– Я должен ехать с тобой, – горестно сказал Янь Гун. – Я твоя удача в сражениях.
– Я выигрывал сражения и без тебя, – возразил Ли Цзэ, и остальные генералы закивали.
– Но тебя всегда ранят, когда меня нет!
– Это лишь совпадение, – возразил Ли Цзэ, – не будь таким суеверным. Я уже говорил тебе.
Генералы принялись уверять, что никому не позволят и пальцем царя коснуться, но Янь Гун слушал их слова весьма скептически. Они были уверены, что смогут защитить Ли Цзэ, и в это он еще поверил бы, но когда они сказали, что не позволят Ли Цзэ самому сражаться, то он расхохотался им в лицо. Даже он сам не смог бы. Янь Гун прекрасно знал, что Ли Цзэ в первых рядах пойдет в атаку, едва войска сойдутся на равнинах Диких Земель.
Поняв, что решение Ли Цзэ окончательное, Янь Гун проскрипел:
– Я напишу Цзао-гэ, пусть станет твоим щитом. Ты сражаешься безрассудно, Цзэ-Цзэ.
– У меня благословение Небес, – с улыбкой сказал Ли Цзэ.
– Не больно-то Небеса тебя защищают, – фыркнул Янь Гун.
Ли Цзэ ничего не ответил на это, сказал только:
– Рассчитываю на тебя, Гунгун.
Янь Гун ушел, ворча и ругаясь, но Ли Цзэ знал, что евнух в точности исполнит его приказ. За Су Илань можно было не волноваться.
Перед отъездом Ли Цзэ зашел в покои Хуанфэй – попрощаться. Су Илань пытливо поглядела на него:
– Уезжаешь?
– Разобью хана Диких Земель и вернусь, – сказал Ли Цзэ, беря Су Илань за руки. – Оставляю тебе Гунгуна. Он позаботится о твоей безопасности.
Су Илань скорчила презрительную гримасу:
– Я тебя умоляю! Вот его бы ты прекрасно мог забрать с собой. Он меня терпеть не может, и это взаимно. Заботиться о моей безопасности? – спохватилась она тут же. – О чем это ты?
Ли Цзэ виновато засмеялся:
– Это если вдруг министры захотят избавиться от царской наложницы.
– А если царская наложница вдруг захочет избавиться от министров? – фыркнула Су Илань. – Они ничего не смогут мне сделать. Я белая змея, а они жалкие людишки!
– И все же один из этих жалких людишек очень беспокоится о тебе, – с улыбкой сказал Ли Цзэ, гладя Су Илань по щеке. – Так мне будет спокойнее. Если Гунгун останется, я смогу сосредоточиться на завоевании Диких Земель.
– Только предупреди его, чтобы лишний раз ко мне не лез, – сказала Су Илань сварливо.
Ли Цзэ с серьезным видом пообещал это сделать.
– И сам будь осторожен, – добавила Су Илань, хмурясь. – Варвары Диких Земель – свирепые и подлые. Не верь им, если не хочешь получить удар в спину.
Ли Цзэ пообещал и это сделать.
Янь Гун между тем улучил минутку попрощаться с Юань-эром, а заодно наказать, чтобы тот передал письмо Цзао-гэ и вообще приглядывал за Ли Цзэ. О безопасности самого Юань-эра он тоже тревожился, потому навешал ему на шею минимум половину своих амулетов. Прощание их было не менее трогательным.
Войско, возглавляемое Ли Цзэ, выдвинулось в сторону Диких Земель. Жители столицы провожали царя одобрительными возгласами, многие держали в руках зажженные палочки благовоний и ладонями нагоняли дым в сторону проезжавших всадников, чтобы окурить их. Считалось, что так воины будут защищены от козней злых духов, нередко навлекающих беды и даже случайную смерть. Ли Цзэ считал это суевериями, но Янь Гун сам лично окурил его палочкой черных благовоний еще до выезда из дворца и делал это с таким серьезным видом, что у Ли Цзэ духу не хватило его остановить или поддразнить.
Войска и обозы отправились разными дорогами, как и было решено на стратегическом совете.
Цзао-гэ ждал Ли Цзэ на заставе Мумянь, расположенной на границе царства Ли и Диких Земель. Городок был небольшой, но хорошо укрепленный и мог выдержать даже продолжительную осаду. Стычки с варварами вспыхивали именно у заставы Мумянь, потому что это был единственный путь в царство Ли со стороны Диких Земель, остальные пути – отрезаны горами и болотами.
Это был стратегически важный пункт, и его нельзя было терять: если застава Мумянь окажется в руках врага, то они смогут провести через нее войска и разорить царство Ли, как проделывали это с другими царствами, расположенными в противоположной от царства Ли стороне.
Войско Ли Цзэ состояло из многих тысяч солдат Десяти Царств, но головной отряд, который возглавлял сам Ли Цзэ, насчитывал всего сто человек – знаменитая разбойничья сотня Чжунлин. Он знал, что они его не подведут, и мог всецело на них положиться.
Цзао-Гэ и Ли Цзэ обнялись при встрече после относительно долгой разлуки. Ли Цзэ с тревогой заметил, что шрамов у Цзао-гэ прибавилось.
– Проклятые варвары, – проворчал Цзао-гэ, когда Ли Цзэ начал расспрашивать об этом. – Пускают в ход зубы и когти, если теряют оружие. Накидываются, как стая крыс на хлебную корку. Сами бросаются пузами на копья, смерти не боятся. Верят, что каждая смерть делает сильнее их хана. Будто бы их души отправляются в котел, из которого хлебает жизнь их хан, потому он неуязвим и бессмертен.
Ли Цзэ усмехнулся:
– Неуязвим и бессмертен? Что ж, скоро узнаем, так ли это.
[581] Ли Цзэ отыскивает путь в Дикие Земли
Цзао-гэ все эти месяцы времени не терял: отбивая набеги варваров, пробующих заставу Мумянь на прочность, он посылал лазутчиков разведать, что творится в Диких Землях, и смог составить неплохую карту местности – единственную существующую карту Диких Земель. Ли Цзэ долго изучал ее, и с лица его не сходило хмурое выражение.
Отражая набеги варваров или устраивая против них военные походы, он с войском лишь немного углублялся в Дикие Земли, максимум на четыре дневных перехода. Эти земли он хорошо знал и мог выстроить цепь обороны, если возникала угроза нападения: на четыре дневных перехода от заставы Мумянь еще росли деревья и кустарники, а вот дальше была сплошная пустошь, если не сказать – пустыня, поросшая вечно жухлой травой, усеянная костями каких-то животных и кишащая столь нелюбимыми Цзао-гэ змеями и скорпионами. Там всегда дули ветра, причем направление их никогда не менялось: дули они в сторону царства Ли. Спрятаться или устроить засаду тут было негде, и все же это была невыгодная для сражений в понимании Ли Цзэ местность.
Согласно карте, пустыня растянулась еще на десять дневных переходов, и Ли Цзэ невольно задался вопросом: насколько хорошо подготовлены варвары, что пересекают пустыню без особых потерь в смысле физической выносливости? Ли Цзэ не удавалось углубиться в Дикие Земли дальше, чем на четыре дневных перехода: лошадям было трудно перемалывать песок ногами, солдат мучила жажда и знойный ветер, укрыться было негде. Но варвары, совершающие набеги, всегда были свежи и полны сил.
– Не может такого быть, – возразил сам себе Ли Цзэ.
– Что такое, Ли-дагэ? – встрепенулся Цзао-гэ, решивший, что Ли Цзэ обращается к нему.
Ли Цзэ хлопнул по столу ладонью:
– Это неверная карта.
– Мои люди лично составляли ее, – обиженно сказал Цзао-гэ.
– Я не об этом. Сам подумай: разве варвары – демоны, чтобы обходиться без воды и еды? Но даже если они демоны, то лошади-то у них обычные. Мы захватывали много их лошадей, они не отличаются от наших, так же едят сено и пьют воду.
– Какие там демоны! – презрительно сказал Цзао-гэ. – Были бы демонами, не сдыхали бы так быстро.
– Вот именно, – кивнул Ли Цзэ. – Не значит ли это, что в путь в Дикие Земли пролегает вовсе не по пустыне? Варвары приезжают к заставе Мумянь на свежих лошадях и не выглядят изнуренными дорогой. Такое невозможно после перехода через пустыню.
– Если подумать…
– Варвары знают что-то, чего не знаем мы, – уверенно сказал Ли Цзэ. – У них есть дорога, не указанная на нашей карте, которая соединяет границы царства Ли с Дикими Землями.
– Но ведь мы видели в пустыне войска хана Диких Земель, – спохватился Цзао-гэ.
– Это может быть обманным маневром. Они лишь хотят уверить нас, что пустыня непроходима, но на самом деле это не так. И мы попались на этот трюк не единожды: в Дикие Земли мы всегда выдвигаемся по одному и тому же маршруту и никогда не сходим с него.
– И что будем делать? – нахмурился Цзао-гэ.
Ли Цзэ долго глядел на карту, потирая подбородок пальцами, потом сказал:
– Давай выедем по старому маршруту на четыре дневных перехода и остановимся. Быть может, я смогу что-то понять уже на месте.
На другой же день войска Десяти Царств выдвинулись в Дикие Земли. Цзао-гэ с Ли Цзэ глаз не спускал, как и велел ему в письме Янь Гун. Ли Цзэ, заметив это, рассмеялся. На первой же остановке он доставил немало беспокойства Цзао-гэ, потому что, спешиваясь, наступил на пустынную гадюку.
– Ли-дагэ! – истошно завопил Цзао-гэ.
Вот потому он и не любил пустыню: многие солдаты были ужалены гадюками и другими ползучими гадами, и не всех удалось спасти. Наступить на змею в пустыне означало верную смерть.
Гадюка действительно изготовилась напасть на Ли Цзэ и укусить его за ногу, но… Никто не понял, что произошло, даже сам Ли Цзэ. Пустынная гадюка, уже почти доставшая пастью до ноги Ли Цзэ, вдруг чего-то испугалась и скрылась в песках. Ли Цзэ заметил потом, что и другие змеи его чураются: пока он был в пустыне, его ни разу не укусила змея. Он сообразил, что змеи чуют на нем запах белой змеи, а может, дело было в том, что толика змеиной крови текла и по его венам: Су Илань вылечила его изуродованную руку собственной кровью.
– Ли-дагэ, – потрясенно сказал Цзао-гэ, хватая его за плечо, – она тебя не укусила?
– Благословение Небес не пустой звук, – усмехнулся Ли Цзэ, решивший списать все именно на полученное благословение, чтобы успокоить Цзао-гэ.
Воинский дух солдат это происшествие подняло до самых Небес.
«Наш царь благословлен Небесами, – говорили они, – нас ждет блистательная победа над варварами!»
На четвертой остановке Ли Цзэ велел не разбивать лагерь и не разжигать костров. Он взял Цзао-гэ и отъехал от войск чуть дальше в пустыню.
– Что мы будем здесь делать? – не понял Цзао-гэ.
Ли Цзэ прикрыл глаза и долго не двигался, только медленно, очень медленно поворачивал голову из стороны в сторону. Цзао-гэ непонимающе смотрел на него. Крылья носа Ли Цзэ дрогнули, он, не открывая глаз, вытянул руку и указал пальцем влево: