Слава – однокурсник Игоря был родом из Тишково. Там у него жила сестра. На летних каникулах Слава предложил Игорю съездить в гости к его родне: покупаться в реке, поесть рыбы. Игорь любил путешествовать и поэтому охотно согласился.
По рассказам Славы его мать, когда ее бросил муж с тремя детьми, подалась в устье Волги, надеясь, что там она сможет прокормиться рыбой. Добирались долго, когда пешком, когда на попутках, воровали картошку с чужих огородов, пекли на костре. Восьмилетний Слава был старшим.
Когда Слава вырос, он стал поэтом: вечно неустроенный в быту он все время переезжал с места на место. Но, в общем, ему везло, он вызывал сочувствие своей неприспособленностью к жизни, и многие встреченные им люди старались ему помочь: если уж не приютить, то хотя бы накормить бездомного человека. Однако Слава, не делая ни для кого исключения, когда напивался, кричал, что все ничтожества, а он великий поэт. Стихи Слава писал, подражая Николаю Рубцову, про малую родину и могилу матери: надрывно-печальные. Читал их при всяком удобном случае: простому народу нравилось. Слава составлял список людей, которые будут сопровождать его на вручение Нобелевской премии по литературе. Он почему-то был уверен, что правительство выделит ему вагон, в котором он поедет в Швецию.
В поезде Слава выпил водки и ходил по коридору, громко что-то рассказывая, вмешиваясь в разговоры других, цепляясь ко всем подряд девушкам и молодым женщинам. Сначала его веселое дурачество даже забавляло, но когда Слава довольно по-хамски стал распускать руки, то чуть не получил в морду, Игорь вовремя увел его в купе. Он пожалел, что согласился путешествовать в компании со Славой и всю дорогу на автобусе не разговаривал с ним, и только в Тишково, где он был радушно встречен Славиными родственниками, его раздражение прошло.
Сестра Славы Света высокая, статная с перевязанной, не смотря на жару, шерстяным платком поясницей замесила тесто, затопила, пугающую потусторонним воем в трубе, радостно-болтливую печь: поленья затрещали, засипели, засвистели. В маленькой комнате кричал младенец, когда Игорь проходил мимо, из неё пахнуло мочой от плохо простиранных пеленок.
За дощатый самодельный стол сели Игорь со Славой, муж Светы Султан и его брат Бася. Света разливала уху по тарелкам (кружки жира на поверхности были похожи на клетки под микроскопом), раскладывала куски рыбы с чешуёй отливающей перламутром. Когда готов был пирог, Света вынула его из печи, поставила на стол и разрезала: изнутри вырвался пар. Слава наклонился над пирогом и втянул в себя запах рыбы: очки его моментально запотели.
Султан с усиками из нескольких волосков разлил по рюмкам привезенную в подарок водку:
– За встречу.
Все чокнулись, выпили.
– Как доехали? – спросил Бася мускулистый, невероятно сильный казах. Слава рассказывал про него, что однажды в Каспии во время шторма лодку сорвало с якоря и стало уносить в море. Бася прыгнул в воду и за канат дотащил лодку до берега.
– Доехали хорошо, ― ответил Игорь. В целом так и было: но осадок у него, конечно, остался неприятный.
– А вы как здесь? – спросил Слава.
– Две недели на чердаке жили, в этом году половодье сильное было, ― сказала Света.
– А еще что?
– Бася отличился, ― усмехнулся Султан, ― на дискотеке в клубе с Пашкой Киселевым схлестнулся. На другой день, когда Бася из магазина шел, Пашка его с дружками подстерёг. Ну и огребли по полной. Бася в одной руке сумку с водкой держал, а другой дрался: ни одной бутылки не разбил.
– Молодец! ― похвалил Слава.
Султан снова разлил водку:
– Ну, за вас.
Чокнулись, выпили.
– Как дела в столице? – спросил Бася.
– У меня творческий вечер был, ― похвалился Слава.
– Да уж был! ― усмехнулся Игорь.
Дело в том, что действительно у Славы был назначен вечер в Центральном доме литератора: он развил кипучую деятельность, позвал всех своих знакомых, знакомые пригласили своих знакомых, собралось много народа: ждали, а Слава не пришел. Потом выяснилось, что он вез сумку коньяка, чтобы отметить творческий вечер с друзьями, решил попробовать, что за коньяк и так увлекся дегустацией, что очнулся только на следующее утро на лавке железнодорожной станции маленького подмосковного городка. Как он там оказался сам не знал.
Султан снова разлил водку по рюмкам.
– Ну, давайте за хорошую рыбалку, ― предложил Бася.
– Давайте, ― обрадовался Игорь.
Все чокнулись, выпили.
– Вы закусывайте, закусывайте, ― хлопотала Света.
Игорь ел вкуснейший пирог:
– А когда на рыбалку? – спросил он.
– Да хоть завтра, ― улыбнулся Бася.
Султан снова разлил водку.
– Тогда я больше не буду, ― отказался пить Игорь, ― может и тебе не надо, ― обратился он к Славе.
– Не боись, ― Слава достал еще одну бутылку водки, ― завтра буду, как стёклышко.
Все чокнулись и выпили без Игоря.
На другое утро Игорь проснулся от духоты. Комната была небольшая: спящих много: все дышали тяжело, с хрипом, свистя носами. Слава спал за столом, положив голову на руки. Печь остыла, и в доме чувствовалась сырость: он еще до конца не просох после весеннего наводнения.
Игорь пошевелился, Бася открыл глаза:
– Встаем?
– Да.
Через секунду Бася уже тормошил Славу за плечо:
– На рыбалку пора.
Слава пробормотал что-то нечленораздельное, но так и не поднял головы.
– Ладно, ― махнул рукой Бася, ― без него поедем.
– Может, до завтра подождем?
– Завтра тоже самое будет, ― усмехнулся Бася.
Лодка была привязана у мостков.
– У меня все готово: еда, вода, ― сказал Бася, ― обратно на моторе пойдем, а сейчас толкаться будем.
– Это как? – не понял Игорь.
– Садись. Увидишь.
Бася отвязал лодку, взял длинный шест, стал на корме и с силой оттолкнулся шестом от дна. Лодка быстро поплыла по течению.
– Один раз у меня мотор сломался, ― сказал Бася, ― я против течения 10 километров толкался, все руки в кровь стер.
– Это ужасно, – сказал Игорь, подумав, что его тоже ждет перспектива помогать Басе в случае поломки мотора.
– Тут главное шест не упустить, ― наставлял Бася.
Они проплыли мимо поля купальниц. Над желтыми бутонами летали стрекозы: желто-зеленые, красно-синие, фиолетово-черные, удивляя тропическим буйством красок речного мирка. Кустарник на берегу сменился камышом. Желтая ондатра совершила бессмысленный с точки зрения Игоря маневр: она поплыла к середине реки, таща за собой «усы» расходившихся от неё волн, потом развернулась и скрылась в камышах. Один раз у другого берега они увидели рыбака. Он стоял в лодке и держал наперевес осетра, похожего на ручной пулемет из-за усов-сошек. Рыбак бросил осетра в реку и погрозил им кулаком.
– Пашка Киселев, ― засмеялся Бася, ― мы дружим, ― объяснил он почему никак не отреагировал на угрозу.
– А почему он осетра в реку бросил? – спросил Игорь.
– Маленький еще, только полтора метровых брать разрешается, ― пожал плечами Бася.
Каспий открылся перед ними бескрайним морским простором. В зеленоватой у берега воде синели поросшие водорослями большие камни, к горизонту зелень, пройдя стадию цвета морской волны, переходила в синеву. В море иногда пенились гребни волн, казалось, это ныряют белые дельфины.
Бася завел мотор, и через 20 минут лодка причалила, шурша днищем по белому песку, к острову.
– Тут заночуем, ― сказал Бася, ― выгружай вещи.
На небольшой поляне Бася поставил палатку. Игорь принес из лодки две пластиковые канистры с водой и рюкзак с едой. Было жарко. Окружавшие поляну невысокие корявые деревья с маленькими овальными листьями давали мало тени. Цвыркали цикады словно работали маленькими напильничками. На старом кострище Бася развел костер из хвороста: повесил над костром котелок. Игорь налил в котелок воду.
– А ты был где-нибудь кроме Астрахани? – спросил Игорь.
– Нет.
– А хочешь побывать?
– Здесь красиво! – Бася широко улыбнулся.
– Красиво, ― согласился Игорь.
Он вдохнул полной грудью мягкий наполненный солями воздух, и посмотрел на зелено-бирюзово-синее море: на горизонте белели вершинами облака.
– А знаешь, что это за остров? – спросил Бася.
– Нет.
– На нем Стенька Разин осматривал челны, перед тем как идти в поход на Персию, сюда же и возвращался.
– Здорово! – восхитился Игорь. Ему было приятно осознавать, что он находится в таком историческом месте.
– Пойду донки проверю, ― сказал Бася, ― сейчас уху сварим. Я с собой водочки захватил.
– Мне вчера хватило, ― отказался Игорь.
– А я выпью, ― засиял лицом Бася.
Игорь подбросил в костер больше дров:
– Искупаюсь пока.
Бася отплыл на лодке проверять донки. А Игорь разделся на берегу, натянул плавки, потом снял с себя часы на браслете из нержавейки, положил их на футболку и зашел по щиколотку в море: волны вымывали песок из-под ступней. Вода была прозрачной. На дне лежала колеблющаяся золотая сеть солнечных лучей отраженных волнами. Игорь зашел в море глубже и нырнул. Он открыл под водою глаза и увидел проплывающую мимо, словно в замедленной съемке серебристую рыбку, но стоило Игорю протянуть к ней руку, рыбка резким движением отклонилась в сторону.
Игорь вышел на берег, и стоял, наблюдая, как трудится Бася. Тот, перегнувшись через борт, подтягивал к себе лески донки, снимал с крючков рыбу и бросал ее в лодку. Один раз Бася посмотрел на Игоря и улыбнулся ему. В ответ Игорь в знак приветствия поднял над головой две руки, сцепив пальцы в замок. Он решил вернуться на поляну, подошел к вещам, и к своему удивлению не увидел часов. Игорь не верил своим глазам, десять минут назад он оставил их на футболке: кроме него на берегу никого не было, он плавал рядом и обязательно бы заметил людей, но часы исчезли. Чудеса! Куда они делись? Игорь нахмурился, в этот момент случилось другое серьезное происшествие: из-за мыса вылетел катер с надписью на борту «Рыбинспекция». В нем было три человека в форменных фуражках с пластиковыми козырьками и в одинаковых синих рубашках с коротк