Юра снова стал спускаться с горы. Он шёл быстро, поэтому не заметил камень, споткнулся и чуть не упал. Тут же у него родились строчки:
Споткнулся о камень,
Чуть не упал.
Повезло, однако,
О-па-па!
Что это было? – подумал Юра. Он не хотел сочинять стихи, они возникли у него в голове сами. И ладно что-то хорошее, а то ерунда какая-то.
Юра шёл дальше, вдруг ему на плечо что-то упало. Он посмотрел: его отметила птица. И снова полились стихи:
Меня отметила птица:
На плече пятно.
Такое, если верить статистике,
Случается редко, но…
Что происходит? – недоумевал Юра. Прямо, ни минуты без строчки. Что ж теперь по каждому поводу у него в голове будут слагаться стихи? Так и вправду с ума сойти не долго. Юра увидел бревно обросшее зеленым мхом и присел отдохнуть: с утра на ногах он уже изрядно устал. Юра смотрел по сторонам и дышал: сосны пахли так чудесно и сильно, что горький привкус хвои чувствовался даже на языке. У него зачесалась нога, Юра почесался. Через миг нога зачесалась снова. Стихи появились незамедлительно:
Зачесалась нога, почесал.
Ещё зачесалась сильней.
Достало!
Делать мне нечего!
Юра вскочил на ноги: ужас! Молодой человек с усиками – фантом, но про ручей правду сказал. Вдохновение у Юры появилось, только темы все какие-то незначительные. Может быть, попробовать что-нибудь серьезное сочинить? Про Россию, например. Он немного подумал, и у него получились такие стихи:
Пришла зима, да здравствует мороз!
И над Россией, вместо точки взятой,
Знак восклицательный как смерч до неба рос,
Шаги по звёздам в вышине печатая!
А ручей-то патриот, повеселел Юра! Неплохие стихи, последняя строчка не совсем понятна, как это: смерч шаги печатает по звездам? но энергично, это главное. Если дальше так пойдет: он хорошим поэтом станет. В приподнятом настроении Юра продолжил спуск, на ходу сочиняя стихотворение в китайско-японском стиле:
Движется солнце по небу,
И тени, словно из патоки,
С домов и деревьев текут.
Юра шёл по березняку, когда увидел среди деревьев розовощекую девушку в бело-гранатовой куртке и гранатовой шапке, из-под которой выглядывала челка русых волос. Её большие глаза были такой синевы, что казалось: она спустилась с неба.
Опять горняшка, решил Юра, в самом деле: красивая девушка одна в горах, что можно еще подумать? Горный дух не отставал от него, соблазняя надеждой на большую любовь. Но теперь Юра стреляный воробей: знал, какие хороводы водят в горах фантомы. Поэтому, когда до девушки оставалось несколько шагов, он крикнул:
– Что тебе от меня нужно?
– Ничего, ― пожала плечами девушка.
– Оставь меня в покое! – снова крикнул Юра.
– Ты сумасшедший? – удивилась девушка.
Юра шёл прямо на неё, уверенный, что она сейчас растворится в воздухе, но девушка просто отступила.
– Придурок какой-то, ― бросила она Юре.
– Исчезни, ― Юра махнул ладонью перед своим лицом.
– Хам, ― разозлилась девушка.
Юра и девушка разошлись. Больше меня не проведёшь, Юра весь кипел от возмущения, чёртова Гора. Остается еще маму свою увидеть, которая за тысячу километров отсюда, хотя, если фантомы плод нашего воображения: это возможно. Появится и скажет: эх, дурак, такую девушку упустил! Стоп! Почему она так скажет? А скажет она так, потому что сам Юра думает об этом. Жалко, что такая девушка – фантом. Дух горы знает, кого посылать навстречу. Чтобы особенно было бы обидно, когда она исчезнет.
Юра снова сел на упавшее дерево: ноги его гудели от ходьбы. Привалы приходилось делать все чаще. Он нагнулся почесать ногу, но отдернул руку, боясь, что снова у него в голове начнут складываться стихи. Когда он опять выпрямился, то оказалось, что он сидит на бревне не один: слева от него бал Вожак Снежных людей, слева Игорь Борисович.
Игорь Борисович вздохнул:
– А мама-то права: хорошую девушку упустил.
– Мне ваши игры надоели, ― сказал Юра.
– Чудак, обжёгся на молоке, дуешь на воду, ― усмехнулся Игорь Борисович.
– Я думал: она одна из вас, ― сказал Юра.
– Индюк тоже думал, ― заметил Снежный человек.
– Тогда я вёл себя как свинья! – сделал вывод Юра.
– Эх, голова два уха! – вздохнул Игорь Борисович.
– А вы не врете?
– Провалиться нам на этом месте, ― обиделся Игорь Борисович.
– Да, нехорошо получилось, ― вздохнул Юра.
– Зажмурься, ― попросил Снежный человек.
Юра зажмурился.
– И помни, ты нужен русской литературе, ― услышал он глухой словно из ямы голос Игоря Борисовича, и затем такой же глухой голос Снежного человека:
– А ещё помни: имеет божественное происхождение то, что разделено на части, но действует и между собою говорит.
Когда Юра открыл глаза, Игоря Борисовича и Снежного человека на упавшем дереве уже не было.
Конечно, призраки соврут не дорого возьмут, но вдруг это действительно реальная девушка? Интересно, что она подумала? Надо извиниться, решил Юра.
Уже в четвертый раз за сегодня Юра поднимался в гору. К счастью, девушка ушла не далеко. Юра увидел её у подножья скальной стены. Девушка видно решила потренироваться в скалолазание. Она достала из рюкзака веревку, набор закладок похожих на брелки и карабины.
– Извини, ― подошёл к ней Юра, ― у меня горняшка, я думал, ты мне мерещишься.
– А что тебе еще мерещилось? – сказала девушка обиженным голосом.
– Что только не мерещилось: снежные люди, поэты.
– У тебя богатое воображение.
– Да уж! – махнул рукой Юра.
– Подержи веревку, ― подала девушка веревку Юре.
– Как тебя зовут? – спросил Юра.
– Света.
– А меня Юра.
– Полезешь? – девушка кивнула на скальную стену.
– Я никогда по скалам не лазил, ― покачал головой Юра.
– Боишься?
– Нет, ― Юра не хотел показаться трусом.
– Я впереди полезу, а ты страхуй.
– А почему ты одна в горах? – спросил Юра с подозрением.
– Напарница связки ноги потянула. Сейчас в лагере, а я для поддержки формы сюда хожу.
– Необычное увлечение для девушки – альпинизм.
– Я обожаю горы. Тут такой воздух.
– Мне тоже в горах нравится, ― кивнул Юра.
– Первый раз меня родители в горы с трудом отпустили. Отец сказал: только если сессию на одни пятёрки сдашь. Я сдала, хотя предметы трудные были.
– Молодец! – похвалил Юра, ― а я своим родителям не сказал, что в горы поехал, чтобы они не волновались.
– А ты откуда? – спросила Света.
– В Москве учусь, ― сказал Юра.
– И я тоже в Москве учусь, ― сказала Света.
– Здорово! – обрадовался Юра, ― слушай, нам в институте билеты в театры с большой скидкой продают, может быть, сходим куда-нибудь?
– Посмотрим, ― улыбнулась Света.
Она достала из рюкзака две альпинистские обвязки:
– Вторую взяла на всякий случай, ― сказала она, ― одна не собиралась высоко подниматься, но теперь всю стену пройдем.
Девушка начала подъем, Юра её страховал. Он знал, что надо делать, но волновался, боясь ошибки. Однако, отступать было поздно, что подумает девушка? Света лезла вверх: вставляла закладки в щели, цепляла к закладкам карабины и пропускала в карабины верёвку. Когда она поднялась на всю длину верёвки, Юра тоже стал карабкаться по скале, попутно вынимая закладки экстрактором – специальным железным крюком: сначала это ему плохо удавалось, но потом появился опыт. Юра поднялся к страховочной станции и передал закладки Свете.
– Молодец. Только помни правило трех точек: у тебя всегда должно быть три точки опоры: две руки и нога или одна рука и две ноги, если будет две точки опоры и рука, например, сорвется, ты не удержишься.
Света двинулась дальше: гибкая, она двигалась плавно, словно плыла. Юра любовался её ладной фигурой, и крепкими икрами ног. Она снова поднялась на всю длину верёвки, теперь вверх лез Юра: девушка страховала, выбирая верёвку
– Освоился? – спросила она весело, когда Юра пристегнулся рядом с ней к страховочной станции самостраховкой.
– С одной закладкой долго провозился, ― сказал Юра.
– Вид отсюда просто фантастический! – вздохнула девушка полной грудью.
– Да, ― Юра посмотрел вниз.
– Почему мы не летаем, как птицы, что бы каждый день видеть такую красоту? – засмеялась девушка.
– Зато по скалам лазим! – усмехнулся Юра.
Света снова стала подниматься. Прошло несколько минут, и вдруг она крикнула:
– Берегись.
Юра вжал голову в плечи: мимо него пролетел камень.
– Не бойся, ― крикнула Света.
Но неожиданно веревка дернулась: ещё один камень чуть не задел Юру: Юра вжался в скалу. Через секунду он услышал крик девушки:
– А-а-а!
Она сорвалась и полетела вниз.
– Держу, держу, ― закричал Юра.
Девушка ударилась о скалу и повисла на верёвке.
– Ты в порядке? – крикнул Юра.
В ответ он услышал сдавленный стон.
– Что с тобой? – крикнул Юра.
Девушка снова застонала. Юра увидел у неё в руке нож.
– Зачем тебе нож?
– Я перережу верёвку, ― донёсся до него слабый голос Светы.
– Зачем?
– Ты погибнешь из-за меня.
– Все будет хорошо, ― Юра тянул верёвку.
– Ты должен жить.
– Ничего, прорвемся, ― Юра тянул верёвку изо всех сил.
– Если у тебя будет дочка, назови её моим именем, ― попросила Света.
– Не смей перерезать верёвку, ― закричал Юра.
– Прощай.
Верёвка ослабла, и девушка полетела вниз.
– Света! – закричал Юра.
Он провожал её падение взглядом, и вдруг в какой-то момент перестал видеть девушку, она, не долетев до земли, растворилась в воздухе. С ума сойти! Это снова был фантом, а ведь Юра уже поверил, что девушка настоящая. Хотя в данном случае даже хорошо, что он имел дело с призраком: была бы Света из плоти и крови, ещё неизвестно, как бы он перенёс её гибель. Тем не менее, Юра был потрясён, опять фантом, да ещё такая артистка, но настоящий шок он испытал, когда обнаружил, что веревка и закладки тоже исчезли. Он находился на скале в нескольких десятках метров над землёй без всякой страховки. Дух горы поймал его в ловушку. Теперь каждое движение Юры таило в себе смертельную угрозу. Это уже не шалость со стишками, которые лезут в голову, теперь на волоске висела его жизнь. Спускаться вниз было самоубийством, оставалось лезть вверх, и там уже найти относительно безопасный спуск. Если он выберется из этой передряги, подумал Юра, он до конца своих дней будет бояться высоты. Пальцы рук его дрожали от напряжения, его трясло: нервы были на пределе: он теперь понимал, что чувствует лунатик, очнувшийся на карнизе, но Юра собрался духом и протянул руку к удобному выступу на стене. Метр за метром он поднимался вверх. Юра помнил правило трех точек, и это ему помогло: один раз у него соскользнула нога, но он удержал равновесие. Юру тянуло посмотреть вниз, может быть тело Светы все-таки лежит под скалой, и ей исчезновение было обманом зрения, но он переборол себя: не хватало еще, чтобы его окончательно сковал страх. Юра не верил в Бога, но теперь на краю пропасти, он стал молиться: «Господи, помоги». Это произошло бессознательно: словно в опасной ситуации у него открылся канал экстренной связи с Богом.