Перед парадной залой Филипп дернул на себя рычаг, меняя траекторию подъемника. И вместо того, чтобы продолжить путь вниз, тот рванул вправо, ныряя в межэтажный тоннель.
Выстроенное из каменных блоков здание криптской академии – единственного заведения подземного города, обучающего высоким наукам, – было столь же широким, сколь и высоким. Флигели его разрастались в стороны от основного корпуса и были настолько протяженными, что занимали собою несколько кварталов. На Поверхности это были уже целые жилые районы. А здесь, внизу – все еще академия.
Подъемник замер почти в самом конце тоннеля. А затем, повинуясь новому повороту рычага, рухнул вниз. Пока наконец не оказался на первом этаже.
Филипп покинул бесконечное здание академии в настроении куда лучшем, чем заходил.
На улице оказалось совсем немноголюдно. Пара студентов проводили какие-то опыты в саду каменных статуй во дворе. И вспышки света то и дело окропляли красным и синим мраморные скульптуры. Еще здесь была парочка симпатичных женщин. А между ними сновали, смеясь и покрикивая, их ребятишки, носившие самодельные деревянные маски: кошачью, собачью и какой-то птицы.
Филипп крепче сжал фиал с зельем в кулаке.
Мимо пронесся крылатый посыльный ящик, едва не сбив его с ног, и Филипп с трудом удержался, чтобы не заставить аппарат сойти с курса и разбиться о стены академии.
Крохотная комнатка с неумело поклеенными новыми зелеными обоями и двумя древними кроватями – так выглядело Варварино убежище. Высокое окно напротив двери и стол прямо под ним, один на двоих. Здесь было чисто, насколько вообще возможно в общежитии. Варя с Лизой – соседкой по комнате – старались следить за порядком. К сожалению, маленькое пространство не давало развернуться, поэтому дверца шкафа вечно была приоткрыта под натиском одежды. Стол заставлен аккуратными стопками учебников, тетрадей, сдвинутыми к краю рядами чашек. Подоконник тоже захламлен до отказа: утюг в бумажном пакете, огарки свечей, настольное двустороннее зеркало и еще миллион мелочей.
Места было настолько мало, что гости спиритического сеанса, ради которых Лиза несколько недель обхаживала комендантшу, почти соприкасались коленями, сидя на кроватях друг напротив друга.
Катя, проверив уведомления, бросила на крохотную прикроватную тумбочку телефон, едва не сбив ночник. Экран, ярко вспыхнув на мгновение, погас. И, высветив подрагивающий логотип производителя, совсем выключился.
Но никто, разумеется, того не заметил.
– Ну что? – Рита ихлебнула давно остывший кофе из бумажного стаканчика, не заботясь о том, что время давно к полуночи.
– Погоди! – прикрикнула Лиза, подпаливая зажигалкой палочку благовоний. – Нам нужно настроиться.
Рита фыркнула, делая новый глоток. И Филипп тоже фыркнул, конечно, совершенно беззвучно.
Их потуги казались по-настоящему… жалкими.
– Мы же не собираемся призывать какую-нибудь неведомую демоническую хрень? – уточнила Катя, вновь потянувшись к телефону, но в последний момент передумав. – Не хочу, чтобы за мной что-нибудь увязалось.
– Ты бы определилась, – сварливо заметила Рита, – веришь в эту дичь или нет.
– Да в общем-то не верю, – отозвалась Катя. – Ну хотя знаешь, с другой стороны… в матерного гномика я тоже не верила, хоть в лагере его пару раз призывали. Прошло уже столько лет и… – Она лукаво улыбнулась.
– И? – сухо спросила Рита.
– Все еще матерюсь как не в себя.
Они с Варей рассмеялись. А Рита пробормотала:
– Да, дело определенно в этом…
– Готово! – громко оповестила собравшихся Лиза.
Хихиканье разом утихло, и все три девчонки обернулись к подруге.
Лиза выдернула из розетки раздражающе мигающую настольную лампу и сильнее раздвинула шторы. Варя поежилась, бросая взгляд на окно и часто моргая, пытаясь привыкнуть к полумраку комнаты.
Но его Варваре было совершенно нечего бояться.
Их спаленка освещалась теперь только сиянием ночного неба, отражающим огни большого города, да расставленными по подоконнику и полу свечами, пропитывающими воздух сладкими запахами. Они смешивались с терпким и удушливым дымком благовоний.
Дверь и окно были закрыты, поэтому от обилия ароматов у Филиппа быстро запершило в горле.
– Предлагаю разогреться гаданиями, – сказала Лиза.
– Я первая. – Катя съехала с кровати на пол и удобно устроилась прямо на нем, скрещивая ноги.
Лиза подхватила со стола жестяную банку из-под шведского печенья. Сняла крышку, демонстрируя неровную стопку колоды вместо бумажных гофрированных формочек.
Варя уставилась на руки подруги, методично тасующие карты. Свеча рядом с ней слегка закоптила, но это быстро прекратилось. Пламя усердно окрашивало тенями и оранжевым отсветом Варварино лицо, меняя его практически до неузнаваемости.
– Когда задавать вопрос? – спросила Катя, с любопытством поглядывая на фрактальный орнамент рубашек.
– М-м, сейчас, – Лиза протянула ей колоду, – а потом снимай «шляпку».
Катя потянулась к картам.
– Васильева поставит мне зачет?
– Боже, ты серьезно? – фыркнула Рита.
– Отстань, вопрос жизни и смерти.
Филипп молча наблюдал за неловкими манипуляциями местной колдуньи. Ему было хорошо видно – он выбрал отличное место, подглядывая за происходящим через Катино плечо. Лиза усердно делала вид, будто понимает, что делает. Будто умеет ворожить. Будто карты взаправду говорят с ней. Но карты молчали.
Была бы она так же смела, живя пять-шесть столетий назад? Когда ее предки проклинали и изгоняли настоящих детей Волшбы? Едва ли…
Пока Лиза растолковывала расклад, как ей заблагорассудится, Катя несколько раз тянулась к телефону на тумбочке. Но рука все застывала в воздухе, так и не достигнув цели. Катя все отвлекалась на что-то. Филипп о том позаботился. И это вообще-то было слишком просто.
Люди Поверхности невнимательны и неусидчивы. Москва приучила их к вечному движению, постоянно искажая и дополняя собственный облик, путая в новых витках своего лабиринта, одаривая бесконечными возможностями и отбирая их. Жизнь ее обитателей была так динамична, так скоротечна, что нельзя было винить их в том, что они совершенно не замечали деталей. Они все бежали без передышки, будто крысы в колесе, пытаясь поспеть за собственными амбициями, отвлекаясь на все подряд. И не могли позволить себе остановиться, присмотреться к маленьким пазлам, из которых на самом деле складывался их город, их быт, вся их жизнь.
Когда настала очередь Варвары предстать перед Таро, Рита совсем заскучала. Она крутила в руках горящую свечку, вырезая ногтями бессмысленную гравировку на воске.
Варя выглядела напряженной. Казалось, еще чуть-чуть, и будет можно услышать, как жужжат мысли у нее в голове.
Филиппу бы хотелось их послушать.
– Что мне делать с Филиппом? – медленно проговорила она, пожевывая губу. – Мы сможем когда-нибудь погулять? Он заметит меня или… что мне вообще делать?..
– Эй, – прервала ее Лиза, едва заметно поморщившись. – Один вопрос.
– Ладно, тогда… Мы будем… э-э вместе? Или нет, стой! Я зря трачу время?
– Определенно, – вклинилась Рита, отставляя истерзанную свечу на тумбочку. – Маленькая сталкерша, ты, наверное, пугаешь его до чертиков.
Варвара едва заметно вздрогнула и раздраженно прищурилась, поймав насмешливый взгляд подружки.
А Филиппу захотелось расплющить Рите голову. Никто не смел так разговаривать с его Нареченной.
– Стоп-стоп-стоп. – Глаза Кати комично округлились, когда она заглянула в Варварино лицо. – Ты сталкеришь его?
– А ты не знаешь? – Рита поморщилась, одним глотком допивая уже совсем холодный кофе. – Она постоянно тусит в «Острове», почти каждый день приходит, сидит и смотрит.
– О боже! – выдохнула Катя. Уголки ее губ предательски подрагивали, а в глазах уже зарождался смех. – Ужас. Почему просто не подойдешь?
– Как ты себе это представляешь? – оборонительно зашипела Варвара.
– Просто подходишь и говоришь, чего хочешь. – Катя пожала плечами, негромко хихикая. – Ну знаешь, ртом.
– Это унизительно. – Варя окинула ее прохладным взглядом.
Это и правда было унизительно, как и весь этот допрос, что устроили ее подружки. Филиппу было… почти жаль свою иноземку, он мог ощущать волнами расходящиеся от нее чувства вины и стыда. Они не должны были так поступать с ней.
И он мог бы вмешаться. Но… впрочем, не его вина, что Варвара не умела выбирать друзей.
– А сидеть и пялиться на него каждый день, по-твоему, значит, не…
– Я просто пью кофе!
– У нее даже его номер есть, – вставила Рита. – Не хочу знать, откуда и как.
– Полная жесть! – Вопреки собственным словам, глаза Кати сияли восторгом. – Ну ты и маньячка. Я даже не зна…
– Хватит! – рявкнула Лиза и принялась со злостью тасовать колоду.
На несколько секунд шуршание карт и слабое потрескивание свечных фитилей были единственными звуками в комнате.
– Варя, вопрос, – напомнила она.
Варвара сидела на кровати, скрестив руки на груди. Она явно дулась и едва ли вообще что-то уже хотела спрашивать.
– Если однажды милашка-бариста исчезнет, ну знаешь… – Катя, приподнявшись, зашептала ей в самое ухо. – Я буду думать на тебя, имей в виду.
Варя отшатнулась так резко, что взвизгнули пружины матраса, а подружка рассмеялась, задорно и звонко.
– Ладно, успокойтесь уже, – сказала Рита, в тоне которой, впрочем, тоже сочилось веселье.
Выражение на Варварином лице на миг сделалось совсем потерянным. Но, заметив ободряющий взгляд Лизы, она слабо улыбнулась и перевела глаза на протянутую колоду.
– Я… останусь в Москве? – Голос Варвары был совершенно бесцветным.
Катя и Рита дружно прыснули. Лиза не обратила на них никакого внимания, ожидая, пока Варя сдвинет «шляпку» с карт. Вскоре гадалка повторила тот же ритуал, что и с предыдущей подругой. Варя вытянула три верхние карты, нагнулась, чтобы разложить их на полу.
А Лиза отточенным движением перевернула их.