблазнять!
Ледяная угроза в его голосе за секунду показала ей все муки ада, которые только может наслать проклятие Бездны. Из своевольной владычицы ада Гу Ши мигом превратилась в жалкую рабыню. А ведь Бай Э еще не использовал Волю Великого…
– Великий… – пролепетала Гу Ши, – я бы не посмела…
– Посмотри на меня.
По загривку Гу Ши прокатилась ледяная волна, волоски на коже встали дыбом.
– Я… я не смею, – пробормотала Гу Ши, еще крепче вжимаясь лбом в землю, – не смею смотреть на Великого.
– Зато смеешь мне перечить? – с усмешкой уточнил Бай Э. – Смеешь пытаться меня убить? Гу Ши, ты настолько дерзка или глупа?
– Я бы не посмела! – воскликнула Гу Ши, поднимая голову.
Взгляд ее застыл, когда она встретилась глазами с его взглядом. Бай Э даже не моргал, зрачки его походили на разломленные вдоль зернышки риса, в них плавилась Тьма. Это была не угроза. Бай Э не нужно было опускаться до угроз. Гу Ши поняла: когда он сморгнет, ей наступит конец. Сомкнувшиеся на долю секунды веки просто сотрут ее из этого мира, словно она никогда и не существовала.
– Вот как? – сказал Бай Э, кривя губы. – И это не ты пытаешься уничтожить мой Сосуд и меня вместе с ним?
– Нет! – яростно крикнула Гу Ши, ее железные когти прочертили на земле глубокие полосы. – Меня обманули! Если бы я знала, что Великий… Мне сказали, что Великий в плену, что нужно убить того, кто его пленил, и так освободить!
Страх, наполнявший ее существо, сменился яростью. Гу Ши сообразила, что ее не просто обманули – ее подставили. Грешная душонка солгала ей, а остальные владыки, вероятно, сговорились против нее. Великий назвал Небесного императора своим Сосудом, а это значит, что он добровольно остается в теле этого мальчишки с льдистыми глазами, и не просто остается, но и защищает его, потому что смерть одного означает смерть и другого. Что бы она ни говорила теперь, это будет звучать как жалкие оправдания.
Ху Вэй, слушая их, нахмурился. Кто-то подговорил эту демоницу убить Ху Фэйциня, причем момент был выбран куда как подходящий.
«Опять заговор?» – подумал он, но тут же отогнал эту мысль.
Если он все правильно понял, то эта демоница явилась прямиком из ада.
– Мне думалось, что ты умнее, Гу Ши, – сказал Бай Э, и в его голосе прозвучало разочарование. – Неужели годы не пожалели тебя и ты поглупела? Ты полагаешь, кто-то может быть настолько силен? Настолько, чтобы я не смог разрушить печать, если бы она была наложена? Настолько, чтобы подчинить меня и распоряжаться мной? Меня, Великого?
Гу Ши опять ткнулась лбом в землю, чувствуя себя полной дурой. За честолюбивыми планами она упустила очевидное. В самом деле, кто бы посмел возразить Великому?
– Гу Ши, – сказал Бай Э с ноткой раздражения в голосе, – я ведь велел тебе смотреть, когда я с тобой разговариваю.
Гу Ши неохотно подняла голову. Лицо ее было покрыто пятнами досадливого стыда.
– Посмотри хорошенько, – предложил Бай Э, чуть разводя руки в стороны. – Это мой Сосуд. Драгоценный Сосуд. Единственный Сосуд, в котором я хочу пребывать до конца времен. Как ты полагаешь, что я сделаю, если кто-то попытается отнять у меня такую драгоценность, а, Гу Ши? Как считаешь, пощажу ли я этого кого-то? Способен ли Великий проявлять снисхождение? Великий, которого вы сами и создали?
– Великий ада, – пролепетала Гу Ши, – никого не щадит, никому не сочувствует, ни к кому не проявляет снисхождения.
– Так ты помнишь догматы Бездны, – протянул Бай Э с насмешкой.
Ху Вэй, который все это внимательно слушал, чувствовал, что ему нисколько не нравится, как этот Бай Э или кто он там отзывается о Ху Фэйцине. Может, демоница и не расслышала, но Ху Вэй-то прекрасно различил, как дрогнул голос Бай Э, когда он говорил о своем драгоценном Сосуде.
– Запомни хорошенько, Гу Ши, – сказал Бай Э, и его голос опять лезвием прошелся по точильному камню. – Я не Великий ада. Я не великий Небес. Я не Великий любого из миров и не Великий любой из сфер. Я даже не Великий Небесного императора. Я Великий Ху Фэйциня, такое имя у моего Сосуда, и я говорю тебе: если кто-то хотя бы пальцем коснется его, я обрушу на того Гнев Бездны. Ты меня услышала, Гу Ши?
– Да, Великий, – выдавила Гу Ши.
– Тогда ты в состоянии услышать и это, – продолжил Бай Э. – С этого момента ты будешь делать то, что скажет тебе мой Сосуд. Если он велит тебе говорить, ты будешь говорить. Если он велит тебе ползать на брюхе, вымаливая прощение, ты будешь делать и это. Ты меня услышала, Гу Ши, или мне стоит воспользоваться Волей Великого?
– Я услышала тебя, Великий, – спешно подтвердила Гу Ши, содрогнувшись при мысли о том, что ее ждет, если на нее обрушится упомянутая Воля.
– Помни же, – сказал Бай Э и сморгнул, и в ту же секунду вместо него уже стоял перед Седьмой Ху Фэйцинь, несколько ошеломленный стремительным перемещением.
Ху Вэй досадливо прищелкнул языком: он опять не уследил, как это произошло.
[501] Напрасное обольщение
Ху Фэйцинь, чувствуя легкое головокружение, вернулся и сел за стол. Ху Вэй с самым серьезным видом подвинул ему чашку чая.
– Ты слышал, что этот… тут говорил? – поинтересовался Ху Вэй, искоса поглядывая на Гу Ши, словно ожидая подвоха, но она не двигалась.
– Слышал, – сказал Ху Фэйцинь, – но сейчас не время…
– Кто-то снова пытается тебя убить, – прервал его Ху Вэй, решив, что про «драгоценный Сосуд» спросит как-нибудь на лисьем досуге.
– Хм… – отозвался Ху Фэйцинь неопределенно и поглядел на Гу Ши.
Она будто лишилась возможности двигаться и просто сидела на земле, сведя колени вместе и уронив голову.
– Допроси ее, – предложил Ху Вэй.
При этих словах плечи Гу Ши слегка вздрогнули. Слово «допрос» в аду понимали однозначно.
Периферийным зрением она взглянула на Ху Вэя. И с этим ее тоже обманули: этот вовсе не небожитель, а неизвестно что, и беседует с Небесным императором на равных, мало того, даже указывает, что ему делать.
– Гу Ши? – спросил Ху Фэйцинь, глядя на Седьмую. – Тебя так называют?
Гу Ши поглядела на него в ответ. Ху Фэйцинь жестом пригласил ее за стол. Ослушаться она, памятуя о словах Великого, не посмела.
– Может, ты с ней еще и чай будешь распивать? – фыркнул Ху Вэй.
Ху Фэйцинь неодобрительно зыркнул на него, но обратился к Гу Ши:
– Вытяни руки.
Вид ее изуродованных рук не давал ему покоя: когда Бай Э обрушил на мир свой гнев, железные перчатки слетели с рук Гу Ши и лишенные ногтей, окровавленные пальцы стали видны. Гу Ши подумала, что он сломает ей пальцы или вовсе отрубит их. Пытки в аду нередко начинались именно с этого. Но глаза ее потрясенно распахнулись, когда Ху Фэйцинь, порывшись в рукавах, достал бинты и стал осторожно заматывать ей кисти рук. Ху Вэй опять фыркнул.
– Как можно было так поступить с женщиной? – осуждающе спросил Ху Фэйцинь.
Гу Ши словно застыла. Он видел в ней женщину, но его слова не были оскорбительны. Он даже испытывал к ней сострадание, хоть она и только что попыталась его убить. И в его голосе не было пренебрежения.
– Меня наказали по распоряжению Владыки миров, – решилась ответить Гу Ши и выжидающе замерла. Он ведь не задавал ей вопросов и не разрешал ей говорить.
Брови Ху Фэйциня на мгновение сошлись у переносицы.
– А, Великое равновесие, – ядовито фыркнул Ху Вэй. – Хвост готов отдать, причина именно в этом.
«Хвост?» – подумала Гу Ши и поглядела на Ху Вэя. Хвоста у него не было.
Потом она поглядела на Ху Фэйциня. Тот, видимо, пытался составить о ней впечатление, несколько раз скользнув по ней любопытным взглядом. Гу Ши напустила на себя чары обольщения, как всегда делала, когда на нее глядели мужчины, но он, казалось, этого и не заметил. Отстраненность или отрешенность в его взгляде показалась ей знакомой. Так глядят существа не от мира сего.
«Небожители…» – подумала Гу Ши с легким разочарованием, но не в ее правилах было сдаваться, встретив первое же препятствие!
– Гу Ши, – представилась она с подчеркнутой вежливостью, – Седьмая владычица ада, приветствует Небесного императора и нижайше молит о прощении за столь дерзостный поступок.
Говоря это, она склонилась над столом якобы в поклоне, а на деле только затем, чтобы ее грудь колыхнулась. Но Ху Фэйцинь, казалось, не заметил и этого. А вот Ху Вэй опять фыркнул. Гу Ши метнула на него раздраженный взгляд: это фырканье явно было адресовано ей.
– Даже не пытайся, – сказал Ху Вэй со смехом. – Чтобы он что-то заметил, его нужно буквально в это мордой ткнуть, и то не факт, что возымеет действие.
– Ху Вэй! – сердито сказал Ху Фэйцинь.
Почему Ху Вэй вдруг это сказал, он не понял, но ему не понравилось, что Ху Вэй вмешивается, когда его не просят, и сбивает с толку.
Гу Ши на мгновение сузила глаза, оценивающе глядя на Ху Вэя. Он ведь и не глядел на нее даже, а заметил, что она напустила на себя чары?
– Если тебе любопытно, то я Владыка демонов, – сказал Ху Вэй, отвешивая ей насмешливый поклон. – И если бы спросили моего мнения, то женщина или нет, я бы с тобой разговаривать не стал.