– Вина для начала, – сказал Янь Гун, – что-нибудь из закусок. А еще хотелось бы кое-что узнать, и я не сомневаюсь, что ты нам поможешь, – добавил он и вынул из кошеля золотую бляшку.
Слуга впился жадным взглядом в золото и сказал:
– Все, что пожелаете, благородные господа!
– Правда ли, что в этом Весеннем доме есть красавица, загадывающая гостям загадки? – спросил Янь Гун. – И если правда, то какие загадки она загадывает и сколько из них уже отгадано?
Слуга засмеялся:
– Благородный господин, вы тоже пришли потягаться за право увидеть Мэйжун?
– Может быть, – сказал Янь Гун. – Но для начала хотелось бы узнать подробности.
– До сих пор никто так и не отгадал загадок Мэйжун. Ни один из гостей не может похвастаться тем, что видел ее лицо.
– А на самом ли деле она красавица? – с сомнением спросил Янь Гун. – Говорить можно что угодно, но раз ее никто не видел…
– Писаная красавица, – понизил голос до шепота слуга. – Такую еще поискать!
Янь Гун многозначительно поглядел на Ли Цзэ.
– И как услышать эти загадки? – спросил Ли Цзэ.
– Сегодня, благородные господа, господин Бай Чи придет, чтобы ответить на первую загадку Мэйжун. Он прислал слуг, чтобы сказать, что разгадал первую загадку.
– Бай Чи? – фыркнул Янь Гун. – Ну, поглядим, не станет ли господин Бай Чи господином Байчи.
Слуга прикусил губу, поскольку смеяться над гостями было непозволительно.
– Господин Бай Чи пришел! – раздались возгласы гостей.
Ли Цзэ обернулся и увидел тучного мужчину, вошедшего в Весенний дом. Сопровождали его слуги, один из которых нес что-то на подносе, накрытом шелковым платком.
«Дары красавице», – прошептал Янь Гун.
На нижних ступенях лестницы стоял, как пояснил слуга, хозяин Весеннего дома – мужчина в летах с хитрым, как у лисицы, лицом. Ли Цзэ подумалось, что они с Янь Гуном чем-то похожи. Наверняка такой же пройдоха, как евнух.
– Приветствую господина Бай Чи, – почтительно поклонился хозяин. – Господин Бай Чи объявил, что разгадал первую загадку Мэйжун и принесет ответ, так ли это, господин Бай Чи?
– Да, я разгадал первую загадку Мэйжун, – с одышкой сказал тучный Бай Чи.
Посетители шумно начали выражать кто одобрение, что господин Бай Чи такой умный, кто досаду, что загадку разгадал кто-то другой, а не они. Господин Бай Чи оглядел их всех с таким видом, точно уже увидел Мэйжун в лицо. Хозяин повернулся к гостям и заговорил, вероятно, чтобы просветить тех, кто наведался в его заведение впервые и ничего не знал об испытании загадками:
– Первая загадка Мэйжун была такая: принести ей невянущую ветвь.
– Ого, сокровище из легенды? – присвистнул Янь Гун.
– Не думаю…
Ли Цзэ проговорил это медленно, взгляд его, отрешенный, остановился в одной точке. Он явно задумался над загадкой.
– Принес ли господин Бай Чи невянущую ветвь? – спросил хозяин.
– Принес, – горделиво сказал Бай Чи и сделал знак слуге с подносом.
Тот сдернул с подноса шелковый платок, и по нижнему залу пронесся вздох восхищения.
На подносе лежала ветка из золота, украшенная драгоценными камнями и жемчугами. Изготовлено сокровище было так искусно, что ветка походила на настоящую, если бы только существовали на свете золотые деревья с нефритовыми листьями и жемчужными цветками.
– Прямо точь-в-точь, как описано в легенде, – заметил Янь Гун. – Что же, он угадал?
Хозяин развернулся лицом к занавешенному проему и спросил:
– Красавица Мэйжун, верно ли угадал господин Бай Чи?
Занавесь дрогнула, приподнялась, на верхний лестничный проем вышла девушка-служанка и громко провозгласила:
– Мэйжун сказала: «Нет». Невянущая ветвь не такая.
По залу пронесся ропот, скорее одобрительный, чем разочарованный. Признаться, даже Янь Гун поймал себя на мысли – не хотел бы, чтобы победа досталась этому Бай Чи. Он глянул на Ли Цзэ, и ему показалось, что тот усмехнулся.
– Цзэ-Цзэ, – тихо спросил Янь Гун, – ты знаешь разгадку?
Ли Цзэ приподнял и опустил плечи, но сказал:
– Думаю, никто никогда не увидит лицо красавицы Мэйжун.
– Почему? – удивился Янь Гун.
– Кто может угадать, какой она представляет легендарную невянущую ветвь? – сказал Ли Цзэ. – В чужую голову не залезешь. Если только она вообще имеет в виду легендарную невянущую ветвь.
– А что, есть и другие? – удивился Янь Гун.
Ли Цзэ на это только опять пожал плечами.
– Ну… – разочарованно протянул Янь Гун и вздохнул.
Он полагал, что их с министрами план провалился. Вряд ли Ли Цзэ захочет прийти в Весенний дом снова, если разгадал планы красавицы Мэйжун, и не собиравшейся никому показывать свое лицо.
Но Ли Цзэ, к его удивлению, сказал, когда они возвращались во дворец:
– Нужно будет прийти снова.
– Зачем? – поразился Янь Гун.
– Хочу поглядеть, насколько богатая у людей фантазия.
– То есть сам ты разгадывать пытаться не будешь? – уточнил Янь Гун.
– Это не так интересно, как наблюдать за другими.
– Значит, никто никогда не разгадает первой загадки? – пробормотал Янь Гун. – Цзэ-Цзэ, а ведь мы позабыли спросить у слуги, какая вторая загадка.
– Сомневаюсь, что вторая вообще есть, не говоря уже о третьей. Это прибыльное дело, Гунгун. Соискатели никогда не перестанут пытаться, гости всегда будут приходить посмотреть на испытания загадками, а кто остается в выигрыше?
– Хозяин заведения! – осенило Янь Гуна, и он тоже засмеялся. – А что, может, и красавицы-то никакой нет?
– Может, и нет, – согласился Ли Цзэ. – Да она и не нужна. Главное, растрезвонить о ее существовании и необыкновенном уме. Я заметил, среди гостей были люди из Десяти Царств, значит, о ней и там говорят.
– Прямо как когда-то о силаче-усаче Ли Цзэ, – осклабился Янь Гун.
– Но не всему нужно верить, – покраснел Ли Цзэ.
[536] Явление красноглазой змеи
Ли Цзэ хоть и стал постоянным гостем Весеннего дома на Лотосовой улице, но Янь Гун вынужден был признать, что развития событий не происходило никакого. Ли Цзэ наблюдал, как соискатели пытаются отгадать первую загадку, принося Мэйжун разнообразные рукотворные ветки, начиная от металлических и заканчивая тряпичными, но никогда не угадывают, как и предсказывал Ли Цзэ.
Когда хозяин спросил, не хочет ли и Ли Цзэ попытать счастья, Ли Цзэ только усмехнулся и сказал:
– Куда мне, я не настолько умен.
Янь Гун подозревал, что первую загадку Мэйжун Ли Цзэ разгадал, просто не говорит об этом. Сам он тоже ломал над этим голову, но так ничего и не придумал. Фантазия у него была богатая, но неудачливые соискатели, казалось, перепробовали уже все возможные варианты, а министры досаждали евнуху бесконечными: «Когда уже царь возьмет наложницу?»
В тот день небо ознаменовалось кометой – «хвостатый зверь пролетел» над столицей и унесся в сторону гор, рассыпая в воздухе бледные искры. Появление комет издревле считалось дурным предзнаменованием.
Ли Цзэ собирался в Весенний дом – ему доложили, что сегодня явится очередной соискатель с «разгаданной загадкой», – и уже переоделся в богатое платье, а теперь собирался позвать Янь Гуна, чтобы тот помог ему наклеить фальшивые усы и бороду.
Но в его покои ворвался Цзао-гэ:
– Ли-дагэ, беда!
– Что случилось? – нахмурился Ли Цзэ. – Опять Дикие Земли напали на наши приграничные заставы?
– Нет. Демон напал на столицу! – выпалил Цзао-гэ.
– Демон?!
– Гигантская красноглазая змея приползла с гор. Там, где она проползет, ничего не остается.
– Почему ты решил, что это демон, а не змея-переросток? – уточнил Ли Цзэ, хватаясь за меч.
– Обычные змеи или жалят людей, или проглатывают их, а эта раскусывает надвое и выплевывает. Она пришла не охотиться, она пришла убивать.
– Где она теперь?
– Уже у Лотосовой улицы.
– Цзэ-Цзэ, ты забыл надеть доспехи! – вопил Янь Гун, несясь следом за лошадьми, уносившими Цзао-гэ и Ли Цзэ из дворца в город. Прыткости он не растерял, так что все трое оказались у Лотосовой улицы одновременно.
Там, где проползла гигантская змея, остался след – изломанные деревья, обломки домов, человеческие останки. Где-то начался пожар.
– Цзао-гэ, – велел Ли Цзэ, – бери людей и спасай выживших. Нужно потушить пожар, пока он не перекинулся на другую улицу.
Цзао-гэ кивнул, дернул за поводья и умчался в сторону поднимающегося над крышами зарева.
Янь Гун, отдышавшись, сказал:
– Цзэ-Цзэ, ты забыл надеть доспехи.
– С какой-то змеей я и так справлюсь, – сказал Ли Цзэ, спешиваясь.
На коне дальше было не проехать, пришлось пробираться по завалам пешком. Янь Гун не отставал от Ли Цзэ ни на шаг.
И тут они увидели красноглазую змею и то, что осталось от Лотосовой улицы. Змея была как раз на том месте, где стоял прежде Весенний дом, а теперь от него остались лишь дымящиеся развалины, вряд ли кому-то удалось спастись. Змея была огромной, Цзао-гэ нисколько не преувеличивал. У нее была угольно-черная чешуя, и тем ярче казались красные глаза, позади которых торчали два длинных рога. Окружена змея была темноватой дымкой – демонической Ци, но Ли Цзэ, который прежде не видел ничего подобного, принял ее за дым от пожара.
– Это точно демон! – воскликнул Янь Гун и схватился пятерней за висевшие у него на шее амулеты.
Даже скептик Ли Цзэ вынужден был признать, что это не обычная змея-переросток. Таких змей в царстве Ли попросту не водилось. Ли Цзэ припомнил легенды: раз в полтысячи лет является демоническая змея и разоряет царство.
– Если она пришла разорять царство, – пробормотал Ли Цзэ, – то начать ей следовало с царского дворца.
– Как будто демоны разбирают, где что находится! – сплюнул Янь Гун. – Будет ползать вокруг, пока не останется ни единой живой души.
– Но ведь в легендах сказано, что демоны необыкновенно умны. Зачем ей вообще разорять царство? Я бы еще понял, если бы она ела людей, но все это бессмысленно. Убийство ради убийства и разрушение ради разрушения?