ти и отменный, не заржавевший за столько лет и не притупившийся клинок, – все указывало на то, что этот меч действительно принадлежал не простому солдату.
Кроме меча в свертке нашлась подвеска из нефрита. То есть А-Цзэ догадался, что это нефрит, поскольку драгоценных камней никогда в глаза не видел. Но он знал по рассказам, что такими бывают бирки важных сановников, поэтому решил, что его отец был генералом. Он и не подозревал, насколько далек от истины.
Бирка была на шнурке, А-Цзэ повесил ее на шею и спрятал под одеждой. Не получи он силы Небес, он не смог бы поднять этот меч: оружие было тяжелым.
А-Цзэ собрал все тряпки, какие нашлись в доме, и обматывал ими меч, пока не стало похоже, что это всего лишь обмотанная ветошью дубина. Сделав лямки из веревки, А-Цзэ повесил меч себе за спину. Не стоит привлекать к себе лишнего внимания, так он подумал.
Когда он со всем этим покончил, он уже знал, что ему делать. В горах Чжунлин, А-Цзэ слышал, обосновались горные бандиты и устраивали набеги на близлежащие деревни, обдирая до липки и без того нищих крестьян. А-Цзэ подумал, что хорошо было бы заручиться поддержкой этих бандитов. Они ловко управляются с оружием и могут обучить его, а численное превосходство – А-Цзэ слышал, что бандитов не меньше сотни, – поможет ему справиться с наемниками вана.
Деревенские, видя, что он уходит, его не останавливали и не напутствовали, только старуха-соседка сунула ему черствую лепешку. А-Цзэ спрятал лепешку за пазухой, поклонился старухе и ушел из деревни. Дорогу он выбрал ту, что вела к горам Чжунлин.
В горах А-Цзэ никогда не бывал, поэтому плохо себе представлял, какими бывают горные дороги или где искать логово бандитов.
Подножие гор оказалось настоящим лабиринтом: повсюду были скатившиеся с гор валуны и обломки горной породы, кое-где он заметил человеческие кости, придавленные камнями, – останки жертв обвалов, и чем дальше А-Цзэ шел, тем больше костей ему попадалось, а скоро он и вовсе уже шел не по камням, а по костям. Недаром горы Чжунлин так назывались, это было настоящее кладбище!
А-Цзэ приостановился, сложил ладони и мысленно попросил у всех этих мертвецов прощения, что идет по их костям. Он сомневался, что им есть до этого дело, но так полагалось.
Через этот чудовищный лабиринт А-Цзэ старался пробраться к собственно горам, но проложенные кем-то, быть может, каким-то зверьем тропки неизменно выводили его обратно к тому месту, откуда он начал. Если бы А-Цзэ верил в колдовство, он решил бы, что это место заколдовано, но А-Цзэ не верил в колдовство. Он слышал, что в горах можно заплутать, вот и с ним происходило то же самое: он просто ошибался и возвращался на ту же тропку, с которой начал. Но не в его правилах было сдаваться. Он решил, что раскидает все эти камни и проложит себе путь к горам, вот только попробует еще раз пройти по лабиринту.
На этот раз А-Цзэ не глядел под ноги и шел напрямик, перелезая через особенно большие валуны и перепрыгивая через обломки поменьше. Когда он в очередной раз спрыгнул с камня, то почувствовал, что приземлился ногами во что-то мягкое, что-то живое, и это что-то завопило дурным голосом, от которого резало в ушах, настолько этот голос был тонок и противен:
– Сдурел, что ли? Чуть кишки мне не выпустил!
А-Цзэ отпрыгнул в сторону и удивленно глядел, как из камней выбирается мальчишка, мелкий, тощий, в залатанной одежде, с соплями под носом и со всклоченными волосами, как попало завязанными обрывком бечевки. Встав на ноги, мальчишка зажал ноздрю пальцем и залихватски высморкался. Соплей под носом у него от этого меньше не стало.
Мальчишка окинул А-Цзэ презрительным, но цепким взглядом и спросил, упирая руки в бока:
– А ты еще что за фрукт?
[513] Прямиком в ловушку!
– Ты кто такой? – спросил сопливый мальчишка.
Голос у него был тонкий, как у девчонки, хотя лет ему, наверное, было столько же, сколько и А-Цзэ.
– Разве вежливо спрашивать чье-то имя, не назвав прежде свое? – возразил А-Цзэ.
– Еще как вежливо, – парировал мальчишка, – если этот кто-то заслуживает хорошего пинка. – И он демонстративно погладил помятый живот.
– Я тебя не заметил, – примирительно сказал А-Цзэ. – Что ты здесь делаешь? Откуда ты? Я тебя в деревне не видел.
– А, так ты деревенский… – с некоторым разочарованием протянул мальчишка. – А сам что? Зачем тебя понесло на кладбище?
– Я иду в горы Чжунлин, – уклончиво ответил А-Цзэ.
Он еще не решил, можно ли доверять новому знакомцу. Что-то в мальчишке его отталкивало, что-то неуловимое, чего А-Цзэ никак не мог поймать.
– Да? – отчего-то оживился мальчишка. – А разве ты не просто ходил кругами по кладбищу?
– Ты за мной следил?
– Я прятался, – возразил мальчишка. – Я сбежал от хозяина. Я евнух.
– Кто?
Мальчишка хмыкнул и без лишних церемоний задрал подол. Глаза А-Цзэ широко раскрылись.
– Хозяин хотел, чтобы у него был евнух, вот и отрезал. Ты что, никогда про евнухов не слышал?
А-Цзэ отрицательно покачал головой.
– Пф, деревня, – пренебрежительно протянул мальчишка и снисходительно просветил А-Цзэ, кто такие евнухи и как ими становятся. Он был на удивление хорошо осведомлен.
– Это чудовищно, – сказал А-Цзэ с отвращением.
– Янь Гун. Так меня зовут. А тебя?
– А-Цзэ.
– Просто А-Цзэ? – удивился Янь Гун.
– Да.
– Я могу проводить тебя к горам, – вызвался Янь Гун. – Я уже давненько тут живу, успел все облазить. Без меня ты с этого кладбища не выйдешь, так и будешь ходить кругами.
– Спасибо.
– Ты не похож на деревенского, – заметил Янь Гун, не спеша показывать дорогу.
– Почему? – удивился А-Цзэ.
– Кожа у тебя светлая.
А-Цзэ растерянно поглядел на свои руки. Он не обращал на это внимания, но кожа его действительно была светлее, чем у остальных в деревне.
Янь Гун окинул его еще одним внимательным взглядом и потянул руку к мечу за плечами А-Цзэ:
– А это что у тебя за палка?
А-Цзэ ударил его по руке:
– Не трогай.
Янь Гун, нисколько не обидевшись, уже тянулся к шнурку на шее А-Цзэ, за что и снова получил по руке.
– А это что?
– Не трогай!
В глазах Янь Гуна промелькнул странный огонек, но А-Цзэ не заметил.
– Шевелись, – сказал Янь Гун, – нужно выйти из гор до темноты.
– Почему?
– Опасно ночью в горах. Звери и все такое.
– А как же ты здесь живешь? – вполне справедливо удивился А-Цзэ.
– У меня безопасное логово, – ответил Янь Гун. – В него-то я тебя и веду.
– И зачем мне идти в твое логово? – нахмурился А-Цзэ. – Ты же сказал, что выведешь меня из гор?
– У меня там еда. И кремний. Если сделать факел, можно и ночью идти. Что такое кремний, ты хоть знаешь?
– Знаю, конечно, – обиделся А-Цзэ. – Чем, по-твоему, огонь разводят?
Янь Гун фыркнул и поскакал по камням впереди А-Цзэ с удивительной ловкостью для босого мальчишки.
– А зачем тебе в горы Чжунлин? Хочешь перебраться в деревню за горами?
А-Цзэ отозвался неопределенно:
– Гм…
Янь Гун завел его уже далеко в горы. Дорогу А-Цзэ не запомнил. Создавалось впечатление, что Янь Гун петляет как заяц и намеренно запутывает следы.
– Далеко еще? – спросил А-Цзэ.
– Нет, – сказал Янь Гун и так толкнул его в спину, что А-Цзэ пролетел вперед добрых десять шагов и очутился в полумраке огромной пещеры.
– Гунгун? – сказал кто-то из темноты басом. – С кем ты?
– Дурачок деревенский, – сказал Янь Гун. – У него с собой что-то ценное, зуб даю, вот я его и завел к нам.
– Молодец, Гунгун! – похвалил из темноты прежний бас.
А-Цзэ с удивлением посмотрел на Янь Гуна. Тот осклабился. Темнота вокруг мальчишки-евнуха зашевелилась, его обступили высокие мужчины живописного вида. С первого же взгляда становилось понятно, кто они и где А-Цзэ оказался. В логове горных бандитов!
– Так вы разбойники горы Чжунлин? – медленно спросил А-Цзэ.
Ухмылка сползла с лица Янь Гуна. Он нередко заводил людей в горы, и всегда на их лицах, когда они узнавали правду, появлялась досада, или злость, или страх. Янь Гуну нравилось наблюдать за выражениями их лиц, когда разбойники их грабили или избивали. Но ничего подобного на лице этого деревенского мальчишки не появилось.
Лицо А-Цзэ оставалось спокойным, но в глазах его Янь Гун заметил отсвет радости. Радости? Не должно быть такого взгляда у деревенского мальчишки, который только что понял, что его привели на расправу к горным бандитам! Янь Гун почувствовал, что по загривку отчего-то пробежал холодок.
– А если мы? – спросил самый высокий мужчина.
– Вы-то мне и нужны, – кивнул А-Цзэ.
[514] В логове горных бандитов
Глаза А-Цзэ между тем начали привыкать к темноте. Пещера была действительно огромная – в ней скрывалось целое поселение. Хижины были неказистые и топорные, но куда лучше жилья самого А-Цзэ.
Поскольку темнота сгущалась, начали зажигать огни, один за другим вспыхивали в глубине пещеры красные глаза костров. Где-то ржали потревоженные лошади.
– Так вы разбойники горы Чжунлин? Вы то мне и нужны, – сказал А-Цзэ.
– И зачем мы тебе понадобились? – со смехом спросил самый высокий из бандитов.
А-Цзэ внимательно оглядел его, пытаясь определить, не он ли главарь банды.
«Вероятно, нет», – тут же сделал он вывод.
Главари разбойников, по его мнению, должны были выглядеть представительно, а этот мало чем отличался от остальных, разве только ростом. Они все были неплохо одеты, и Янь Гун тоже успел переодеться, пока А-Цзэ разглядывал логово бандитов. Сапоги у них были обшиты волчьим мехом, а волосы связаны шнурками с беличьими хвостами на конце. Оружие было разнообразное, от выстроганных палиц и самодельных копий до палашей и мечей.
– У меня дело к вашему главарю, – сказал А-Цзэ.
– Какое? – нахмурился высокий бандит.
– Я хочу с ним сразиться, – сказал А-Цзэ. – Я слышал, что у разбойников приняты поединки один на один и что победивший займет место главаря. Я хочу бросить вашему главарю вызов.