Поначалу Ли Цзэ не хотел надевать доспехи, но Ван Сымин сказал:
– Может, Небеса и наделили тебя силой, но неуязвимости у тебя нет. Ты все еще простой смертный, как и все мы. Стрелой, копьем или мечом – тебя все еще можно убить или тяжело ранить. Доспехи уберегут тебя.
– Да кто по нам посмеет стрелять? – хвастливо возразил Цзао-гэ.
– А ты полагаешь, что столицу вам сдадут без боя? – оборвал его Ван Сымин. – Царство Хэ маленькое, его города можно завоевать за два года, но столицу не занять и за десять. Она хорошо укреплена, в гарнизоне десять тысяч воинов, столичные лучники настолько метки, что могут подстрелить в темноте крысу. У них есть вооружение для защиты города, а ворота столицы не пробить даже каменным тараном.
– Но у них нет Ли-дагэ, – сказал Цао-гэ, хлопнув лапищей Ли Цзэ по плечу. – Нам не нужен таран, он эти ворота пинком раскроет.
– Но вас всего сотня!
– Когда подойдем к столице, будут тысячи.
– О чем это ты? – не понял Ван Сымин.
Цзао-гэ только ухмыльнулся. К банде Чжунлин присоединиться хотели многие, но Цзао-гэ им всем отказывал, поскольку хотел, чтобы в легендах осталась «разбойничья сотня Чжунлин». Однако же людей он не прогонял, вместо этого говорил им идти в столицу и дожидаться там. В нужный момент они могли поднять бунт или отпереть ворота изнутри, чтобы впустить бандитов. И повлиять на общественное мнение они тоже могли, если каждый день будут твердить жителям столицы о Ли Цзэ.
О Ли Цзэ и без того говорили, но послушать истинных свидетелей его подвигов – это совсем другое дело. Сам бы Цзао-гэ, услышав такие россказни, непременно захотел бы поглядеть, что это за силач такой, который отбирает добро у богатеев и раздает его нищим. Любопытство, как известно, далеко не одну кошку сгубило.
– Я, может, и не так хорошо разбираюсь в военном деле, – сказал Цзао-гэ, сильно принижая свои способности, – но я разбираюсь в людях.
Ли Цзэ исполнилось четырнадцать, когда банда Чжунлин покинула заставу Фэнлинь и отправилась на восток царства Хэ – к столице, по дороге занимая поселки и города.
Когда ему исполнилось пятнадцать, только одна столица и осталась не завоеванной, все остальное царство Хэ пало перед «силачом Ли Цзэ и разбойничьей сотней» или сдалось им добровольно.
[526] Ли Цзэ спасает белую змейку
Некоторое время спустя они подъехали к дремучему лесу, а до того дорога петляла по выжженным солнцем пустынным землям, так иссохшим от засухи, что земля потрескалась.
– Хех, – сказал Цзао-гэ, разглядывая шатром нависшие над их головами кроны деревьев, – я бы не удивился, если бы здесь было логово лесной братии!
Ли Цзэ разглядывал лес с любопытством. Близ его деревни тоже расстилался лес, но тот был исхожен вдоль и поперек крестьянами, а этот казался нехоженым. Впрочем, они скоро отыскали дорогу, которой можно было проехать через лес. Дорога эта скорее напоминала просеку, но созданную не рукой человека, а природой. Быть может, деревья полегли от какого-то невероятно сильного урагана, разметавшего их так, что образовалась извилистая полоса-проплешина, тянущаяся через весь лес.
– Или это след чудовищного змея, – сказал Янь Гун со знанием дела и проверил, все ли его амулеты на месте.
– Нет здесь никаких демонов, – фыркнул Цзао-гэ, погоняя лошадь. – И диких зверей тоже нет.
– Почему ты так уверен? – спросил Ли Цзэ.
В демонов он тоже не верил, но как раз звери были реальной угрозой. Он знал, что в лесах водятся волки.
– Лошади спокойны, не волнуются, – объяснил Цзао-гэ.
Он погнал лошадь еще быстрее, приподнявшись в седле, и, весело гикая, крикнул:
– Змея! Давайте ее затопчем!
Ли Цзэ, услышав это, пришпорил коня и преградил Цзао-гэ путь. Лошадь того встала на дыбы и едва не сбросила седока, Цзао-гэ удержался лишь благодаря тому, что был отличный наездник.
– Эй! – воскликнул он с возмущением, но осекся и подался назад, заметив, что лицо Ли Цзэ заливает краска гнева. – Ли-дагэ, ты что?
– Затоптать змею? – с негодованием спросил Ли Цзэ. – Зачем совершать бессмысленное убийство?
Он бросил взгляд на дорогу впереди. Там свилась в кольцо белая змейка с зеленоватыми глазами и, разинув широко пасть, угрожающе, а может, от безысходности шипела, пронзая раздвоенным языком воздух.
– Как зачем? От змей одни беды! Когда мы проезжали бы мимо, она бы ужалила лошадь и убила ее! Змеи всегда так делают. Поэтому нужно убить змею прежде, чем она ужалит тебя или твою лошадь.
– Почему ты уверен, что она ядовитая? – прервал его Ли Цзэ. – Может, это безобидная змея? Смотри, как она перепугалась.
– Я таких змей не видел, – бросил Янь Гун издалека, разглядывая белую змейку, – но говорят, что белые змеи не жильцы на этом свете.
– Почему? – удивились Ли Цзэ и Цзао-гэ.
– Они белые, заметные, другие змеи их убивают. Да и хищнику легче на глаза попасться, если у тебя шкура такой масти.
Ли Цзэ поглядел на змейку с жалостью, спрыгнул с лошади и подошел к ней.
– Эй! – забеспокоился Янь Гун. – Цзэ-Цзэ, не подходи слишком близко! А если она тебя ужалит? А если она на самом деле ядовитая?
Белая змейка зашипела еще громче, раскачивая головой из стороны в сторону – для устрашения. Ли Цзэ смутно помнил из детства, как отец ловил змей, заползавших на их поле, и проделал то же самое под встревоженные окрики бандитов. Чтобы змея не ужалила, нужно перехватить ей голову сзади и прижать большой палец к нижней челюсти, – так учил его отец. Белая змейка извивалась, стягивала его руку кольцами гибкого тела, но Ли Цзэ почти не ощущал этого сопротивления.
– Ли-дагэ ловчее всех! – восторженно заорал Цзао-гэ. – Ему и змеи нипочем!
– Если из белой змеи сделать амулет, – заявил Янь Гун, – содрать с нее шкуру и связать браслет, он защитит от укусов змей, так говорят. Эта длинная, нам троим хватит на браслеты. Цзэ-Цзэ, раздави ей голову.
Ли Цзэ их не слушал. Он, осторожно удерживая белую змейку, чтобы не навредить ее шкурке пальцами, силу которых приходилось стократно умерять, понес ее с дороги в лес.
– Такую удачу упустить! – сокрушенно возопил Янь Гун. – Белые змеи невероятно редки, другую такую и за всю жизнь больше не встретишь. Эх!
Ли Цзэ занес змейку далеко в лес, приметил большой камень и положил ее на него. Змейка тут же свилась в кольцо и яростно зашипела, кусая воздух. Ли Цзэ припомнил, что ядовитые змеи брызгают ядом из зубов, но эта, видимо, ядовитой не была: он не заметил, чтобы у нее из пасти что-то вылетало. Она просто старалась его отогнать, используя все доступные ей методы устрашения.
Ли Цзэ присел на корточки невдалеке от камня и сказал:
– Прости, что перепугали тебя. Цзао-гэ не злой, просто змей боится. А ты не ползай по дороге, не то тебя непременно кто-то затопчет. Гунгун говорит, что белые змеи – несчастливые, потому что они не такие, как остальные змеи, но ты его не слушай. Белые змеи очень красивые. Только держись подальше от дороги и от людей, не то тебя непременно убьют и съедят. У меня в деревне рассказывали, что мясо белой змеи дарит человеку чудесные способности. Уползай в лес.
Белая змейка продолжала раскачиваться на камне, ее гибкое тело вилось кольцами.
Ли Цзэ попятился от камня, успокаивающе покачивая руками:
– Да не трогаю я тебя, не трогаю. Успокойся. Если будешь так громко шипеть, тебя услышат хищные птицы.
Отойдя от камня на несколько шагов, Ли Цзэ обернулся. Белая змейка с камня пропала. Должно быть, уползла в лес. Сердце у Ли Цзэ возрадовалось: он спас от смерти живую тварь.
Остальные ждали его на дороге.
– Она тебя не укусила? – с тревогой спросил Янь Гун, подбегая к нему и ощупывая его плечи.
– Она не кусается, – сказал Ли Цзэ убежденно. – Она хорошая.
– Что за ребенок! – воскликнул Цзао-гэ. – Запомни: змеям доверять нельзя. Ты знаешь, что случилось с крестьянином, который положил замерзшую змею за пазуху, чтобы отогреть?
Эту историю Ли Цзэ слышал. Змея укусила своего спасителя, и крестьянин умер в страшных мучениях.
– Не все змеи плохие, – тихо сказал Ли Цзэ, которому хотелось в это верить. – Есть и хорошие. Совсем как люди.
Цзао-гэ вздохнул, понимая, что переубедить мальчика не получится: если Ли Цзэ что-то вбивал себе в голову, то становился непреклонен.
– Ладно, ладно, – замахал руками Цзао-гэ, – как скажешь. Только не трогай больше змей руками.
– Тогда и ты их не трогай. Нельзя убивать бессловесных тварей забавы ради.
– Ну хорошо, хорошо! Если встречу змею, так даже на нее и не гляну, если только она в меня не вцепится, уж тогда – извиняй, шею я ей сверну.
– А где у змей шея? – озаботился вдруг Янь Гун вопросом. – У них же только голова и хвост, а все остальное что? Шея или тело?
Цзяо-гэ задумался, явно смутившись. Ответа на этот вопрос он не знал. Ли Цзэ засмеялся. Ему было так хорошо, что вдруг захотелось петь. Кто бы знал, отчего так…
[527] В столице царства Хэ
Царство Хэ было царством маленьким, если сравнивать с окружавшими его соседями. Столицей считался самый крупный город из существующих – Шаньду, название которого означало: «столица, убаюканная горами», если верить трудам тамошних ученых, а на самом деле: «горная столица», – поскольку расположена была у подножия гор с безвестным названием. Люди за глаза называли их Горы-с-глазами, поскольку в особенно темные ночи где-то далеко в горах вспыхивали красные огни, похожие на глаза. Поговаривали, что в горах водятся демоны. Все это Ли Цзэ узнал от слуги столичной таверны.
Столица Шаньду была устроена довольно странно. Ее не окружали крепостные стены, на которых несли дозор стражники. У нее не было прочных ворот, которые нельзя пробить даже железным тараном. В город входили всякие люди, в том числе торговцы и иноземцы.
«Прямо-таки напрашивается, чтобы ее захватили», – заметил Цзао-гэ, когда выяснилось, что в столице и пропусков нет.
Янь Гун особенно расстроился этому обстоятельству: он много времени потратил, чтобы нарисовать приличные пропуска для каждого члена банды и гордился своими шедеврами.