– Где? – обрадовался Юра.
– Вон иди мимо той раздвоенной березы, и дальше по оврагу, ― показал кончиком хвоста Чернохвост.
– Спасибо, ― поблагодарил Юра.
Он прошёл мимо березы и спустился в овраг. Одному большому дереву не дали совсем упасть два других, и они стояли как православное троеперстие, собранное для того, чтобы перекреститься при виде нечисти. По дну оврага тек ручей, по нему медленно плыл желтый березовый листок, кружась иногда в маленьких водоворотах у коряг.
– Привет, ― услышал Юра тонкий звенящий голосок.
Он оглянулся, но вокруг никого не было.
– Привет, ― снова услышал он тот же голос.
Юра вспомнил, что мохнатый старичок рассказывал про говорящий ручей и тоже сказал:
– Привет, ― обращаясь к ручью.
– А кабаниха кабанят понесла, ― сказал ручей.
– Очень хорошо, ― ответил Юра, ― я рад за неё.
– Да-а-а. Видел бы ты, какой я весной, ― плеснул волной ручей, ― во мне столько воды. Вот когда я живу настоящей жизнью.
– Молодец! – порадовался за ручей Юра.
– Один местный поэт, ты его знаешь, про меня стихи сочинил:
На склонах пушистые ели,
В овраге ручей.
Дойти до истока хотел я,
До сути вещей.
Я шел, наступил уже вечер,
Истока все нет.
Но если ручей бесконечен,
То что остается и мне?
– Хорошее стихотворение, ― похвалил Юра, ― но послушай, мне цветок папоротника нужен, я правильно иду?
– Я слышал о цветке папоротника, но я не представляю какой он: у меня ведь нет глаз, ― сказал ручей, ― но будь осторожен: я впадаю в болото.
– Спасибо, ― сказал Юра.
Валежника стало больше, ноги уходили по щиколотку в сырую землю. Туман стирал предметы уже в десяти шагах от Юры. Он сел на упавшее дерево: отдышаться. Вокруг торчали белые жерди, лишенных коры деревьев. Он дошел до болота. Вдруг ему показалось, что впереди мигнул красным глазом огонек, и тут же туман опустил перед взглядом Юры плотную занавеску. Юра обрадовался: неужели нашел цветок папоротника! Вот удача! Он подобрал длинную палку, и, пробуя перед собой зыбкую почву, двинулся по болоту. С пугающим скрежетом закаркала ворона, словно предупреждая смертного: остановись! Но Юре очень хотелось завоевать сердце девушки, и он упорно стремился к своей цели: цветку папоротника.
Один раз он оступился и ушел в болотную жижу по колено, но, опираясь на палку, выбрался на кочку. Юра сделал еще несколько шагов, и тут неожиданно сломалась палка, он ушел в болото теперь уже по пояс, но хуже всего, что стал погружаться в трясину и дальше. Юра сделал попытку выбраться, но болото засасывало его, урча от удовольствия: вокруг булькали пузыри.
– Помогите, ― крикнул Юра.
Но кто ему мог помочь? Вот подлые лисы, подумал он, отомстили за зайца, наверняка придумали про цветок папоротника и специально направили в это болото. Вот так засада, нашел, кого слушаться; лис, они соврут не дорого возьмут.
– Эй, кто-нибудь, ― опять крикнул Юра: самому точно не выбраться.
Но кто мог услышать его?! Он снова потянулся к кочке, но все было бесполезно: двигаясь, он тонул быстрее. Ворона снова прокаркала своим противным скрипучим голосом, неужели это последний звук в жизни, который он услышит. Что за судьба: встретить девушку, которая ему понравилась, и тут же оказаться по шее в вонючей жиже. Как это нелепо: возвысится до небес, гулять по туману, и утонуть в болоте.
Вдруг он услышал голос:
– Живет в лесу прекрасно
Весёлый старичок.
С зверьем он дружит разным
И говорит с ручьем.
Мохнатый старичок, прыгая по кочкам, приближался к Юре.
– Эй, ― сдавленным голосом прокричал Юра.
Старичок услышал его и в два прыжка оказался рядом:
– Вот это да! – воскликнул он.
– Помогите, ― взмолился Юра.
Старичок сделал несколько прыжков назад, сломал тонкое сухое деревце и, вернувшись к Юре, протянул ему жердь. Юра сделал рывок и схватился за палку. Старичок напрягся и сантиметр за сантиметром стал вытаскивать Юру из болота. Трясина чавкала, неохотно отпуская его. Наконец весь в грязи он выбрался на кочку.
– Как ты здесь оказался, парень? ― спросил старичок.
– Цветок папоротника искал. Лисы сказали, идти по оврагу.
– Вот пройдохи, ― возмутился старичок, ― папоротник в лесу, а здесь болото.
– Теперь понимаю.
– Возвращайся к озеру, лодка у берега, ― посоветовал старичок.
– Спасибо, Вы меня спасли, ― поблагодарил Юра.
– А кстати, ― спросил старичок, ― ты видел Лесную Деву?
– Да, ― ответил Юра, ― она просто чудо!
– Ага! – обрадовался старичок, ― вот такой у нас лес!
И запрыгал дальше по кочкам, распевая:
– Открыты всегда перед вами
Лесные двери.
В лесу прекрасными голосами
Поют звери!
Юра нашел лодку и переплыл на другой берег. Он разделся и окунулся в прозрачную, но такую обжигающе ледяную воду озера, что у него перехватило дыхание: ноги моментально онемели. Энергичными движениями Юра потер шею и лицо, несколько раз ухнул (эхо вернулось к нему), посмотрел, как он шевелит пальцами ног под водой. Потом на берегу вынул из рюкзака свитер и надел его. Весь, дрожа от холода, он постирал рубашку и штаны, повесил их сушиться на сук, а сам нырнул в палатку. В неё было теплее. Андрей посапывал, Сергей свистел носом.
Утром Юру разбудил треск дров. Через ткань палатки желтым пятном просвечивал костер. Он высунул голову из палатки.
– Чай готов, ― позвал его Андрей.
Юра сходил на озеро: умылся. Потом сел у костра: пить чай.
– Что-то ты заспался, ― сказал Андрей, нарезая хлеб складным ножиком.
– Всю ночь бродил, ― зевнул Юра.
– Где? – Сергей мешал сахар в кружке.
– На том берегу. Переплыл туда на лодке.
– Зачем?
– Услышал женский смех, подумал, наверно, это Лесная Дева, решил на неё посмотреть.
– Ну и как?
– Достань карту, тут где-то рядом село есть.
Андрей достал карту, несколько секунд ее разглядывал:
– Есть.
– Давай в него зайдем, ― сказал Юра.
– Зачем? Нам не по дороге, ― возразил Андрей.
– Молока там купим.
– Ты про Лесную Деву не рассказал, ― Сергей отхлебнул чай.
– Все что я могу сказать: она волшебница, – ответил Юра.
– В каком смысле? – не понял Андрей.
– Колдунья что ли? ― спросил Сергей.
– Как бы это объяснить? – задумался Юра, ― вот у Бунина есть рассказ «Волшебница», где помещица, выгоняя из дома беременную служанку, с которой согрешил ее муж, обзывает её: сука, межедворка, людоедка, волшебница. Это последнее слово «волшебница» все переворачивает. Помещица, конечно, ненавидит и презирает девушку, но в тоже время признаёт в ней что-то необыкновенное, перед чем, как перед чарами не смог устоять её муж.
– Во загнул, – почесал затылок Сергей, ― сказал бы просто: она необыкновенная.
– Э, да тебе пора пещеру рыть, ― заметил Андрей.
Путешественники залили костер, собрались и пошли по берегу озера, потом углубились в лес. Косые лучи солнца пробивались через листву, стволы сосен отбрасывали длинные тени на подстилку из хвои, на которой чередовались темные и светлые полоски, и Юре казалось, что они идут по шпалам. Птицы радовались наступившему дню, щелканьем и свистом создавая какофонию, которую почему-то называют пением.
Юра думал о Лесной Деве: может быть, ему повезет, и он снова увидит её. Ведь она говорила, что живет в соседнем селе. Восхитительная девушка. И при этом такое неожиданное расставание. А как же пророчество косули про хорошего парня, роль которого Юра уже примерил на себя. Конечно, он обращал внимание на каждую красивую девушку, но Лесная Дева по-настоящему запала ему в сердце, очень жаль, если это мимолетная встреча.
Из леса они вышли прямо к ферме. Двор перед коровником был огорожен забором из жердей. Во дворе стоял синий трактор без колеса, под ступицу были подложены чурбаки. Тут же лежали несколько рулонов сена, сильно растрепанные они были похожи на гигантских ежей. Деревянные полукруглые поилки для коров напоминали лодки, выдолбленные из дерева.
Из двери коровника вышла пожилая женщина в серовато белом халате, в больших не по размеру резиновых сапогах и в красной косынке на голове. Она несла ведро молока.
– Можно у Вас молока купить? ― подошли к ней путешественники.
– Я вам так дам, ― улыбнулась женщина.
Андрей, Сергей и Юра достали фляжки, вылили из них воду и кружкой наполнили их молоком. Затем каждый выпил по кружке пенистого молока: во рту сразу стало сухо.
– Спасибо, ― поблагодарил женщину Андрей.
– Идите, я вас догоню, ― сказал Юра.
Андрей и Сергей ушли в село, а Юра спросил у доярки:
– Скажите, пожалуйста, а в каком доме такая рыжая-рыжая девушка живет?
– Рыжая?
– Да.
– Нет у нас таких, ― пожала плечами доярка.
– Ну как же, её еще Лесной Девой называют.
– Первый раз слышу, ― нахмурилась доярка.
– Но она говорила, что в этом селе живет, ― Юра был озадачен.
– Ничего не знаю. Милок, извини, мне работать надо, ― собралась уходить доярка.
– Странно! – разочарованно произнес Юра.
Он мечтал сказать Лесной Деве, что она ему очень нравится, и кто знает, может быть, это признание соединило бы их судьбы. А теперь получается, что надежды нет: это было наваждение или вообще сон. Плохо, очень плохо! Хотя Юра был уверен, что не спал.
Грустный он пошел за Андреем и Сергеем.
– Эй, ― крикнула ему вслед доярка, ― вон забери, забыл.
Юра обернулся: пожилая женщина показала на скамейку, вкопанную у стены недалеко от входа, и скрылась в коровнике. Юра посмотрел: на скамейке лежала его ветровка. Он скинул рюкзак, схватил ветровку и бросился с ней в руках в коровник с одним вопросом:
– Откуда она у вас?
Но к его удивлению коровник был совершенно пуст: ни доярки, ни коров, только провалившаяся крыша, облупленные стены и сломанное ограждение стойла.
Остров птиц.
Село Тишково находится в устье Волги. Доехать до него можно из Астрахани. По обеим сторонам большей части дороги заросли тростника выше человеческого роста. В сильное половодье дорогу затапливает, и тогда Тишково отрезано от всего мира. Население Тишково: русские, казахи. В смешанных браках рождаются или похожие на русских, или похожие на казахов, но часто или смуглые большеглазые дети, или белолицые с раскосыми глазами. Край рыбный: рыбу едят и в ухе, и на второе, и в пирогах. У каждого жителя в сарае мешки сушеной воблы. Некоторые ловят ради чёрной икры осетров в Каспии, до которого плывут по Тишковскому каналу.