Помог ли ему Бог или просто повезло, но Юра не упал. Он стоял победителем на ровной площадке и смотрел на открывшуюся ему панораму: маленькие ели внизу были похожи на хвощи, над ними висели клочья облаков.
Юра нашёл пологий спуск. В березняке на поляне костью динозавра лежала белая высохшая коряга. Юра присел на неё отдохнуть: он очень устал, пережил стресс, даже молиться начал (теперь даже как-то неудобно утверждать, что Бога нет). Оставалось надеяться на сильную тягу к жизни, как говорил Андрей. Посижу минуту и пойду, решил Юра, и тут увидел Свету. Девушка вышла на поляну. Первое что подумал Юра: у Духа горы кончилась фантазия. Следующая мысль была: Дух горы просто смеётся над ним. Вообще в горах принято здороваться даже с незнакомым человеком, люди радуются самому факту встречи в пустынной местности, но Юра отвернулся от Светы, и та прошла мимо. Юра вздохнул: какое красивое видение! Ну, разве можно так издеваться? Юра был очень зол на Духа горы.
Андрей и Сергей ждали Юру у подвесного моста.
– Мы тебя обыскались! – воскликнул Андрей.
– Спектакль был интересный, ― ответил Юра.
Через два дня Юра уезжал из Нейтрино. Он стоял на остановке. Солнце только всходило, и над горами краснела заря, затем шла синяя полоска неба, а еще выше висело вытянутое во весь горизонт белое облако, казалось, что это триколор – флаг России, поднятый над Кавказом.
Юра доехал на рейсовом автобусе до Минеральных вод и ждал поезда на железнодорожном вокзале. Он сидел в буфете за столиком, ел пирожок с капустой и запивал его горячим кофе, когда в буфет вошла девушка. Юра мельком посмотрел на неё и от неожиданности сделал большой глоток (ох, как он обжёг нёбо): это была Света. Неужели снова проделки Духа горы, подумал Юра, но потом решил: не может быть, здесь не горы. Значит, мелькнула у него мысль, второй раз на Андырчи он видел реальную девушку и, какая жалость, не заговорил с ней, но ничего, это дело поправимое.
Юра встал:
– Привет, Свет.
Девушка удивленно посмотрела на него:
– Мы разве знакомы?
Поцелуй на карнавале.
Арсений был хорошим программистом. Сам он довольно скромно отзывался о своих способностях, объясняя успехи в этой области природной усидчивостью. Ему повезло: он познакомился на выставке в Москве с немецкими программистами. И хотя Арсений в тот момент только учился программированию, он смог выдать себя за специалиста. Немцы поверили в него и предложили написать программу. Арсений развивался, появился опыт, работы было много. Немец Курт, с которым Арсений сотрудничал, пригласил его в Германию для заключения долгосрочного контракта. В начале февраля Арсений вылетел в Кёльн. Курт встретил его в аэропорту и повез к себе домой. Арсений хорошо знал английский язык и довольно сносно немецкий, чтобы свободно общаться с Куртом.
– Как погода в Москве? – спросил Курт.
– Слякоть.
– Зато в России девушки красивые, ― сказал Курт.
– Немки тоже симпатичные, ― заметил Арсений.
Курт довольно улыбнулся.
Курт был всего на несколько лет старше Арсения. Черноволосый он порой без всякой причины играл желваками на скулах.
По-зимнему рано стемнело. Арсений разглядывал украшенные разноцветными огнями улицы Кёльна. Даже на старом кладбище, мимо которого они проезжали, по краям дорожек горели красные лампочки, словно было много желающих ходить по кладбищу ночью, но было и другое предположение: лампочки горели не для людей.
На кухне у себя дома Курт угощал Арсения жареной свининой с картошкой. Пили красное вино.
– Давай за дружбу, ― предложил тост Курт.
Арсений и Курт чокнулись бокалами и выпили.
– А теперь давай порно смотреть, ― Курт подошёл к компьютеру.
– Порно?
– Ты любишь порно?
– Можно посмотреть, ― уклончиво сказал Арсений.
В конце концов, он гость, а со своим уставом в чужой монастырь, как известно, не ходят, подумал Арсений, хотя своеобразная, конечно, манера развлекать гостей.
– Там одна блондиночка просто супер! ― причмокнул губами Курт.
Он поводил «мышью» по столу, щелкая ей.
– А у тебя девушка есть? – спросил Арсений.
– Есть, Шарлотта, я тебя завтра с ней познакомлю.
– Хорошо, ― Арсений кивнул головой.
– Смотри, смотри, что делают, ― Курт вернулся на свое место и впился глазами в клубок обнажённых тел на экране: блондиночка действительно оказалась настоящей гимнасткой.
– Понравилась? – спросил Курт, когда фильм закончился.
– Да, – пожал плечами Арсений.
Утром, после заключения контракта, Курт сказал:
– Ты приехал в удачное время, у нас в самом разгаре карнавал.
Он достал из шкафа рыжий парик, красный нос-шарик на резинке и сшитые из красно-желтых полос штаны и блузу.
– Обычно новый карнавальный костюм у нас начинают готовить за три месяца, но я уже третий год в этом.
– У меня нет карнавального костюма, ― сказал Арсений.
– Ну, ничего. Хотя, конечно, в такой день в обычной одежде чувствуешь себя неловко.
Арсений и Курт в одежде клоуна вышли из дома. Шествие уже началось, в карнавальных костюмах преобладали яркие цвета, хотя были исключения: идущие строем, крючконосые ведьмы выделялись своими серыми балахонами на фоне нарядной толпы. Жители Кёльна соревновались в изобретательности: человек-матрас с ночным колпаком на голове, позёвывая, держал в руках подушку, на старике была шляпа в виде клетки, в которой сидела живая сова, мужчины-хрюшки с накладными животами и костлявыми ногами обтянутыми лосинами напялили на себя женские шубы, африканцы шли в головных уборах, как показалось Арсению, сделанных из веников, но больше всего было клоунов, то есть людей без воображения. По мостовой двигались гигантская пушка, на лафете которой стояли солдаты в треуголках и кидали в толпу конфеты, конфеты кидали и стоявшие на задке кареты грумы в пышном наряде 18 века, и пираты с проплывавшего по морю голов одномачтового корабля. Из окон домов за шествием наблюдали зрители. Одна девушка легла животом на подоконник и далеко высунулась из окна второго этажа. Её полные груди пользовалась повышенным вниманием солдат, грумов и пиратов, которые просто забросали девушку сладостями, большей частью не долетавшими до счастливой обладательницы пышных форм, и под её окном образовалась целая гора конфет и шоколадок. По улице под барабанный бой солдаты так же в мундирах 18 века несли над собой девушек в коротких юбках. Каждая девушка, сидя на вытянутой руке солдата, приподнимала одну ногу, согнув её в колене: в результате над толпой парил целый кордебалет. Везли несколько карикатур на политиков из папье-маше: наклонившемуся Обаме поджигала зад факелом маленькая зеленая, словно заплесневелая, статуя Свободы, президент Ирана вел за уздечку «троянского» коня с открытым для обозрения макетом ядерной бомбы в животе, фрау Меркель изобразили в виде свиноматки, к соскам которой припали маленькие человечки-государства, в частности греки: на шляпе одного был флаг в бело-синюю полоску. Но больше всего было карикатур на Путина, причем фигуры из папье-маше российского президента имели подчеркнуто некрасивые лица. На одной карикатуре Путин показывал бицепс с надписью «военные расходы», на другой на месте бицепса у него была бомба с надписью «Крым», у которой горел фитиль. Была карикатура, где Путин вёл на веревке Медведева в образё чёрного кота идущего на задних лапах. Арсению, однако, не понимал, что хотели сказать этим авторы. Хотя ясно, что это была своего рода фига в кармане. Другое дело, когда фашистская Германия посылала совершенно определённый сигнал: Арсений вспомнил фотографию карнавала 1938 года. По улице Кёльна везли сделанные из папье-маше безголовые статуи рабочего и крестьянки, державших на вытянутых руках перед собой вместо серпа и молота свои отрезанные головы. Уже тогда здравомыслящие люди должны были понять, что фашисты обязательно нападут на Советский Союз.
Арсений старался держаться рядом с Куртом, но отвлекся на клыкастого вампира с белым от пудры лицом, и река карнавала отнесла Курта в сторону. Арсений постоял на тротуаре, наблюдая за красочной процессией, и пошёл в переулок: ему хотелось посмотреть город. Навстречу Арсению попадались ряженные поодиночке и группами спешившие присоединиться к шествию. Арсения удивил человек в костюме лыжника, который нес на плече настоящие лыжи. Поскольку снега не только в Кёльне, но и во всей Германии не было и в помине, человек явно не собирался кататься на них. Он готов был весь день стойко переносить неудобство таскания с собой двухметровых палок из любви к лицедейству. Респект лыжнику, подумал Арсений, если это конечно не пастор Шлаг.
Арсений разглядывал фасады домов. Многие из них, казалось, состояли из башен (по три-четыре окна в ширину) пристроенных друг к другу. Вдалеке из-за домов виднелись зазубренные пики Кёльнского собора похожие на сталагмиты. На одной площади Арсений увидел фонтан с девушкой, наверно, Белоснежкой, у ног которой застыли гномы в «скифских» колпаках. Его поразило, что для спуска в подземный переход существовал маленький эскалатор.
Арсений отошёл уже достаточно далеко от центра города, люди на улице встречались всё реже. Впереди он услышал шум и, выйдя на перекресток, увидел толпу молодых людей: в основном смуглых с черными, как смоль курчавившимися волосами, хотя в толпе был и один, судя по узким глазам, азиат, который открывал в улыбке удивительно кривые зубы. Мигранты громко смеялись, что-то тарабанили на своем языке, иногда взрываясь хохотом преувеличенного веселья.
Арсений увидел, что полноватая девушка, идущая по другой стороне улицы, спешит быстрей миновать толпу мигрантов. Нос картошкой, на лице несколько прыщей: девушка не отличалась особенной привлекательностью, хотя в глазах была живость, тем не менее, один мигрант: парень в перевернутой бейсболке и с мохнатой дугой сросшихся бровей над глазами отделился от толпы и подбежал к девушке. За ним последовали другие мигранты, они окружили девушку и стали дергать её за одежду, парень в перевернутой бейсболке полез рукой под юбку, девушка закричала, пытаясь вырваться, но руки парней, как нити паутины, держали «мушку» в плену.